Привычно пробежался по ним, вновь повернулся к замершему пареньку.
— Лях? Кто такой Лях.
И когда тот упрямо поджал губы, надавил:
— ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС!
Удивительно, но мальчишка смог выдержать удар. Он не был способен изгнать Наставника из своего сознания, но боролся! Это свидетельствовало о том, что Пичуга ступенью своего типа равен или даже старше Виктора.
В поисках подсказки, некого рычага, с помощью которого можно было победить в этом противостоянии, мужчина еще раз внимательно осмотрел чужие Чертоги — свой виар он называл именно так. Белые стены, круглая комната, стол да несколько полупустых шкафов. Вроде бы ничего особенного, тут явно прослеживалась некая недоработанность, будто парень взялся за дело, в котором совершенно не разбирался.
Но вскоре, за одним из стеллажей, Виктор обнаружил дверь. Для него, по крайней мере, она выглядела так — сам-то хозяин этого места, похоже, даже не подозревал о ее существовании. Тяжелая, массивная, она была снабжена всего лишь одним замком, который опытный Наставник довольно легко смог вскрыть.
— Что ж, посмотрим, что ты от меня прячешь… — проговорил он. — Наверное, тот самый второй голос, который я слышал при вторжении. Знаешь, Денис, будет обидно, если ты окажешься банальным шизофреником.
Виктор потянул дверное полотно на себя. Оно двигалось неохотно, петли скрипели, а изнутри словно бы работал вакуумный насос, тянущий дверь на себя. Но все же мужчине удалось раскрыть ее настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь.
И когда он сделал это, на него обрушилась Бездна. Не в силах сдерживать первобытный ужас, охвативший каждую клеточку его тела и разума, Виктор завыл, как умирающий зверь.
Эпизод 15. Пробуждение
Какое-то время я бессильно наблюдал, как незнакомец вольготно хозяйничает в моем разуме, но никак не мог ему помешать. Кукла, как выяснилось, тоже куда-то спряталась, успев лишь крикнуть про вторжение и Наставника. И только благодаря ей, я успел поставить блок и чужая воля не растворила меня в себе.
Но это было все, на что меня хватило. Все силы, а их и так было немного, уходили на то, чтобы держать рот закрытым. Я понимал, стоит лишь немного ослабить контроль, как слова польются из меня, словно вода из дырявого ведра. И я отвечу на все вопросы этого мужчины. Даже те, что он еще не сообразил задать.
Но тут что-то произошло. Ищенко скрылся за одним из стеллажей, что-то там себе под нос забормотал, а потом вдруг в голос завыл. И столько в его голосе было ужаса, что мне самому не по себе стало. Так мог кричать лишь человек, который встретил самый большой кошмар в своей жизни.
Однако, что важнее, одновременно с этим я почувствовал свободу. Воля Наставника — а удерживать меня в моем же сознании мог только этот тип функций — вдруг ушла. Немедленно я рванул к нему, чтобы пинками вышвырнуть из своего виара, но не успел этого сделать. Налетела волна холодного воздуха — откуда она могла взяться в подсознании? — и сбила меня с ног. Да еще и протащила по полу несколько метров.
После чего я оказался в реальности. Дрожащий, растерянный, ничего не понимающий, вдобавок ко всему еще и лежащий прямо на тротуаре. Окруженный людьми.
— Что случилось?
— Мальчику и мужчине стало плохо, кажется…
— Сразу обоим?
— Кто-нибудь, вызовите скорую!
— Пропустите, я медбрат!
— Не толпитесь, дайте им воздуха!
Очень хотелось встать или хотя бы осмотреться. Но даже поворот глазных яблок на градус влево привел к такому мощному головокружению, что не лежи я до этого, гарантированно свалился бы.
Еще и этот гул. Многоголосый гомон людских голосов переплетался с биением крови в моих артериях, разрывал барабанные перепонки, и выстукивал по коре головного мозга навязчивый африканский мотив. Чувствуя, что меня вот вот стошнит, я изо всех сил зажмурился, и сосредоточился на дыхании — больше все равно сил ни на что не осталось. Конечно, надо бы было глянуть, что там с Ищенко, в каком он там состоянии? Как и я? Но это, как мне казалось, могло и подождать.
А пока — вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Где-то на десятом повторе стало ощутимо полегче. Настолько, что я рискнул вновь открыть глаза и оглядеться. Первоначальные выводы подтвердились сразу же. Я лежал на холодном асфальте, меня окружали людские лица, и одно из них, самое крупное, что-то говорило прямо сейчас.
