Читать интересную книгу Таймыр. Трилогия - Вадим Денисов

Донцов тихо присвистнул.

— Теперь, как я вижу, друг мой Андрюша, тебе в ускоренном порядке становится понятна роль появления правильной современной религии в целях сохранения стабильности существующего мира.

— Да уж… Что еще? — Донцов не отвлекался и не терял хватки.

— Прямые религиозные мотивы: мол, настало время Великого Наказанья Господнего.

— Апокалипсис now?

— Что-то вроде того, — поморщился Анатолий. — Конечно, можно загнуть про испытание человечества неким Разумом, стоящим выше. Но это, как ты понимаешь, примитивизм, Мегаразум априори не мыслит по-человечески линейно, ему нет никакого дела до нравственных уравнений и слезливых «испытаний» таких недомерков, как мы. Слышь, камрад, ну так шашлык-то мы берем, или ты голодом решил меня уморить?

— Подожди ты… Хорошо, а сопутствующие, хотя бы сопутствующие причины? — чуть не умоляюще произнес Андрей.

— Причины нужны? — понял его Самохин. — Что же, иногда полезно наложить повязку, даже не зная истинных масштабов и последствий ранения.

— Не тяни!

— Допусти, что в грядущем нашествии «иных» виноваты мы сами, — не очень, но всё же театрально возгласил Самохин из тесного корсета потрескивающего кресла. Алкоголь, как известно, располагает к сценичности.

— Допусти, что замшелые и весьма общие разговоры об экологии принимают ныне совсем иной смысл и содержание. Сернистые газы над планетой — это ведь далеко не всё. Ты представляешь, каков объем, истинная суммарная протяжённость совокупных норильских подземных выработок?

— Десятки километров, наверное, — неуверенно предположил слушатель.

— А многие сотни не хочешь? — академик масштабно взмахнул рукой. — Некоторые выработки находятся на огромных глубинах, где всевластвует горное давление и непредсказуемая тектоника. А что творится на соседнем Ямале, на тюменском Севере, в васюганских болотах? Сколько там нефтяных и газовых полостей выбрано? Какого они объема? Чем они сейчас заполнены и заполнены ли вообще? Как они сообщаются между собой и чем это грозит? Вот и на Таймыре начали качать нефть и высасывать газ, и процесс необратим. Заметь, речь идет о среде, про которую мы знаем меньше, чем про дно Мирового океана, и, тем более, про ближний космос.

— Недосуг людям было…

— Вот именно, недосуг! — Анатолий хлопнул по белому пластику так, что пустые бутылки подпрыгнули. — Ничего, скоро будет «досуг».

— Но только ли это?

— Нет конечно, — моментально перехватил мяч Самохин. — Беспрерывно занимаясь упорядочиванием одного, человек разумный невольно увеличивает энтропию другого. К примеру, раньше полиметаллические месторождения, как их называют, лежали областно, конгломерировано, уж как разбросала их природа. Но мы всё это богатство ищем, выкапываем, перерабатываем в меру цивилизационного соображения и… потихоньку распределяем, а точнее — распыляем тонкой плёнкой по всей поверхности планеты Земля. Там жестяная банка рассыпалась, а там целый рельс. Ветер разнес, вода растащила. Пока все это проходит, как математически ничтожная величина, скачка не происходит. Но по мере распределения и увеличения этой «плёнки» неизбежно должно что-то произойти. Появятся новые магнитные аномалии, локальные, а затем и глобальные изменения общей картины напряжённости магнитного поля. А теперь всё это просуммируй, наложи на уже очевидное изменение климата, на чудовищную энергонасыщенность радиоэфира, на дырявый космос, на ежедневно сгорающие обломки спутников чёрт знает с какой начинкой, на радиационные отходы (а это еще одна плёнка). Кумулятивный эффект неизбежен.

— Ты страшные вещи рассказываешь.

— Успокойся, мы до этого итога уже дожили… Допусти, полковник следующее: всё, что ты мне рассказал, так или иначе разбужено, спровоцировано, — заявил Анатолий Самохин и вдруг без всякой паузы предложил:

— Слушай, Андрюха, а поехали сейчас же ко мне! Коньяк есть, уют тоже. Сами сделаем шашлыки, еще лучше, больше и жирней!

— Да подожди же ты! Коньяк… А может, это действительно инопланетяне какие-нибудь? — безнадежно пробубнил Донцов, чувствуя, что уже слегка захмелел от частых и нервных глотков из кружки. Хотя… Может, стоит поехать? В контору в таком кислом виде все равно не пойдешь.

— Ага! Тебе так хочется увидеть зелёных человечков? Абсурд, — отрезал академик. — Это менее всего похоже не первый контакт. Причины будем искать хоть и позже, но зато ближе. Насколько я понял из твоих сжатых объяснений, подобные явления описаны исторически и встречаются в древних сказаниях и повествованиях практически всех северных народов?

