Читать интересную книгу Каратель - Иван Тропов

– Быстро… – пробормотала она и вздохнула. Посмотрела на меня. – Я приеду завтра. Привезу тебе карту.

Только ли ради карты?..

Но я промолчал. Пока рано. Пусть созреет. Просто сказал:

– Спасибо.

Она потянулась к дверце, и тут я вспомнил.

– А от твоего парня ничего не осталось? – спросил я.

Она хмуро посмотрела на меня.

– Да нет, не его вещей… А этих. – Я кивнул в темноту за арку, на дом чертовой суки. – Их книжек не осталось? Они разве не забирали их книги из алтарей?

– Зачем тебе? Там же не разобрать ни слова.

– Так есть?!

– Тебе что, очень надо?

– Очень.

Она что-то прикинула. Пожала плечами:

– Привезу.

– Где?

– Где и сегодня. У морга.

– На пустыре? В кафе?

– Я сама тебя найду.

И она вылезла под моросящий дождик. Мелькнул отсвет на кожаном плаще – и растворилась в темноте.

Я сидел, следил за стрелками часов и слушал, как дождик стучит по кузову.

Денек выдался тот еще. Одно, другое. Туда, сюда… Хорошо еще, что все не слишком далеко друг от друга. Все в пределах Московской области, все к западу от города, все почти рядышком, если мерить привычным путем отсюда до Смоленска…

Круг за кругом секундной стрелки – пятнадцать минут прошли, но я не спешил заводить машину. Сегодня я и так уже узнал много – и куда больше, чем я хотел и рассчитывал, черт бы все побрал! – но было еще что-то…

Какое-то зудящее чувство, что я что-то недоделал. Что-то должен был сделать и не сделал. В чем-то не разобрался…

Предчувствие?

Я бы не сказал. Обычно предчувствие накатывало совсем иначе. Но, в конце концов, что я знаю об этом?

Я слушал дождь и пытался понять, к чему же относится это чувство незавершенности. Поселок и чертова сука? Книга для Дианы? Катька и компания ее парня?..

Наконец я взял фонарь и вылез из машины. На заднем дворе я постоял над кострищем, вороша ногой угли и кости. Но нет, не здесь…

Я пошел в дом. На кухне висел запах кофе, оставшегося на донышке турки. Но нет, не здесь…

В гостиной. Когда Катька сидела в кресле, поджав под себя ноги, и мы говорили. Что-то зацепило мой взгляд и мысль, но разговор был важнее. А вот теперь, когда Катька уехала, эта заноза опять вылезла…

Свет не работал, генератор в сарае давно встал. Я водил фонариком, оглядывая кресло, пол, камин, стены…

Камин. Каминная полка.

Я подошел, оглядывая ряды фарфоровых зверят, две фотографии в рамке, шкатулка с двумя китайскими шариками-колокольчиками… Я вернул луч фонаря на фотографию.

Кто это? Его отец? Дед? Вылитая копия, и даже усы подровнены точно так же. И точно такой же прищур, чуть больше на левый глаз…

Карточка была старая. Черно-белая фотография стала серо-желтой. Дед его еще совсем молодой, моложе самого усатого. В полевой военной форме. Улыбался, глядя в камеру и обнимая рукой за плечи – неулыбчивого, хмурого, в немецкой форме, явно офицерской, хотя и ужасно заляпанной грязью. Только фуражка на немце была чистенькая. И погоны протерты. Полковник.

Вторая фотография тоже была старая и посеревшая. Когда-то это был солнечный день, от которого теперь остался поручень мостка над развеявшейся рекой. Две молоденькие девчонки. Подружки в обнимку. На одной платье в горошек и светлые туфельки. На второй белый халат, из-под которого выглядывал сверху ворот гимнастерки, а снизу край солдатской юбки, в руке она сжимала что-то белое. Косынка? Не знаю… Зато я знал ее лицо. Невозможно было не узнать.

Я стоял, переводя луч фонаря с одной фотографии на другую. В одинаковых рамках. Простые деревянные рамки, потемневшие от времени.

Дед, вылитый внук… Бабушка, вылитая внучка…

Не слишком ли редкая комбинация для простого совпадения? Но если это не совпадение, то…

Я одернул себя. Представил, как отреагировал бы Старик, скажи я ему вслух то, что подумал. Он бы даже не рассмеялся. Он бы грустно покачал головой.

Я повел фонарем по стенам, отыскивая еще фотографии. Прочая родня, остальные бабушки и дедушки. А эти двое – стареющие, обзаводящиеся детьми, а потом внуками, до крайности похожими на них… Наверно, поэтому-то эти две фотографии и стоят вместе на камине. В самом деле, забавно: дед и бабка, сведенные в одну семью лишь полвека спустя, но вылитая пара влюбленных…

Я водил фонарем, но стены были пусты. Ни фотографий, ни картин. Я пошел по дому. Я осмотрел первый этаж, второй. Больше фотографий не было. Только в спальне, над кроватью, я нашел еще две фотокарточки. Совсем древние. Не на черной фотобумаге, а на коричневой.

