– Я бы с удовольствием посмотрел на эти фотографии. Очень люблю старые семейные альбомы.
Томми едва не подавилась и сердито буркнула:
– Возможно, в другой раз. Я не помню, где они лежат.
Лючия безмятежно сообщила:
– А я помню. Наверху, в моей старой комнате. Ти Джей, расскажите, как вы придумываете свои книги? Наверное, это страшно интересно – придумывать чужую жизнь?
Ти Джей задумчиво смотрел на Томми.
– Как вам сказать, Лючия... Честно говоря, я мало что придумываю. Жизнь так разнообразна, что интересные истории буквально кишат вокруг нас с вами. Веселые, грустные, смешные... страшные. Всякие. Нужно только ухватить историю за хвост и не дать ей ускользнуть. Вот это бывает по-настоящему интересно. И трудно.
– Почему же?
– Ну... ведь не всем хочется открыть свое истинное лицо. Люди склонны ко лжи.
– Это верно. Но ведь вы писатель, вы можете себе позволить пофантазировать.
– Только не тогда, когда речь идет о жизни и смерти человеческой. А ведь это, согласитесь, и есть самые интересные истории.
Томми сидела, как на иголках. Ти Джей провоцировал ее, вызывал реакцию. Значит, надо не дать ему шанса. Надо сидеть спокойно, молча, не реагировать вообще ни на что...
– О боже, мороженое я забыла чуть ли не на плите, надо его убрать.
– Я унесу!
Томми сорвалась со стула так стремительно, что едва не опрокинула его. Лючия проводила племянницу удивленным взглядом, Джина продолжала улыбаться своим мыслям, а Ти Джей поднялся и лениво пошел за ней, словно не давая возможности побыть одной и попытаться собраться с мыслями...
Томми накинула куртку и выбежала на улицу. Холодало ощутимо и стремительно. Первые редкие хлопья уже сыпались с неба. Девушка прошагала по тропинке, ведущей к сарайчику, вошла внутрь и прикрыла дверь. Неожиданно в голове промелькнуло видение – Ти Джей входит за ней следом, закрывает дверь, обнимает ее и начинает целовать ее в губы, лаская плечи и грудь... Возбуждение было острым, почти болезненным. Томми ухватилась за дверцу холодильника, закусила губу почти до крови. Будь проклят Ти Джей Рейли!
В этот момент снаружи раздалось грозное рычание Байкера, а потом что-то с силой ударилось в стену сарайчика. Томми окаменела, перестала даже дышать. Превратилась в перепуганного зайчонка, которого люди нашли среди спутанной травы...
Байкер вдруг залаял хрипло и яростно, где-то совсем рядом, но не трогаясь с места. Мгновением позже до Томми дошло – Байкер почему-то оказался заперт в соседнем отсеке сарая, там, где хранятся грабли, вилы и всякие сельскохозяйственные орудия. Но тогда кто ударился о стену?
Леденящий ужас приковал девушку к месту. Томми не в силах была отвести взгляд от неплотно прикрытой двери. Сейчас она начнет приоткрываться, как в фильмах ужасов, и тогда Томми умрет от разрыва сердца...
Ти Джей вышел на крыльцо, облокотился на перила, улыбаясь своим мыслям. Он был сыт, немножко пьян, но не от вина, а от близости Томми, от того, какой домашней и юной она была в этих стенах.
Он многое понял про Томми, пообщавшись с ее матерью и теткой. Главное – они все до безумия любили друг друга. Смерть отца Томми и болезнь Джины были страшным ударом, но маленькая семья не распалась, а сплотилась, стала еще крепче, и Томми Бартоломео скорее умрет, чем причинит боль своим близким. Уже поэтому она наверняка невиновна, не говоря уж о том, что Ти Джей Рейли сам по себе, чутьем, сердцем, третьим глазом – черт знает чем еще знал, что она невиновна.
Внезапно раздался истошный рык, а затем лай Байкера. Ти Джей очнулся от своих мыслей и стал всматриваться в темноту. Куда делась Томми? И на кого так яростно лает пес?
Он торопливо спустился с крыльца, побежал по тропинке во двор. Лай Байкера становился все громче и яростнее, но не приближался и не удалялся. Вот и сарайчик, здесь Томми должна поставить в холодильник мороженое...
Черная тень метнулась от угла сарая в сторону леса. В следующий миг разлетелась дощатая дверь, и Байкер кубарем вылетел наружу, чтобы с ревом кинуться вслед убегавшему. А потом Ти Джей вне себя от испуга распахнул вторую дверь – и рыдающая, дрожащая Томми Бартоломео буквально прыгнула ему на руки, обвила шею руками, всхлипывая и подвывая, уткнулась ему в грудь лицом. Ти Джей прижал ее к себе, баюкая, шепча бестолковые и нежные слова, успокаивая – а потом поставил ее на землю и резко встряхнул за плечи.
– Кто это был? Он тебя напугал? Ты видела его?
– Н-нет... я только услышала... он запер Байкера... он был совсем рядом...
Вдали послышался шум отъезжающей машины. Кто бы это ни был, его уже не догнать. Томми вдруг резко отступила на шаг, посмотрела в глаза Ти Джею.
– Я знаю, ты не веришь мне. Ты хочешь написать свою проклятую книгу – мне все равно. Пиши. Только уезжай. Сейчас, немедленно. Уезжай из города, пока не поздно.
– Томми, скажи, что ты знаешь?
– Я знаю только то, что кто-то пытается обвинить меня в убийстве человека. Выставить в глазах людей безжалостной убийцей. Ти Джей, этот человек безумен. Он не остановится ни перед чем. Следующим будешь ты!
– Но почему?
– Потому что этот человек следит за мной, следит за тобой. Он видел твой спектакль в кафе, он видел нас на озере. Ему этого достаточно. Он убьет тебя, и тогда никто на свете не сможет оправдать меня. Я отправлюсь на электрический стул, мои мать и тетка – в дом престарелых, ты будешь в могиле...
– Томми!
– Я не хочу! Я не могу этого допустить. Уезжай, прошу тебя. Я не смогу жить, если...
– Что – если?
Она вдруг покачнулась, и Ти Джей подхватил ее на руки. Томми тоскливо заглянула ему в глаза и прошептала:
– Если ты умрешь, мне незачем будет жить...
И тогда Ти Джей поцеловал ее с облегчением. Почему-то в этот момент ему казалось, что все уже позади.
Лючия выглянула из дома и самым светским тоном сообщила в воздух, старательно не глядя на целующуюся пару:
– Ти Джей, я вынесла вам куртку. Мороз крепчает на глазах. Гулять лучше одетым. Скоро будет чай.
Ти Джей с трудом оторвался от губ Томми и нехотя поставил ее на землю. Охрипшим и несколько... обалдевшим тоном заявил:
– Томми Бартоломео, я требую, чтобы ты поговорила со мной по-человечески. Мы напоминаем двух психов, которые то дерутся, то целуются. Вокруг нас с тобой аж трещит от напряжения, а мы все пытаемся сделать вид, что ничего не происходит.
– Ничего подобного! Просто ты мне не веришь. Ты в глубине души все еще подозреваешь, что я убила Фрэнка Сомервилля. Я понимаю, у тебя сюжет книги идет псу под хвост...
– Книга ни при чем.
– Тогда что? Какого дьявола ты приехал в этот город? В США каждую минуту кого-то убивают, но криминальный писатель Томас Джефферсон Рейли свалился именно на мою голову...