Читать интересную книгу Слово президента - Том Клэнси

— Адмирал, мне кажется, вы правы.

— Что ты собираешься предпринять дальше? — спросил Джек.

— Думаю, мне придется лететь в Тайбэй. Могу ли я уклониться, раз они предложили это?

— Согласен. Держи меня в курсе событий, Скотт.

— Понял, господин президент. — Связь отключилась.

— Джек... Нет, господин президент, я вижу, как перед нами зажегся красный предупредительный фонарь и что-то подозрительно яркий, его вспышки вызывают у меня самые мрачные опасения.

Райан поморщился.

— А мне завтра придется заняться политическими проблемами, Робби. Вылетаю... — он посмотрел на расписание, — из Белого дома в шесть пятьдесят, выступление в Нашвилле в восемь тридцать. Нам нужно как можно быстрее сделать оценку создавшейся ситуации. Проклятье. Адлер на Дальнем Востоке, я в поездке по стране, а Бену Гудли пока недостает опыта. Прошу тебя, займись этим ты, Робби. Если возникнут оперативные проблемы, это все равно сфера твоей компетенции. Привлеки обоих Фоули. Арни займется политическими проблемами. Нам понадобится хороший эксперт по Китаю из Госдепа...

* * *

Адлер, которого разместили в аппартаментах для особо важных гостей в посольстве США, укладывался спать. Он еще раз прочитал свои записи, пытаясь разобраться в загадочных высказываниях китайского министра иностранных дел. Всем свойственно ошибаться — независимо от положения в обществе. Широко распространенное убеждение, что высокопоставленные чиновники отличаются особой мудростью и никогда не совершают ошибок, далеко не соответствует истине. Они допускают промахи, оговариваются, им нравится казаться умнее, чем это на самом деле.

«Продолжительные перелеты весьма утомительны, не правда ли?» — сказал Чанг. Это были его единственные слова. Почему он произнес именно их и именно в тот момент? Смысл фразы Чанга был настолько очевиден, что он тогда сразу не понял его.

* * *

— Бедфорд Форрест[104], а? — Диггз намазал горчицей свой «хот дог».

— Лучший кавалерийский офицер, служивший в нашей армии, — подтвердил Эддингтон.

— Извините меня, профессор, что я не разделяю вашего энтузиазма по отношению к этому джентльмену, — заметил генерал. — В конце концов именно этот сукин сын основал ку-клукс-клан.

— Я никогда не утверждал, что он обладал широким политическим кругозором, сэр, и не собираюсь защищать его личные взгляды, но если у нас был офицер, командовавший кавалерией лучше его, имя такового мне неизвестно, — ответил Эддингтон.

— Он прав, — был вынужден признать Хэмм.

— Стюарта[105] переоценивали, он часто не проявлял должного терпения, но ему чертовски везло. Нейтан знал, как принимать решения на ходу, и черт меня побери, если он допускал много серьезных ошибок. Боюсь, это перевешивает его недостатки.

Обсуждение проблем военной истории среди старших армейских офицеров могло продолжаться часами, подобно вот этому разговору, и проходило со знанием дела, на уровне, не уступающем университетским семинарам. Диггз пришел, чтобы поговорить с Хэммом, и оказался втянутым в очередную дискуссию о Гражданской войне. Очередную? — подумал Диггз. Нет, Гражданская война обсуждалась уже несчетное число раз.

— А как относительно Грирсона? — спросил Диггз.

— Его глубокий рейд был проведен просто идеально, однако вспомните, это ведь не он задумал его. Вообще-то, на мой взгляд, лучше всего он проявил себя в качестве командира Десятого полка.

— Вот теперь я согласен с вами, доктор Эддингтон.

— Видите, как зажглись глаза у босса. Вы ведь...

— Ну конечно! Ведь еще до недавнего времени вы командовали этим полком. Готовьсь — и вперед! — добавил полковник Национальной гвардии Каролины.

— Вы даже знаете наш полковой клич? — удивился Диггз. Может быть, этот профессор действительно серьезный историк, хотя и восхищается этим расистским убийцей, подумал генерал.

— Грирсон создал этот полк с нуля, главным образом из неграмотных солдат. Ему пришлось едва ли не самому готовить своих сержантов, на них взваливали самую неблагодарную службу на Юго-западе, но именно они победили апачей, однако о них сняли всего лишь один-единственный кинофильм. Прежде чем уйти на покой, я собираюсь написать о них книгу. Грирсон был нашим первым настоящим бойцом, способным воевать в пустыне, и он умел принимать решения, когда положение казалось безвыходным. Он разбирался в тактике глубоких рейдов, знал, как выбрать место для сражения, и если занимал позицию, то никогда уже не отступал с нее. Я рад, что это славное полковое знамя снова вернулось в армию.

