ее паникой, пока она бормотала себе что-то, перебирая все возможные варианты, пока она не вернулась к своему ужину. Тори, сидевшая рядом со мной, дотронулась до моей руки.
— Эй, Мэйн. Значит ли это, что ты понесешь их к ней домой?
— Ну, наверное, да?
Так как моя мама сама сказала, что мы не можем отказаться, то я с уверенностью предполагаю, что она все же решит, показать Коринне мое платье и шпильку. Я не знала только, пойдет ли моя мама со мной. Скорее всего, Коринна сама бы не пошла сюда, чтобы все увидеть.
Тори посмотрела на меня с широкими, сияющими надеждой глазами, сжав руки перед своей грудью. Я с любопытством наклонила голову, удивившись, почему же она использует свой самый эффективный, самый максимально симпатичный стиль попрошайничества.
— В чем дело?
— Могу ли я тоже пойти, хотя бы в этот раз?
В прошлый раз, когда я носила риншам Коринне, письменное приглашение было адресовано только мне. Тори, которая тоже хотел пойти, должна была остаться и приглядывать за домом. На этот раз нам не было отправлено никаких письменных приглашений. Так что, когда я пойду к Бенно, чтобы дать наш ответ, то, может быть, я могла бы спросить сможет ли и Тори пойти с нами.
— Мисс Коринна очень милая, так что я не думаю, что она бы сказала "нет", но… если я скажу ей заранее, что именно ты сделала тот большой цветок на моей шпильке, то, думаю, что она точно скажет "да".
— Ты лучшая, Мэйн! Я так люблю тебя!
То чистое, невинное наслаждение, которым засияло ее лицо, было удивительно милым. Как и ожидалось от нашего ангелочка. Для ученицы швеи, такая состоявшаяся и харизматичная швея, как Коринна, очевидно, была кумиром.
Когда я посмотрела на Тори, то мое сердце согрелось, а мама вдруг вытянула руку.
— Подождите-ка, вы двое. Пожалуйста, подождите. Я даже еще не решила, пойдем ли мы вообще…
— А? Но ты же сказала, что мы не собираемся отказываться?
— Ну, так-то да, но, видишь ли…
Слова, вылетевшие изо рта моей нервничающей мамы, казалось, потеряли всякий смысл.
— Я думаю, что у Мисс Коринны возникли бы вопросы к человеку, который на самом деле сшил платье, — сказала я, — но… если ты действительно не хочешь идти, то тебя никто и не заставляет, понимаешь?
Когда я сделала намек, что только я с Тори пойдем туда, то мама сразу же закачала головой.
— Когда это я сказала, что не хочу туда идти?
— Хорошо! — Воскликнула я, широко улыбаясь. — Тогда я скажу мистеру Бенно, что мы все трое придем.
Моя мама не смогла подобрать нужных слов. Тори же смотрела на нее, хихикая. Я не смогла сдержаться и начала хихикать тоже. Моя мама смиренно вздохнула, потом тоже засмеялась. А мой отец, глядя на нас троих, просто улыбнулся, но у него была сложная улыбка, как будто он вовсе и не смеялся.
— Итак, — начала говорить моя мама, — как только мы уберем ужин и подадим чай, то, я думаю, у тебя кое-что есть, что бы ты хотела нам рассказать.
В одно мгновение веселое настроение пропало и в комната вновь воцарилась тяжела атмосфера. Все смотрели на меня, призывая начать свой рассказ.
— Эммм, начнем с того, что произошло в храме. Я сказала им, что не собираюсь становиться никакой жрицей, но, когда они узнали, что у меня есть пожиратель, они сказали, что хотят поговорить с моими родителями и дали мне это приглашение. Встреча назначена на послезавтра около третьего звона.
Когда мой отец посмотрел деревянную табличку, которую я вытащила из сумки, его лицо стало полностью бледным. Поскольку он работал у ворот, он, скорее всего, видел бесчисленное количество письменных приглашений подобных этому, и, вероятно, слишком хорошо знал, что означает такое письменное приглашение от главы храма.
Он внимательно посмотрел на официальное приглашение. — Мэйн, что же ты наделала?!
— Я действительно ничего не делала. Все, что я сделала, так это говорила, а они читали мне священные Писания…
— Тебе читал дворянин? Ты…
— Я имею в виду… — Стала оправдываться я, нахмурившись, — я не знала, что главный священник из благородных!
Пока я продолжала объяснять, как я заставила чашу засиять, я увидела на лицах обоих моих родителей, как вся жизненная энергия покинула их тела. Похоже, эта ситуация была гораздо больше, чем они могут вынести. Я помахала руками перед их пустыми глазами, с любопытством наклонив голову.
— Могу я продолжить рассказывать?
Мой отец пришел в себя сразу. Он энергично закачал головой, словно освободить ее от чего-то.
— Да, продолжай, — ответил он, почесав свою голову.
— После того, как я ходила в храм, я пошла в магазин мистера Бенно. Он же знает о пожирателе гораздо больше моего, а также он знает о храме и дворянах, поэтому он многое рассказал мне.
— Например что?
Я оглядела всех сидевших за столом и увидела, что все смотрят на меня с подозрением. Я кивнула и медленно вдохнула и выдохнула.
— Ну, он сказал, что пожиратель вызван маной. А это значит, что я не смогу уйти ни от храма, ни от знати.
— Это…
Моя мама и Тори хлопнули в ладоши, задрожав от ужаса. Я не знала, напуганы ли они, внезапно оказавшейся у меня магией, или это из-за влияния храма, но в любом случае, я отвернулась и продолжила.
— Так как в храме есть магические инструменты, то если я уйду туда, то смогу прожить намного дольше.
Мой отец, мама и Тори посмотрели на меня взглядом с примесью надежды и страха. Увидев, что они смотрят обеспокоенными глазами за меня, а не со страхом за мою ману, то все накопленное напряжение покинуло мое тело.
— Эй, Мэйн, — сказала Тори. — Если ты уйдешь в храм, то даже если ты и проживешь намного дольше, то мы же не сможем тебя видеть, верно?
— При таких делах, да…
Глаза Тори начали наполняться слезами, и она отчаянно закивала головой.
— Чем