— Просто…
Джессика вдруг поняла, что забыла, о чем они говорили.
— Проблема в Городке Любви?
Джессика кивнула.
— Наверное.
— Тогда скажи мне, что случилось, — улыбнулась Констанца. — Ты же хочешь поделиться этим.
Джессика поняла, что действительно хочет рассказать. Да ведь никто и не брал с нее клятву хранить в тайне всю свою жизнь.
— Ну, Джонатан действительно классный, временами. Например, ночью.
— Но не такой классный на утро?
Джессика подняла глаза к небу.
— Я не про утро говорю, да и не было ничего такого, кстати. Я говорю о школе. Здесь я не чувствую той связи.
— А, поняла. Он боится ВЧНЛ{16}.
— Да. Вообще-то, ему трудно это дается — выражать свои чувства на людях или наедине. Разве что ночью. Но это трудно объяснить.
Констанца хмыкнула.
— Не так уж и трудно.
— Это не то, что ты думаешь.
— А о чем, по-твоему, я должна думать?
Джессика невольно улыбнулась.
— А по-твоему, я неправильно угадала, о чем ты думаешь?
Констанца вскинула брови.
— Думаю, ты знаешь, о чем я думаю.
На парковке зашипели пневматические двери, и Джессика увидела, как первый в очереди автобус сдвинулся с места.
— Вот черт, надо бежать.
— Подожди-ка, Джесс. — Констанца схватила ее за руку. — А как же самое интересное? Давай-ка я подвезу тебя домой.
Джессика посмотрела на нее.
— Правда? Тебе же совсем не по пути.
Констанца пожала плечами.
— Ну и что? С тех пор как ты под домашним арестом, я тебя почти не вижу. — Она приобняла Джессику за плечи и повела ее между оставшимися машинами. — Ты больше не болтаешь с нами в читалке.
— Ах, да. Извини.
— Ничего. Твоя беда в том, что ты считаешь, будто бы читальный зал предназначен для чтения. — Она захихикала. — Да и как я могу ревновать к мисс Готике, скромно сидящей в уголке?
Джессика вздохнула.
— На самом деле Десс очень даже прикольная, — сказала она.
Конечно, с Констанцей не поговоришь о том, как Джонатан боится взять ее за руку. И еще. Забыть про Рекса и Мелиссу.
— Ну конечно. Суперприкольная, — согласилась Констанца. — Если я не ошибаюсь, она сечет в тригонометрии? Это ведь она ходит в любимчиках у Санчеса?
— Вроде того.
Констанца открыла сумочку и достала гремящую связку, состоящую из ключей вперемежку с брелоком-фонариком, маникюрными ножничками и кроличьей лапкой.
Одно нажатие на брелок — и зеленовато-голубой «мерседес» впереди приветливо чирикнул.
— Да кому какая разница? Мы с тобой поговорим о тебе и твоей пассии, мисс Дэй. — Констанца обошла машину.
Джессика улыбнулась и села на пассажирское сиденье. Она впервые немного расслабилась после контрольной по физике, которая свалилась ей на голову нынче утром. Встреча с Констанцей — первая маленькая удача за весь день. Следующие двадцать минут ей, по крайней мере, не придется слушать дребедень про темняков, ползучек, древнюю кровную вражду, пропавшее знание и даже вечера мороженого.
Сев в машину, Констанца принялась возиться с радио.
— Так значит, твой парень боится выдавать себя на людях, днем. Он этакий вампир нежности?
— Точно.
— Типичный для них синдром. И я знаю, что тебе поможет.
Констанца завела машину, положила обе руки на руль и повернулась к Джессике.
— И что?
— Терпение.
— Терпение? — Джессика вытаращила глаза.
Уж какого совета она меньше всего ожидала от Констанцы, так это быть терпеливой.
— Вот-вот. Пусть твоя злость созреет, настоится, как хорошее вино. А когда Джонатан выкинет что-нибудь совсем уж хилое, получит в оба глаза.
Джессика заморгала.
— Секундочку. А при чем здесь вино?
— Внимательнее, Джессика. В оба глаза он получит. — Констанца вздохнула, постукивая пальцем по рулю. — Видишь ли, парням нельзя всякий раз говорить, что тебя бесит. Будешь жаловаться на каждую секунду, когда Джонатан не держит тебя за руку, выставишь себя слабачкой и нытиком. Так что придется тебе выложить разом про все его пороки. А это значит… — она включила передачу, — надо подождать, пока он не натворит что-нибудь действительно жуткое, а главное — будет это понимать. Тогда и припомнишь ему все грешки. Терпение и готовность — вот мой девиз.
Джессика покачала головой. Машина задом выехала с парковки.
— Наверное, ты права. В смысле, что не надо его пилить. Если буду приставучей, это его отпугнет. Мне только надо с ним поговорить.
— Подожди, пока победа будет за тобой. Терпение — это преимущество.
Может быть… Хотя, с другой стороны, Джессика знала много примеров, когда терпение делает человека занудой.
Когда они подъехали к краю стоянки, из-за угла вынырнула машина и резко встала прямо перед ними. Констанца нажала на тормоз, и «мерседес» остановился всего в нескольких дюймах.
Это были Джонатан и Десс, и, судя по их виду, они очень спешили. Машина покрылась какой-то грязью, будто бы они ехали не по дороге. Сам Джонатан, очевидно, был немного не в себе.
Он сердито уставился на машину Констанцы, потом прищурился и увидел через два ветровых стекла Джессику.
— Вот это да! Кстати о терпении… — начала Констанца.
Джессика проглотила комок в горле. Случилось что-то серьезное.
— Слушай, я, пожалуй, пойду. У него расстроенный вид. Его дело… ну, из-за которого он ушел… наверное, пошло насмарку.
— Конечно, Джесс.
Джессика открыла дверцу.
— Извини меня, Констанца. Я была бы рада прокатиться, но как-нибудь в другой раз.
— Без проблем. До завтра. И мы обязательно договорим.
— А… конечно.
«Если я вообще смогу тебе что-нибудь рассказать».
Джессику сейчас волновали новости. Судя по лицам Джонатана и Десс, прошлая ночка и правда принесла проблемы.
Констанца засмеялась.
— Знаешь, даже если Джонатан на самом деле такая заноза в заднице, признайся: этот парень все-таки умеет найти подход к девушке.
13
23:45НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬДжессика приоткрыла штору и осторожно выглянула наружу. Интересно, заметно ли это движение из кустов на другой стороне улицы? Свет в ее комнате, разумеется, не горел, а вокруг пульсирующих глаз будильника и дремлющего компьютера она обернула футболки. Единственный свет в комнате прокрадывался из-под двери — в холле горели тусклые ночные лампочки.
Снаружи ничего не было видно — по крайней мере людей. Только сплетенные ветви деревьев, опавшие листья, да под фонарями на верандах домов расплылись лужицы света.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});