Эдвард. – Ты прекрасна.
– Ты меня смущаешь. Я не люблю комплименты, – опускаю глаза в пол.
Я и правда всегда смущаюсь, если мне говорят, что я красива. Впрочем, это редко бывает. Зан не был любителем расточать лесть, а «моя красавица», сказанное мамой, я как истину не воспринимала. Для родителей дети всегда самые-самые.
– Ты тоже прекрасно выглядишь.
Эдвард и правда постарался, костюм сидит на нем отлично и скрывает недостатки фигуры. А может, он в последнее время занялся своей фигурой. Я, если честно, не приглядывалась. Мы знакомы со школы. И я привыкла относиться к нему как к полноватому и приятному однокласснику, которого никогда не стану рассматривать как свою пару.
Но сейчас, поневоле оценивая, думая о том, что появлюсь с Эдвардом под руку на торжестве, перед Келом… Понимаю, что, пожалуй, мы неплохо смотримся. И тихо радуюсь. Пусть мой надменный братец кусает локти, видя, что упустил меня!
* * *
Для бракосочетания мама выбрала нежно-кремовое платье. Мое, атласное, лилового цвета, идеально сочеталось с букетом в ее руках.
Грегори снял для торжества целую гостиницу неподалеку. Как я поняла по откровенному разговору с мамой, он не хотел гостей в своем старинном доме.
В гостинице весь первый этаж занимал огромный ресторан, шикарно оформленный цветами, лентами, воздушными шарами.
Прямо из ресторана стеклянные двери вели в цветущий сад с большим бассейном, где была выложена длинная дорожка из лепестков цветов, ведущая к арке, возле которой новобрачных ждал священник. Я так радовалась за маму! Она выглядела невероятно счастливой, помолодевшей. Даже слезы выступили на глазах во время поцелуя новобрачных.
Но, разумеется, ничто не могло спасти меня от присутствия на свадьбе моего сводного брата. Никто, кроме Кела, не мог шагать по залу с такой надменной уверенностью, словно владел этим местом и всеми людьми в нем. Никто другой не смог бы выглядеть так сногсшибательно в простой белой рубашке (на улице к полудню стало слишком жарко, и многие мужчины после церемонии сняли пиджаки).
Наши взгляды перекрестились, и мне показалась, что между нами мгновенно возникла вольтова дуга, принцип появления которой я недавно изучала на дополнительном занятии в университете.
Меня подавляла его мужественность: широкие плечи, сужающиеся к стройной талии, длинные ноги, суровые, но идеально правильные черты лица, которые можно видеть только у греческих скульптур.
Потребовалась вся сила воли, чтобы продолжить улыбаться. На лице Келлума не отразилось даже подобие приветливой доброжелательности, когда я собралась с духом и кивнула ему. И тут услышала за спиной:
– Я тебя повсюду ищу, Эрика.
Эдвард подошел незаметно. Кел понял, что я пришла на праздник с парой. Вот и хорошо, пусть помучается!
Хотя я, конечно, не верила, что мое появление с парнем заставит сводного страдать. Но почему он смотрит сейчас таким холодным, циничным и насмешливым взглядом?
Словно знает, что я устроила это представление специально для него.
Еще ослепительнее улыбаюсь Эдварду. Беру его под руку.
– Прости, я уходила поговорить с мамой. Она разнервничалась как девчонка, – еще одна ослепительная улыбка, от которой начинают болеть скулы.
– Конечно, столько гостей, – понимающе кивает Эдвард. – Может, пойдем потанцуем?
– Конечно! Пошли!
Один танец, и я отправляюсь к бару, чтобы попросить воды, откуда снова наблюдаю за Келом. Как настоящий альфа‑самец, вышагивает среди гостей, пожимает руки мужчинам и одаривает гостей вечеринки заученной улыбкой. Он доминирует над всеми, хотя гости в основном более старшего возраста. Кел выглядит как человек, привыкший во всем полагаться на себя и отвечать за свои действия.
Протяжно вздыхаю. Как мне излечиться от болезненной тяги к тому, кто назван мне братом?
Я не должна следить за ним, это безумие… И не могу ничего с собой поделать… Чувство, которое открыла в душе, рвется наружу. Мне необходимо хоть кому-то рассказать, иначе сойду с ума.
Мама придет в ужас. А Николь, наверное, завизжит от восторга. Но главное – Кел меня не хочет. Это сводит меня с ума…И не только меня. На этой свадьбе полно мотыльков, летящих на огонь.
Высокая, худощавая блондинка, взвизгнув, бросается в объятия Кела. Наблюдаю, и внутри разгорается болезненное пламя. Кто-то из родственников? Девушка целует Кела в обе щеки, потом к ним подходит рыжеволосая женщина постарше и тоже обнимает его. Но блондинка прилипает к сводному брату намертво.
Как же так? Я думала, на этом вечере он будет ревновать меня… А выходит наоборот. Причем без какого-либо усилия с его стороны!
Ненавижу бабников! Тех, кто является желанной целью любой женщины. Осознав, что влюбилась именно в такого, чувствую острую боль в сердце. Приказываю себе собраться. Я смогу… Сыграю. У меня нет другого выхода.
Как только принимаю решение отвернуться и забыть про Кела, он поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Он подносит бокал с шампанским к губам, пристально смотря на меня, игнорируя при этом девушку, которая цепляется за его руку. Как завороженная смотрю в ответ. Сердце ухает в груди. Чувствую просто бешеное желание.
Однажды мама доверилась мужчине, который ей понравился, но он подвел ее, и она в конце концов осталась совсем одна. К счастью, она выиграла битву со своей судьбой и больше никогда не позволит себе разочароваться. Я не могу повторить ее ошибку! Келлум Рольф не для меня!
– А сейчас давайте сделаем семейную фотографию! – громко в микрофон заявляет распорядитель свадьбы. – Пожалуйста, в сад. Где наша красавица Эрика? О, вижу тебя, принцесса. Иди скорее!
В результате меня ставят рядом с Келом справа от родителей. Наши руки касаются друг друга, и дрожь пробегает по телу…. Показывая, что все мои внутренние доводы ничего не значат. Меня тянет к нему. Как бы холоден он ни был. Сколько бы ни показывал, что я не интересую его как девушка.
Как долго будет так больно? Уязвленное самолюбие, отчаяние… Когда они пройдут?
Но сильнее всего грызет тоска. Потому что я влюбилась.
Глава 14
Кел
Выхожу на крыльцо, вдыхаю глубокий, насыщенный ароматами цветов воздух. Задрав голову к небу, наблюдаю за полной луной, окруженной прозрачным белесым ореолом. Она бросает лучи вздрагивающего света на широкие кирпичные ступени парадного входа. Я вышел сюда, чтобы побыть немного в одиночестве, устав от назойливых гостей. Особенно женского пола.
Впрочем, и от мужского тоже. И от зрелища, которое заставляет меня сдерживаться, чтобы не выпустить прилюдно когти. Флиртующая Эрика – главное испытание для моих нервов. Так и хочется схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, спросив: «Что ты, черт побери, делаешь, малышка?»
Зачем она обнимается с этим типом,