Читать интересную книгу Фаворит - Валентин Пикуль

— Плохо тебе, брат? — спрашивал его хозяин.

Анна Даниловна в таких случаях говорила:

— Он еще у собаки спрашивает! Где бы меня спросить — каково мне, бедной, в эдакой-то юдоли прозябать?

Только теперь Прохор Акимович осознал ошибку: ах, зачем увел под венец эту чужую женщину, и боль о прошлой любви Камертаб камнем ложилась на покаянное сердце. Наливал себе водки, закусывал ее ломтями сырой семги. Над рабочим столом, заваленным чертежами кораблей, укрепил лубочную картинку «Возраст человечий»: жизнь делилась тут на семь долек.

— И в каждой по семь годочков! Детство и юность, совершенство и середка. Затем первая седина, до которой я дожил. А затем — старость и непременное увядание…

На исходе зимы довелось Курносову прочесть стихи Державина, писанные на смерть Потемкина:

Кто это идет по холмам,Глядясь, как месяц, в воды черны?Чья тень спешит по облакамВ воздушные жилища горны?..Не ты ли, счастья, славы сын,Великолепный князь Тавриды?Не ты ли с высоты честейНезапно пал среди степей?..

Жуть охватывала при мысли, что уже не Потемкин — тень его! — по ею пору блуждает по берегам Черного моря, исполинская, — ищет светлейший места, где бы отряхнуть прах свой, где бы кости свои оставить. Мастеру и за себя становилось страшно:

— Вот был я, первый и последний дворянин Курносов, а не бывать продолжению моему. Одно останется — корабли, гавани да крест на кладбище. А как жил, как любил, как умирал — все позабудут люди… Ладно! Не я первый на Руси такой, не я и последний. Не для себя жил, не для себя старался…

Он скинул ботфорты — обул валенки: так удобнее. Зябкой рукой снова налил себе водки. Анна Даниловна извела мужа попреками:

— На што мне, несчастненькой, така доля выпала? Солнышко нс светит, яблок и вишен нету, все округ трескою пропахло. Зачем мне шаньги ржаные, неужто не поем булок с изюмом?

— Если невмоготу, так езжай отсюдова.

— И правда, друг, отпусти доченек повидать…

Уехала! Посмотрел он, как взвихрило снег за ее санками, спешащими в неизбытное, и опять вспомянулась юность, страданьями еще не початая. И первые казанские радости, когда браковал он лес, выбирая из бревен самые чистые, самые непорочные, без сучков, без свиля, без косослоя… Конец всему! «Ладно, — сказал себе в утешение, — проживем и так: без любви. В конце-то концов, и добра повидал немало. Спасибо людям хорошим и добрым — за то спасибо, что они были. Теперь их тоже не стало…»

Он вернулся в контору, налил себе водки.

Опьянев, он говорил по-английски и голландски, пересыпал речь словами турецкими, ругательствами испанскими. Собака внимательно слушала хозяина. Слушала и молчала.

— Не понимаешь меня? Да и кто поймет ныне?..

Слоистый снег покрывал древнюю землю Архангельска.

Утром думал Прохор Акимович: отчего маета душевная? И понял, что выдернут из души главный стержень, а стержнем этим была служба при Потемкине, князе Таврическом. При нем все было иначе: бедово, непостоянно, пышно и жутко, но зато и радостно, трудолюбиво. И жить хотелось тогда — напропалую, тоже отчаянно и радостно. Теперь стержня не стало…

— Ничего не стало, Черныш, — сказал он собаке.

Он просунул ноги в валенки, мундир теснил его — Курносов облачился в кацавейку, что носил еще дядя Хрисанф, и стал похожим на своего покойного дядю.

— Ах, да что назад-то оглядываться? — сказал.

Здесь же, на верфях Соломбалы, Курносов равнодушно воспринял весть о смерти Екатерины, меланхолично пережил невзгоды царствования Павла I — вплоть до воцарения Александра I. Внук Екатерины поспешил заверить общество, что возвращается на стезю своей бабки, желая исправить разрушенное, поднять все уроненное, и Прохор Акимович вскоре же получил именной рескрипт о присвоении ему чина генерал-майора по флоту.

Рескрипт застал мастера дел корабельных в конторе; он сидел за столом хмельной и небритый.

— Теперь уже поздно, — сказал он, никак не выразив ни печали, ни радости.

Осенью 1802 года до Архангельска дошло, что Радищев, не веря в справедливость на свете, принял чашу смертную.

Это известие ошеломило Курносова:

— Вот так! Если уж самые умные люди на Руси таково из жизни уходят, мне-то, сирому, сам Бог указал…

Всю ночь в конторе горели свечи. Выстрела не услышали. Когда утром вошли к нему, он был мертв. Перед ним, прямо в доски стола, был жестоко врублен плотницкий топор — с такой неистовой силой, что его с трудом вырвали из досок. Страшно и бедово выла собака… В завещании было написано, чтобы в гроб ему положили топор, с которого и началась радостная и прекрасная жизнь человеческая.

Мастера отвезли в Холмогоры и там похоронили.

Собака осталась на могиле, и, как ни звали ее люди, она не пошла за ними, верная до конца, как и положено собаке.

«Прощайте, люди! Что я мог, то и сделал. А чего не мог сделать, за то и не брался. Пусть делают за меня другие».

Январь 1982 года.

Рига

Примечания

1

А. А. Загряжский (1716–1786) был прадедом жены А. С. Пушкина Н. Н. Гончаровой, и в этом заключалось дальнее не родство, и сродство поэта с Г. А. Потемкиным, личностью которого Пушкин серьезно интересовался. Брат поэта Лев Пушкин был женат на Е. А. Загряжской. — Здесь и далее примечания автора.

2

В исторической литературе бытует версия, согласно которой Потемкин был удален из университета за острую поэтическую сатиру, направленную против засилья немецкой профессуры. К сожалению, поэтическое и музыкальное наследие Потемкина затерялось от потомства во времени.

3

Никитин Перевоз — ныне город Никополь.

4

В дальнейшем, говоря о Турции и ее правительстве, нам придется именовать их по-разному: Высокая Порта, Блистательная Порта, Порог Счастья, Высокий Порог, Большая Дверь, Оттоманская и Османская империя. Диван или Сераль — это названия одного значения, широко бытовавшие в речи и переписке того времени.

5

Бригадир — чин в русской армии XVIII в., промежуточный между чином полковника и генерала. Главные работы ювелира Ж. Позье находятся в Оружейной палате в Москве, входя в сокровищницу Алмазного фонда.

6

Некоторые историки почему-то отрицают участие Потемкина в роншинских событиях. По А. Г. Орлов в письме к Екатерине II, говоря о выдаче жалованья караулу, конкретно называет «Патиомкина вахмистра для того што служит бесжалованья».

7

Английские политики работорговлю считали своим монопольным правом, а флот Англии жестоко преследовал нарушителей знаменитого варварского закона «ассиенто».

8

Слово «партизан» еще не имело настоящего значения, и его применяли по отношению вообще дерзких людей, иногда так называли даже пылких любовников. В данном случае посол имел в виду польских вельмож «русской партии» в Варшаве — Чарторыжских и Понятовского.

9

Очередное вранье князя Радзивилла: Гибралтар был взят англичанами во время войны за «Испанское наследство» в 1704 г.; сам автор этой небылицы Радзивилл родился лишь в 1734 г.

10

Турецкие чины несходны в рангах с европейскими. Но если визиря можно сравнить с канцлером, то реис-эфенди соответствует примерно положению министра иностранных дел.

11

Полководца князя Александра Михайловича Голицына (1718–1783) нельзя путать с вице-канцлером князем Александром Михайловичем Голицыным (1723–1807).

12

При Екатерине были два дипломата князя Голицына с именем Дмитрий: Дмитрий Михайлович (1721–1793), посол в Вене, и Дмитрий Алексеевич (1734–1803), посол в Версале и Гааге.

13

«Мы не поймем просвещенного абсолютизма Екатерины II, если не учтем социальной обстановки, грозившей устоям самодержавно-крепостного строя. Екатерина была достаточна умна и идейно подготовлена, чтобы почувствовать и оценить грядущую опасность» (Абсолютизм в России. — М.: Изд-во АН СССР, 1964).

14

Это аксиомы, которыми можно обрушить стены (франц.).

15

В таком одичалом состоянии Д. Н. Салтыкова прожила 33 года, умудрившись родить ребенка от караульного солдата, и умерла в 1801 г. Потомство ее прекратилось в 1852 г. со смертью внучки, графини Е. Н. Раймон ди Моден, постоянно проживавшей в Париже.