На одной мать и две девочки, близняшки. В темных платьицах, в сборчатых белых фартучках. И мать и девочки явно светленькие, но ни одно лицо я узнать не мог. Разве что мать… Нет. Девочки… Ну может быть. Иногда лица очень сильно меняются с возрастом. Вот Старик говорит, у меня в детстве были голубые глаза, а потом…

Говорил. Старик говорил.

Или… Если Катька права, и он… его…

Накатила злость, но я заставил себя успокоиться. Вгляделся во вторую карточку.

Мужчина. Крючковатый нос, гладко прилизанные темные волосы. Судя по костюму, фотография одних лет с первой, годов двадцатых. На усатого непохож совершенно.

На всякий случай я заглянул в подвал посмотреть на ее алтарь.

Свечи, конечно, не горели. Алтарь был небольшой и без серебряной пластины, хотя совсем недавно она здесь была, а до этого лежала долгие годы, – по краю алтаря камни были темные, закопченные и заляпанные воском, и вдруг, словно ножом отчертили, камень – светлее и чище. Ровный круг. Козлиной морды тоже не было – на ее месте на стене остались лишь два крюка. Полка в алтаре была пуста.

Порыв холодка в висках был едва заметный, но я был слишком на нервах. «Козленок» нырнул влево, чуть не слетев с раскисшей дороги.

Это была Диана, хотя до дома оставалось еще больше сотни метров. Коснулась меня – не пытаясь подмять под себя, просто разбирая, кто это, – и тут же пропала.

Все же не смирилась наша паучишка. Все еще надеется на что-то. Ждет какого-то шанса… Не смирилась. Не сидит просто так, нет. Напряжена до предела. Раскинулась как можно шире. Вслушивается, не пробежит ли близко зверушка какая.

Хотя нет. Зверушка ей чем поможет – если ей надо цепь порвать? Зато если случайно человек забредет…

Вот его она зацепит. Сначала, пока на пределе ее влияния, – совсем несильно. Безобидно так. Бывает же, что взбредает в голову пройтись вон туда? Просто так. Захотелось, и все тут! Ну маленький крюк, подумаешь…

Для начала. А потом, когда подойдет ближе, тогда уж Диана возьмется за своего спасителя всерьез. Подомнет под себя и заставит делать именно то, что нужно ей.

Обычного человека, который не умеет сопротивляться чертовым сукам, она быстро обломает. За пару часов так обработает, что может даже выпустить его из своей хватки на какое-то время, если потребуется. Вобьет в него накрепко какие-то желания, которые будут ему казаться его собственными заветными мечтами, и пошлет выполнять.

Например, дойти до той заброшенной деревеньки, найти инструменты, которые я вывез туда, и вернуться обратно к поместью. Рвать цепь своей новой хозяйки…

Ну-ну, красавица.

Надейся. Послушнее будешь.

Никто сюда не забредет. Слишком тщательно ты выжила всех из округи. Сама себе яму вырыла. Лучшего места, чтобы тебя держать, и не найти.

Должно быть, она почувствовала, что я заметил ее касание. И не пыталась изобразить приветствие, когда я подъехал к дому. Когда я вошел в столовую, она была мрачна. Даже про еду ни одного замечания не сделала. Ела вчерашние нарезки, и ее пальцы чуть резче, чем раньше, орудовали ножом и вилкой.

– Может быть, вина? – спросила она, не глядя на меня.

– Может быть. Это зависит от вас.

Я встал. До сих пор во время занятий мы сидели с ней в разных концах стола, разделенные всей его длиной. С каждого боку стояло по пять стульев. Я выбрал второй со своего конца.

Диана, прищурившись, следила за мной.

Мне показалось, какая-то колкость рвалась с ее языка, но она сдержалась. Не потому, что не хотела уязвить меня. Нет. Решала сделать это больнее. Наказать. Заставить просить ее остановиться, когда она взломает мою защиту.

Едва я сел, она навалилась… Она была зла и била в полную силу. От ее ударов в голове заледенело и звенело, будто тяжелый таран бил в мой левый висок.

Два раза мне казалось, она начинает тот финт – свой коронный финт, который использовала только один раз и которого я не мог от нее добиться, – и я боялся, что на новом, меньшем расстоянии я его точно не выдержу, но финта не было.

То ли мне лишь казалось, то ли… Времени додумывать не было, на таком расстоянии я любой ее удар едва выдерживал. Любой ее финт вот-вот мог пробить меня.

Но не пробил.

Постепенно ее атаки стали медленнее, слабее… и ледяные щупальца совсем пропали.

Я открыл глаза. Да, наши занятия не улучшили настроения Дианы. Она едва сдерживалась.

Значит, мне не показалось. В самом деле била в полную силу. Старалась пробить меня – не для галочки, для себя, старалась изо всех сил – и не смогла. Это хорошо, что не смогла. Плохо, что никак не унимался червячок сомнения. В полную ли силу? Не сдержала ли она себя пару раз?..