Друг смотрел сердито и ждал ответа.
Лера шла краем леса вдоль крутого берега — осторожно, точно неся полную чашу и боясь расплескать — неторопливо выбирала место, куда поставить ногу, обходила стороной торчащие из земли корни. Она специально бродила по бездорожью, не желая на кого-нибудь наткнуться, но услышала за кустами шум: Влад говорил торопливо и словно оправдывался. Лера повернула в сторону — земля комьями осыпалась из-под ног, прошуршала по траве. В просвете меж кустами мелькнул удобный проход, но там у кромки прибоя сидела Аля; вот она наклонилась, зачерпнула воду и опустила в сложенные ковшиком ладони лицо. Лера с досадой потянула себя за косу. Ну что же, может, в доме никого нет.
Выбрала не прямую дорогу, а снова через лес, огибая дом с тыла. Но не дошла и до выложенной цветной галькой дорожки, как заметила Рика. Княжич задумчиво стоял посреди поляны и явно не знал, куда ему податься. Смотрел то на окна, то на берег, но с места не двигался.
Со стороны дома на тропинку вышла Сима, и тут же от стены отделился незамеченный до того Тимс. Окликнул девочку, и они вместе двинулись в сторону Рика. «Это — судьба!» — улыбнулась Лера и тоже пошла к княжичу:
— Я думала, Талем с тобой.
Рик повернулся к ней осунувшимся лицом.
— Нет, он Машку утешает, — голос был пустой, словно покинутый дом.
Лера вопросительно приподняла брови. Вместо Рика ответила Сима:
— Она чувствует себя виноватой.
Как всегда в разговоре с Симой, Лере пришлось самой додумывать фразу до конца: «из-за того, что не остается. А дрид так надеялся!» Лера потянула за косу: если бы дело было только в Ороне…
— Ничего, дриду найдется, чем утешиться. Я остаюсь.
Рик округлил глаза. Сима не удивилась:
— Даже более чем. Славка с Лешкой — тоже.
Радость, которую Лера так бережно несла в себе, всколыхнулась штормом: не одна! Она тут остается не одна! Тимс удивленно приоткрыл рот. А Рик так просто расцветал на глазах. Однако быстро справился с собой — Лера мысленно ему поаплодировала.
— Хорошо, что князь уже дал им титулы. Все будет проще. — Он чуть прищурился, глянул поверх голов.
Лера могла поклясться, что в голове у княжича вспыхивали идеи, как лампочки на новогодней елке. Непрошенное сравнение кольнуло тоской: ей-то больше уже не встречать Новый год дома. Вспомнилось, как отражается в темном стекле, расписанном инеем, гирлянда; запах хвои, смешанный с ароматом маминых духов; папин рокочущий голос — кажется, что от него колышутся серебристые «дождинки»; яркие оранжевые шарики-мандарины горят на темной, расшитой под палех, скатерти…
— Вот только с тобой, Лера, — свел брови Рик, — нужно подумать.
— Не нужно, — она выпрямилась, отбросила за спину косу. Против воли в голосе проскользнули горделивые нотки: — Как только мы вернемся в Отин-град, будет объявлено о нашей с Талемом помолвке.
Сима молча показала большой палец; хмыкнул Тимс. Рик растерянно хлопнул ресницами. Лера улыбнулась. В конце концов, Новый год можно отмечать и здесь. Уж елок-то в княжествах навалом.
Скрипнула галька под сапогами Талема. Ведун подошел, глянул на озеро. Солнце уже катилось к лесу, перистые облака заалели.
— Завтра будет ветрено, — уронил Талем.
«Завтра», — повторила Лера. Будет ветер, озеро подернется мелкой рябью. Тряхнет березы, сорвет первые желтые листики. Все это будет завтра, а вот ребят тут уже не будет: Маши, Симы, Али, Кости, Влада. Никого из них. Не придется будить засоню-Машку, не поболтать с ней больше о пустяках. Странно, они почти никогда не говорили о серьезном, но именно Маши будет не хватать больше всего.
— Орон вас зовет, — ведун отвернулся от озера, посмотрел на ребят. — Все готово. Просил поторопить.
Лера подумала, что Талем говорит как-то непохоже на себя, слишком короткими фразами.
Дверь Орон еще не открыл, постучаться же никто не решался. Стоя в углу рядом с лестницей, Аля наблюдала из укрытия, как подошли Влад с Костей — оба радостно-возбужденные. Скользнула в прихожую Сима; следом за ней протопал Тимс. Ратник мял в руках Симину куртку и убито молчал, по девочке же, как обычно, ничего нельзя было понять. Стоявшая рядом с Алей заплаканная Машка тут же выпорхнула из угла, схватила Симу за руку. Талем и Лера вошли, касаясь плечами друг друга. Следом шагнул Рик. Последними появились Алешка и Славка.
Алька суетливо сцепила руки в замок, вжалась в стену. Славка нашел ее взглядом и торопливо отвернулся; Алешка же вовсе не смотрел по сторонам. Алю это ударило больнее, чем если бы тот глянул с ненавистью. Она жадно охватила взглядом отросшие спутанные волосы, поцарапанный висок, туго натянувшуюся кожу на скуле, темную линию губ. Алешка стоял вполоборота, и не видно было ямочки над ключицей, в которой все время увязали Алькины губы. Нет, не смотрит. Девочка вцепилась зубами в палец, чтобы не завыть тут же, в прихожей. Ее разрывало на две половины: броситься вымаливать у Алешки прощение или ударить еще сильнее: за то, что он от нее отказался, а у нее не получается; за то, что ей сейчас невыносимо больно, а его лицо спокойно.
Алешка знал: Аля стоит справа — угадал по Славкиному взгляду. Но повернуться не мог, он до сих пор ощущал, как горит щека. Что же, правильно, пусть Аля уходит, а он остается. Ничего бы хорошего у них не вышло. Раз Аля могла подумать о нем — такое. Хорошо, что ее не будет рядом. Алешка бы не выдержал искушения попытаться все вернуть: даже сейчас Алька была ему необходима… Он представил, как девочка вскидывает голову и высокомерно прищуривается: что, прибежал? Даже после того, как получил по роже? Нет уж, пусть лучше уходит. Ведь просто повернуться к ней — невозможно.
Бесшумно открылась дверь, вкатил дрид. Аля поразилась перемене, произошедшей с ним за этот час: казалось, что для Орона минута шла за месяц, так он постарел. Коляска прокатилась между торопливо расступившимися ребятами и остановилась перед Алей.
— Отойди. За тобой дверь.
Девочка могла поклясться, что еще минуту назад тупик под лестницей заканчивался глухой стеной, обшитой гладкими, плотно пригнанными досками. Но сейчас там была дверь; довольно неопрятная, обшарпанная, обитая сучковатыми плашками и заложенная грубым засовом.
Аля торопливо убралась с дороги. Засов удобно лег в руку калеки — пазы располагались низко, как раз для сидящего человека. Брусок стукнул, скользнув до упора. Аля ждала, что Орон потянет дверь на себя, но дрид с усилием толкнул ее. Тусклый свет, падавший из прихожей, осветил порог, а дальше как отрезало — ни лучика не проникало внутрь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});