произнёс я, надеясь, что она помнит мой голос.
Надя всё помнила. Дверь приоткрылась, в проёме показалось бледное как полотно лицо девочки.
— Спокойно, Надя, — с улыбкой произнёс я. — Не надо бояться. Я не причиню тебе вреда.
— Что вам нужно? — нервно спросила девочка.
— Твоя помощь.
— Моя помощь?! — Она растерянно замигала.
— Да. Можно пройти?
Она впустила меня в комнату.
Внутри было чисто и по-женски уютно. Комната, в которой жили мы с Алтыном, выглядела по сравнению с ней свинарником, хотя я пытался навести в ней хоть какое-то подобие порядка.
А тут просто яркий контраст. На окне ситцевые занавесочки, на полу домотканая дорожка. Точь в точь как на даче у моих бабушки и дедушки. Когда бывал у них, мне выпадала регулярная честь трясти её от пыли на улице.
Из мебели застеленная кровать, комод, шкаф, стол и несколько грубо сколоченных некрашеных табуретов. Судя по инвентарным номерам, вся обстановка казённая.
Но порядок царит идеальный, ни пылинки, ни соринки.
— А у вас тут хорошо, — произнёс я, осматриваясь.
— Вы сказали, что вам нужна моя помощь, — напомнила Надя
Я улыбнулся.
— Так и есть. Давай сядем и поговорим.
Она показала на один из табуретов, сама села на второй и внимательно посмотрела на меня.
— Говорите.
— Для начала хотелось бы представиться. Меня зовут Георгием, можешь для простоты называть дядей Жорой.
— Вы мне не дядя, — фыркнула она.
— Ты ведь умеешь хранить тайны?
Надя бросила на меня недоумённый взгляд. Ничего удивительного, она не понимала, чего от неё хотят.
— Конечно, — наконец выдавила она.
— Значит, я могу говорить с тобой открыто. Ты ведь хочешь, чтобы милиция посадила того негодяя, что к тебе приставал, и его дружков?
Она усмехнулась.
— Так он же и ваш друг тоже… дядя Жора.
— Он мне не друг, — твёрдо произнёс я. — Он — бандит, а я… — На секунду меня охватила мысль, что я слишком многое ставлю на доску, доверяясь той, кого в сущности знаю всего ничего.
Да, внешне она выглядит хорошей и порядочной девочкой.
Не спортсменка, не комсомолка. Обычный ребёнок, чудом не испорченный той грязью, творящейся вокруг. Трудно оставаться нормальным, когда живёшь практически в нищете с единственной кормилицей — мамой, сутками пропадающей на работе, а твои соседи — матёрые урки, проститутки, алкаши и прочая разнокалиберная шпана.
Но я сужу о Наде скорее по личным ощущениям, она не находится у меня в разработке, перед глазами нет личного дела с кучей подшитых документов.
А ещё она действительно ребёнок, рано повзрослевший в этой серости и гадости, но всё-таки ребёнок с соответствующей детской психикой.
Всё это необходимо учитывать, чтобы установить с ней контакт.
Я понял, что лучшей тактикой в общении с Надей будет правда. Не надо ничего придумывать, сочинять дурацкие истории. Всё это только насторожит и оттолкнёт девочку. Лучше честно открыться…
— А вы из милиции, — внезапно произнесла она, опередив меня на долю секунды.
— Из уголовного розыска, — поправил я. — Как ты догадалась?
— Вы не такой, как они. Вы — другой. Только пытаетесь быть похожими на них.
Я грустно вздохнул. Ничего себе работа под прикрытием — какой-то ребёнок раскрывает меня в два счёта. Впрочем, я действительно вёл себя с ней не так, как с бандитами.
— Но вы не волнуйтесь, я никому не скажу! — почему-то прошептала девочка.
— Молодец, — похвалил я.
— Мы с мамой устали бояться каждый день, что бандиты могут прийти к нам: ударить, ограбить, изнасиловать. Если вы можете их арестовать, я обязательно вам помогу.
— Им недолго осталось ходить на свободе, — пообещал я. — У тебя есть карандаш и листок чистой бумаги?
Надя порылась в комоде и достала то, что я просил.
— Я напишу записку своим товарищам. Ты должна отнести её в тайник. Справишься?
— Справлюсь.
Облегчённо вздохнув, я изложил на бумаге всё, что узнал о готовящемся налёте, а потом передал записку Наде и сообщил, куда её необходимо спрятать.
— Пожалуйста, сделай это прямо с утра. Чем раньше мои товарищи получат записку, тем лучше подготовятся, — попросил я.
— Отнесу её сразу, как только проснусь. Даже завтракать не буду, — пообещала она.
— Спасибо! Если у нас всё получится, скоро вы сможете жить спокойно.
Попрощавшись с Надей, я вернулся к себе.
Алтын с трудом разлепил полусонные глаза и уставился на меня как на призрака.
— Жора… Ты откуда?
— Да так… До ветру ходил, — достаточно правдоподобно соврал я.
— Дело нужное, — хохотнул он, а потом вдруг нахмурился:
— Мне показалось или у нас действительно Васька недавно был? Я вроде его сквозь сон слышал… Или причудилось?
— Тебе не причудилось. Приходил ненадолго. Посидели чуток. Вроде тихо себя вели, чтобы тебя не разбудить. Если что — извиняй.
Алтын кивнул.
— Хорошо. Давай спать ложись, а то завтра дел невпроворот.
Днём а нами снова заехал всё-тот же грузовик.
— Снова стрелять? — спросил я у Алтына.
Тот отрицательно замотал головой.
— Потерпи немного, сам увидишь.
К моему удивлению грузовик остановился возле армейского склада, принадлежавшего той же части, на стрельбище которой мы недавно извели кучу патронов.
Почти сразу к нам подбежал краском в будёновке и долгополой шинели, перепоясанной ремнями. Как он ни старался, но на его нескладной фигуре шинель сидела как на корове седло, а весь облик выдавал не боевого командира, а интенданта, типичную тыловую крысу, не нюхавшую пороха.
Он отвёл Алтына в сторонку, они несколько минут о чём-то поговорили, активно жестикулируя. Жаль, до нас было далеко, и я не слышал ни слова из их явно напряжённого разговора.
Чуть погодя Алтын вернулся и приказал мне и ещё троим идти за военным.
На складе интендант (в профессиональной деятельности этого гада я не ошибся) стал лично выдавать комплекты униформы, начиная от нательного белья, и , заканчивая, ботинками с обмотками.
Всё это изобилие мы погрузили в кузов машины.
После одежды пришла очередь оружия и патронов. Нагрузились практически под завязку.
Полученное добро спрятали в любезно выделенном администрацией общежития сарае. По моим прикидкам экипировки и снаряжения набралось на целый взвод.
— Завтра всё это добро нам очень пригодится! — довольно хохотнул Алтын.
В подробности вдаваться он не стал.
Вечером мне удалось тайком увидеться с Надей.
— Всё