«Дежавю. — подумал я. — Почти так же все выглядело, когда я пришел в себя в подворотне. Только публики вокруг не было».
— Ты можешь встать?
Сквозь гул донесся глухой мужской голос. Сосредоточившись на нем, я медленно кивнул. И тут же какая-то сила медленно, но властно, потянула меня куда-то вверх. Не сразу до все еще путающего виар и реальность сознания дошло, что это некий человек потянула меня за руку, воздвигая на ноги.
— Обопрись, не спеши. — прогудел он откуда-то слева. — Все в порядке. Не делай резких движений.
Вот зря он это сказал. В его оправдание можно было привести только то, что он не был со мной знаком. Со мной, Иваном Польских по прозвищу Лях. Иначе бы не стал говорить мне чего-то не делать. Ведь я всегда поступаю с точностью наоборот.
Вот и сейчас, стоило ему лишь закончить свою фразу, как я стал оглядываться. От резкого движения сознание сразу же попыталось куда-то от берега отплыть, но я удержал его усилием воли. Будет тут мне еще командовать!
Ищенко как раз поднимался на ноги. Судя по всему, что случилось в моем виаре, нанесло ему куда больший вред, чем мне. По крайней мере, искры безумия в его глазах говорили, что вторжение в чужой разум обошлось ему очень дорого.
— Ты! — заорал он на меня, тыкая пальцем. — Ты! Ты демон! Ты сама Тьма! Разрушитель миров!
Нормально! Кто на кого наехал еще? Это я, вообще-то, должен тут претензии предъявлять!
— Спокойнее, мужчина! — попытался увещевать его кто-то из прохожих. — Это просто мальчик. Он тоже потерял сознание…
— Вы не понимаете! Не понимаете! — Ищенко вырвался из заботливых, пытающихся его поддержать рук, и стал проталкиваться за предела круга зевак. — Он пожрет и наш мир! Он пожрет наш мир!
Под конец он даже истерически хохотать начал. Как классический сумасшедший. Так и убежал куда-то, периодически оглашая окрестности дикими воплями и визгами.
— Псих какой-то. — предложил я версию. — Налетел на меня, с ног сбил.
Люди, даже живущие в обществе, где есть новусы, способные швыряться электричеством или прыгать на десять метров в воздух, все равно при прочих равных предпочтут рациональное объяснение. Которое непротиворечиво встроится в их картину мира. Сумасшедший дядька напавший на пятнадцатилетнего пацана был как раз из этой оперы.
— Ох, что ж твориться!
— Бедный мальчик!
— Проходу уже от них нет!
— Куда смотрят власти? Таким место в лечебнице, а не на улицах города!
Гомон зевак подтвердил о моем верном выборе стратегии. А мужик, который меня держал, спросил негромко.
— Если я отпущу, ты не упадешь?
— Давайте проверим. — невесело хохотнул я.
И остался стоять. Даже повороты головы больше не сопровождались приступами слабости и тошноты. Организм, как обычно, быстро локализовал повреждения, восстановив… Что? Как обычно? Это когда такое было обычным?
И тут до меня вдруг дошло, что я знаю себя. Да, звучит дико, согласен, но раньше я лишь слышал про себя. И немного видел — в воспоминаниях. Кукла рассказывала мне что-то, но это было не совсем про меня. Скорее, про того парня, Ляха — героя какой-то сумасшедшей истории. Но не про меня.
А теперь я и ощущал себя Иваном Польских. И помнил — именно помнил! — все, что мне рассказала Кукла. Даже того, что она не рассказала — тоже помнил! Я снова стал собой!
Хм, ну не вполне. В сознании по прежнему зияла здоровенная черная дыра, на которую внутренним взором даже смотреть было страшно. Заблокированный участок памяти, хранящий в себе кусок моей жизни с момента отлета с Земли, до недавнего возвращения. Получается, это увидев его Наставник слетел с катушек? Похоже на то…
— Я в порядке. — сообщил собравшимся.
Выслушал предложения не торопиться с выводами и дождаться скорую, отверг их, поблагодарил всех, кто проявил заботу, и неторопливо зашагал в сторону дома. Никто меня удерживать не стал. Жители крупных городов — самые равнодушные люди на свете. На прохожих не кидается? Кровью не истекает? На помощь не зовет?