— Полковник Эддингтон, прошу извинить меня за все, что я думал о вас. — Диггз торжественно, словно бокал, поднял банку пива. — Такова задача кавалерии в прошлом и механизированных частей сегодня.

Глава 46

Вспышка эпидемии

Было бы проще вернуться обратно утром в понедельник, но в этом случае пришлось бы слишком рано поднимать детей. К тому же Джеку младшему и Салли нужно было готовиться к контрольным, да и жизнь Кэтлин нуждалась в переменах. Пребывание в Кэмп-Дэвиде настолько отличалось от жизни в Белом доме, что возвращение в Вашингтон походило на конец каникул, и детям пришлось заново приспосабливаться к прежнему образу жизни. Как только в иллюминаторах заходящего на посадку вертолета показались очертания Белого дома, настроение резко изменилось. Оказалось, что заметно усилена охрана. Агентов Секретной службы вокруг особняка главы исполнительной власти поприбавилось, и это тоже послужило напоминанием о том, каким мрачным был этот дом и жизнь, которую придется в нем вести. Первым из вертолета вышел Райан. Он отсалютовал морскому пехотинцу, стоявшему у трапа, и посмотрел на южный фасад Белого дома, Вид его разительно отличался от уюта и сельского комфорта Кэмп-Дэвида. Добро пожаловать снова в реальность, подумал он, Убедившись, что семья вошла внутрь дома и находится в безопасности, президент направился в свой кабинет.

— О'кей, какие новости? — спросил он ван Дамма, которого миновал настоящий уик-энд — правда, как миновали и попытки убить его самого или кого-то из его семьи.

— Пока расследование ни к чему не привело. Мюррей призывает проявить терпение, колеса запущены. Мой совет тебе, Джек, исполняй свои обязанности, как ни в чем не бывало. Завтра у тебя тяжелый день. Страна на твоей стороне. В таких случаях народ всегда проявляет сочувствие...

— Арни, разве я совершаю предвыборную поездку ради себя самого? Разумеется, мне приятно слышать о людском сочувствии, но мне не хотелось бы, чтобы мою деятельность как президента оценивали с таких позиций, — заметил Джек, чувствуя, как после двух дней спокойствия гнев снова поднимается в нем. — Если у меня и были мысли о том, чтобы остаться на этом посту на следующий срок, события прошлой недели избавили меня от них.

— Да, но...

— Никаких «но», черт побери! Подумай, Арни, что в конечном итоге я получу, когда окончится срок президентства? Место в учебниках истории? К тому времени, когда их напишут, меня уже не будет в живых, так что разве не все равно, что скажут обо мне историки? У меня есть друг, который утверждает, что история — это приложение современной идеологии к событиям прошлого. К тому же я уже не смогу ничего прочитать о себе. Единственное, что я унесу отсюда с собой, это собственную жизнь и жизнь моей семьи, вот и все. Если кому-то нравится помпезность и торжественность этой мерзкой тюрьмы, пусть живут здесь, желаю им счастья. Я знаю, что все обстоит совсем иначе. Хорошо, — с горечью продолжал президент, его настроение уже вполне соответствовало атмосфере Овального кабинета, — я буду исполнять свои обязанности, произносить речи и постараюсь делать что-то полезное, но все это не стоит затраченных усилий. И, по-моему, чертовски ясно, что не стоит это и того, чтобы девять террористов пытались убить твою дочь. После тебя на этой планете останется одно-единственное — твои дети. Все остальное, черт побери, люди просто себе придумывают, лишь бы это их как-то устраивало — как в подаче новостей.

— Я знаю, ты пережил несколько трудных дней и...

— Как относительно убитых агентов? Что с их семьями? У меня был приятный двухдневный отпуск, а вот у них, черт побери, все обстояло иначе. Я уже настолько пообвыкся здесь, что почти не думал о них. Больше сотни людей делали все возможное, чтобы помочь мне забыть о случившемся. И я позволил им делать это! Так важно, чтобы мое внимание не замыкалось на столь трагических событиях, верно? А на чем я должен концентрировать свое внимание? «Долг, Честь, Страна»? Человеку, способному отключать по желанию свою человечность, не место в этом доме! А я чувствую, что эта работа превращает меня именно в такого человека.

— Ты кончил или мне сходить за салфетками, чтобы вытереть тебе слезы? — произнес Арни.

Лицо Райана побелело от ярости, и он едва удержался, чтобы не ударить ван Дамма. Однако Арни бесстрастно продолжил: