Далее идут «трудовики». Этого типа, т. е. мелкобуржуазные и преимущественно крестьянские, партии распадаются на беспартийную «Трудовую группу» (недавно имевшую свой съезд), энесов и эсеров (п. п. с. – «партия польская социалистическая» и т. п. соответствуют более или менее эсерам). Сколько-нибудь последовательные и решительные революционеры и республиканцы только эсеры. Энесы – оппортунисты гораздо хуже наших меньшевиков, полукадеты, строго говоря. Беспартийная «Трудовая группа», может быть, влиятельнее и тех и других в крестьянской массе, но степень решительности ее демократизма определить трудно, хотя они, несомненно, гораздо левее кадетов и принадлежат, по-видимому, к революционной демократии.
Социал-демократия – единственная партия, которая выступит на выборах, несмотря на свои раздоры, дисциплинированно до конца, – которая имеет вполне определенный и строго классовый базис, – которая объединила все с.-д. партии всех народов России.
Но как заключать общий блок с трудовиками при очерченном выше составе этого типа партий? Где гарантии за беспартийных трудовиков? Разве возможен блок партии с беспартийными? Почему мы знаем, что гг. Алексинские завтра не вернутся от энесов к кадетам?
Ясно, что действительно партийное соглашение с трудовиками невозможно. Ясно, что мы ни в каком случае не можем помогать объединению оппортунистов н.-с. и революционеров с.-р., а должны раскалывать и противополагать их. Ясно, что при наличности беспартийной Трудовой группы нам выгоднее во всех отношениях полная самостоятельность для воздействия на них в духе безусловно революционном, чем связывание себе рук и затушевывание различий между монархистами и республиканцами и т. д. Такое затушевывание для с.-д. абсолютно недопустимо, и уже по одному этому соображению надо безусловно отвергнуть блоки, раз наличная группировка партий соединяет беспартийных трудовиков, н.-с. и с.-р.
Действительно ли они соединимы и соединяются? Соединимы безусловно, ибо мелкобуржуазный классовый базис один. Соединялись на деле в первой Думе, и в газетах периода октября, и в газетах периода думского, и в голосованиях среди студенчества (si licet parva componere magnis – если позволительно сравнить маленькое с большим). В самом деле, это – мелкий, но характерный, в связи с другими, симптом, что в голосованиях «автономного» студенчества сталкивались часто три списка: к.-д., блок трудовиков, энесов, эсеров и п. п. с. и, наконец, с.-д.
С точки зрения пролетариата ясность классовой группировки партий стоит выше всего, а выгода самостоятельного воздействия на беспартийных (или колеблющихся от н.-с. к с.-р.) трудовиков очевидна по сравнению с попытками соглашения партии с беспартийными. Данные о партиях невольно наталкивают на вывод: никаких безусловно соглашений на низшей стадии, в агитации перед массами; на высших стадиях все усилия направить к тому, чтобы при распределении мест разбить кадетов посредством частного соглашения с.-д. и трудовиков, – разбить энесов посредством частного соглашения с.-д. и эсеров.
Нам возразят: пока вы, неисправимые утописты-большевики, мечтаете о том, чтобы разбить кадетов, вас всех разобьют черносотенцы, ибо вы разобьете голоса! Эсдеки, трудовики и кадеты вместе наверное разбили бы черносотенцев наголову, а действуя порознь, вы можете доставить легкую победу общему врагу. Допустим, у черных 26 голосов из 100, у трудовиков и кадетов по 25, у эсдеков 24. Пройдет черносотенец, если не будет блока с.-д., трудовиков и к.-д.
Это возражение часто принимают за серьезное, и его надо внимательно разобрать. А чтобы его разобрать, надо рассмотреть данную, т. е. теперешнюю, русскую избирательную систему.
IV
Выборы в Думу у нас не прямые, а многостепенные. При многостепенных выборах раздробление голосов опасно только на низшей ступени. Только тогда, когда на выборы идут первоначальные избиратели, мы не знаем, как разобьются голоса; только в агитации перед массами мы действуем «втемную». На высших стадиях, при выборах через выборных, генеральное сражение уже кончено, остается распределение мест по частному соглашению партий, знающих точное число своих кандидатов и своих голосов.
Низшая ступень выборов есть выбор выборщиков в городах, выбор десятидворников в деревнях, выбор уполномоченных в рабочей курии.
В городах мы выступаем в каждой избирательной единице (участок и т. п.) перед большой массой избирателей. Опасность раздробления голосов, неоспоримо, имеется. Неоспоримо, что в городах черносотенные выборщики могут кое-где пройти исключительно благодаря отсутствию «блока левых», исключительно благодаря отвлечению, к примеру скажем, эсдеками части голосов от кадета. Помнится, в Москве Гучков получил что-то около 900 голосов, кадеты – около 1400. Достаточно было бы эсдеку отбить у кадета 501 голос, и Гучков оказался бы победителем. И не подлежит сомнению, что обывательская публика учтет эту нехитрую механику, будет бояться раздробления голосов, будет ради этого только склонна подавать голоса за самого умеренного из оппозиции. Получится то, что в Англии называется «трехугольными» выборами, когда городская мелкота боится голосовать за социалиста, чтобы не отнять голосов у либерала и этим не дать победы консерватору.
Какое может быть средство против этой опасности? Только одно: соглашения на низшей стадии, т. е. общий список выборщиков, в котором партийные кандидаты подобраны в числе, определенном договором между партиями до борьбы. Все вошедшие в соглашение партии призывают тогда всю массу избирателей голосовать именно за один этот общий список.
Разберем доводы за и против употребления такого приема.
Доводы за: агитацию можно вести строго партийную. Пусть с.-д. критикуют сколько угодно кадетов перед массой, только пусть добавляют: а все же они лучше черносотенцев, и мы согласились насчет общего списка.
Доводы против: общий список будет вопиющим противоречием со всей самостоятельной, классовой политикой с.-д. Рекомендуя массе общий список к.-д. и с.-д., мы неизбежно спутываем донельзя ясность классовых и политических делений. Мы подрываем принципиальное и общереволюционное значение нашей кампании ради выигрыша местечка в Думе либералу ! Мы подчиняем классовую политику парламентаризму вместо того, чтобы подчинять парламентаризм классовой политике. Мы лишаем себя возможности произвести подсчет своих сил. Мы теряем то, что длительно и прочно во всех выборах: развитие сознания и сплоченности социалистического пролетариата. Мы приобретаем то, что преходяще, условно и неверно: преимущество кадета пред октябристом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});