— Если хотите, я доставлю вам все это вечером, когда закрою магазин.
Шелли улыбнулась.
— Это было бы замечательно! Вы очень любезны.
Чарли улыбнулся в ответ.
— У меня свой расчет. Такая услуга поставляет мне клиентов. Люди охотно платят чуть больше, если чувствуют индивидуальное отношение. Иначе какой здравомыслящий человек станет ходить в супермаркет размером с самолетный ангар? — Он скорчил гримасу. — Где вы живете?
Шелли ответила.
— Это там, где Дженни Гловер?
Шелли кивнула.
— Вы ее знаете?
— Жена знает. У нас ребенок того же возраста, что и Элли. Естественно, я знаю ее брата.
— Правда? — невозмутимо бросила Шелли.
— Ну да. Я поставляю в отель кофе и шоколад. — Он улыбнулся. — Иногда Дрю громит меня на корте.
Шелли решилась продолжить разговор.
— Я и не знала, что он играет в теннис.
Не померещился ли ей блеск в глазах Чарли? Может быть, он, как в свое время Дженни, знавал женщин, задававших вопросы о Дрю?
— Он занялся теннисом всего пару лет назад, а играет потрясающе здорово. — Чарли обернул вощеной бумагой кусок сыра и поднял глаза. — Он ведь ваш друг?
Шелли сразу вспомнила, как жестоко Дрю обошелся с ней накануне, вспомнила его обжигающие слова, и выпалила:
— Нет! Вовсе нет! — Она заметила, что Чарли смотрит на нее так, как будто она слегка тронулась. Или же лжет. — Честное слово, мы с ним не близки. Просто когда-то были знакомы.
— Значит, вы раньше жили здесь?
— Да. Я просто… — Шелли заколебалась, так как не испытывала желания немедленно поведать этому, пусть весьма любезному, человеку историю своей жизни, — и вернулась домой.
Следующая неделя прошла в бурной хозяйственной деятельности — следовало подровнять ветви у изгороди и провести генеральную уборку в доме. Сад за домом почти не требовал внимания — благодаря заботам Дрю, как отмстила про себя Шелли с легким уколом в сердце.
Дженни однажды убедила ее вместе сходить на Милмут-Уотерс, где они встретили поглощенного работой Джейми. И посмотрели на яхту, которой ему так не терпелось завладеть.
Детство Шелли прошло вблизи моря, поэтому она была способна оценить красоту судна. Притулившийся возле видавшего виды причала «Утренний туман» выглядел крепким, основательным и в то же время элегантным.
Шелли заметила вдалеке Джеральда О'Рурка с незажженной сигаретой в углу рта. Можно было с легкостью предположить, что этот человек работает на лодочной станции Милмута с незапамятных времен.
Шелли дождалась момента, когда Дженни отошла, чтобы поболтать с Джейми, и подошла к Джеральду.
— Похоже, Джейми увлекается лодками, — сказала она.
Джеральд бросил на нее острый взгляд.
— Вы у нас теперь инвестор?
Шелли в удивлении вскинула на него глаза.
— Нет. А почему такой вопрос?
Стариковские глаза прищурились.
— Ему же нужен спонсор. Он неровно дышит к «Утреннему туману», а долго ждать здесь не приходится.
— А много ли надо Джейми? — неожиданно для себя поинтересовалась Шелли.
Джеральд пожал плечами.
— Работает как вол.
Выходит, Дрю не дает денег из чистого упрямства? Шелли поморщилась, но тут же напомнила себе, что данный вопрос ее не касается. Ни с какой стороны.
Как-то утром Шелли трудилась у себя в саду, высаживая луковицы нарциссов в терракотовой кадке, когда Дженни вышла на крыльцо и прислонилась к забору.
— Я тебя не видела целую неделю, — с упреком произнесла она.
— Я все время была здесь.
— Так почему ни разу не заглянула?
Шелли тряхнула головой.
— Мне бы не хотелось выглядеть в твоих глазах назойливой соседкой, которая не дает тебе покоя, когда ты захочешь присесть и отдохнуть пять минут.
— Ну, не передергивай! Ты прекрасно знаешь, что я бы ничего не имела против. — Дженни посмотрела на нее с каким-то странным выражением. — Это из-за Дрю?
Сердце Шелли ёкнуло.
— Что — из-за Дрю?
— Ты из-за него не хочешь к нам заходить? Потому что оба вы так и не решили, чего вам больше хочется: выцарапать друг другу глаза или поцеловаться?
— Насколько я понимаю, Дрю здесь не живет, — с трудом выговорила Шелли, стирая пальцем грязь с кончика носа.
— Вот именно! И не забывай об этом! — Казалось, Дженни готова была добавить что-то, но она передумала и взглянула вниз, на луковицы. — Весной здесь будет красиво.
— Надеюсь. — Шелли подумала про себя: неизвестно, увидит ли она цветение нарциссов, или же наблюдать, как Дрю живет своей жизнью, без нее, окажется непереносимым и ей придется уехать из Милмута. — Мама очень любила такие нарциссы.
Дженни кивнула.
— Я знаю. Послушай, Шелли…
— Да?
— Помнишь, ты предлагала мне посидеть с ребенком?
Шелли улыбнулась.
— И когда же я тебе нужна?
— А если сегодня вечером? Наверное, надо было предупредить заранее…
— Я не захлебываюсь в потоке предложений о свиданиях! С радостью тебя подменю. А куда ты уходишь? Что-нибудь интересное?
Дженни провела ладонью по всклокоченным волосам, которые заметно нуждались в хорошем шампуне.
— Джейми приглашает меня потанцевать! А мы никуда не ходили с тех пор, как родилась девочка.
— У-у! Звучит многообещающе. В котором часу?
— Он зайдет часов в восемь.
— Давай я приду пораньше, скажем в семь. Тогда я бы уложила малышку, пока ты будешь наводить марафет.
Дженни растерянно заморгала.
— Не знаю, как тебя благодарить.
— Плюнь! Это же ерунда, честное слово! — Голос Шелли звучал успокаивающе.
Вечером Шелли застала в доме подруги нечто невообразимое: Элли непрерывно кричала, в воздухе стоял запах чего-то горелого, а сама Дженни раскраснелась и выглядела полностью потерянной.
— Я хотела сделать банановый крем и забыла вовремя погасить огонь! Надо же — именно сегодня! И Элли не унимается, — жаловалась она. — Я никак не могу ее оставить!
— Чушь! Вполне можешь, — спокойно парировала Шелли и подмигнула девочке. — Прежде всего, ее нужно переодеть. Этим я и займусь. Она поела?
— Только что. Точнее, я попыталась се покормить, но она съела очень немного.
— Понятно. — Шелли оглядела подругу оценивающим взглядом. — Ты уже приняла ванну?
— Нет. И не знаю, успею ли…
— Успеешь! — решительно прервала ее Шелли. — Я сейчас вымою Элли на кухне, а ты примешь душ. И обязательно помой голову. Никуда не торопись: я сделаю для Элли все, что нужно.
Джейми опоздал, не намного, всего на десять минут, но Шелли это не понравилось. Пунктуальность решает многое, особенно в важных случаях — так говорил ей Марко.