— Точно не могу сказать, но, похоже, так, — подтвердил Андрей. — Ребята делали такой анализ, копались в библиотеках и музейных фондах.

— Но в далёкие времена такие факты являлись чрезвычайной редкостью, потому и легендировалось. Если так, то всё дело в силе звонка будильника, — после короткой паузы заключил Самохин. На этот раз совершенно серьезно.

— И вот он зазвенел во всю силу? Полезли табунами? — довершил мысль Андрей.

— Можно допустить и такой причинный момент.

Минуты три, не меньше, понадобилось Донцову, что бы переварить услышанное. Наконец он очнулся и решил подойти сугубо практически.

— А как же серебро? В чём загадка его воздействия на тварей? Его-то свойства отлично изучены, — усомнился он.

— Изучены? Откуда взялась такая вводная? — искренне изумился, если не возмутился Самохин, — эти свойства, как и многое другое, изучены лишь в частичной мере, то есть, если говорить в рамках нашей необычной темы, изучены практики воздействия серебра на человека и весь микромир, его окружающий. На человека, Донцов! Что выяснится завтра, не может сказать никто и в этом прелесть науки! К примеру, еще недавно никто и не подумал бы тонкой редкоземельной пленкой покрывать стекла дорогой оптики, предохраняя ее от замерзания или просветляя прицелы. Мембранные технологии приносят сюрпризы в известных, казалось бы, областях — почти каждый день! В Европе недавно построили еще один гигантский ускоритель, исследования на котором способны перевернуть все базовые представления о традиционной атомной физике.

— У меня такой бинокль есть, — невпопад брякнул Андрей.

— Да ты просто форейтор прогресса! — расхохотался опальный академик. И тут же сделал нарочито серьёзное лицо. Приблизив свою черную «челленджеровскую» бороду через стол, он тихо сказал низким голосом:

— А ты помнишь, что серебро убивает всякий микроб? Офицерские кружки, святая вода в храмах и всё такое…

— Перестань, Тол-ик! — неравно икнув, взмолился Донцов. — Ты же не хочешь сказать, что эти чудища — огромные «микробы»?!

— В принципе…

— Брось!

— А надо? Ладно, бросаю. Но и тут какое-то рациональное зерно может иметь место… Я тебе еще кое-что не сказал.

— Не сомневаюсь, — вздохнул Андрей.

— Во всех этих случаях вполне может присутствовать целенаправленное либо спонтанное воздействие на психику оказавшегося поблизости человека, вследствие чего субъект якобы «видит», чуть ли не материально моделируя… да что угодно моделируя, — непринужденно сказал Самохин.

— Кому это угодно? — Донцов спросил резко, в нем сразу проснулся профессионал.

— Я снова напоминаю, пока что у тебя мало фактов, — с мягкой улыбкой отстранился консультант. — Конечно, тут будет нужен некий «излучатель», индуктор, или целая система их. Либо галлюцинацогенная методика, какой-то наркотик, нейролептик… Но «фактор серебра» это предположение вполне способно объяснить. Люди с малолетства привыкли слышать, читать и почитать именно «спасительное серебро», как надёжное средство от нечистой силы. Вот и моделируют панацею… В виде серебра! Помнишь, в детстве мамы бросали монетку в банку с водой, что бы настаивалась? — он взял паузу для нескольких больших глотков. Поставил пустую кружку на стол и заявил:

— И тебе этого опыта на данном этапе вполне достаточно. Церковники издревле применяли… Действует серебро? Действует. Ну так и практикуйте, применяйте по проверенной сказочной схеме!

— Мать его… Так может еще и чеснок попробовать? — глядя на кетчуп, Андрей решил, что теперь уже можно нести всё, теперь ему не возбраняется любую ненаучную чушь. Ибо академик кругом прав, сегодня и завтра стройная теория не родится, так что пока излишне заморачиваться рано, — А что! Запихать чесночную вытяжку в спецбаллоны, в газовые патроны, — ехидно спросил полковник как бы сам у себя, но искоса все же фиксируя реакцию Самохина.

— Не глупи, — опять скривился Толик, — осознай, в данном случае, первичность опыта по отношению к теории. Ты же пользуешься наручными часами, хотя никто не знает точную природу времени. У тебя «брейтлинги», смотрю, механические, то есть гравитационные. Автоподзавод есть? Исправно работают, точно идут. Так вот, никто не знает и всей сути гравитации. Но разве тебе это мешает использовать в быту часовую практику? Нет, мой не очень юный друг, вы не собираетесь снимать их с руки! Кстати, ты на зарплату взял такую роскошь или взятка? Ха-ха!