Хорошо, что башня высокая и вопли вампиров, страдающих от боли ожогов и вожделения, были слышны приглушённо. Но зато в свете факелов хорошо была видна волна «избирателей», которая накатывалась, как цунами, на дом высшего. Слуги едва успевали принимать и отводить в стойла верховых и упряжных крокодилообразных птиц. Суета была невообразимая. Прибывшие сразу бежали к двери башни, но останавливались в метре, дуя на обожжённые пальцы или обмахивая руками покрасневшие лица. Кто чем вляпался в контур, тот тем и страдал. Получившие свою порцию опыта отходили к накрытым прямо во дворе столам и, задрав головы, не сводя горящих взглядов с верха донжона, подкрепляли силы напитками и едой.
— Сегодня будет спокойная ночь, — высказал свое мнение страж. — Они еще не организованы и поэтому не готовы к штурму. Да и контур хорошо защищает. Вот завтра или в третью ночь нам будет худо. Обязательно появится вожак и охранка твоя ослабнет. Сейчас мы можем ужинать и отдыхать.
Всё это он говорил совершенно равнодушно, поворачивая на решётке жаровни аппетитные стейки и какие-то яркие овощи. Умопомрачительный аромат жареного мяса заставил забыть волнения и вспомнить о том, что в последний раз мы ели на Океане. Сервировав стол посудой, украшенной вензелями правителя, зажгла свечи во всех канделябрах и подсвечниках, создавая на открытой всем ветрам площадке уют. Если это один из последних вечеров в моей жизни, то пусть он будет красивым и вкусным.
— Прекрасный тост, Аббадона! — поднял изящный бокал с красным вином мой сокамерник. — Но надеюсь, что ты сможешь вытащить нас и из этой жо… хм… передряги.
Мясо и вино были выше всяких похвал, печёные овощи с острыми пряностями возбуждали аппетит, мерцание свечей отражалось в столовых приборах.
— Только музыки не хватает, — вздохнула я.
— Моя красавица, сейчас будет тебе музыка! — послышалась из-за спины.
С удивлением обернувшись, я обнаружила двух высших вампиров, парящих на уровне нашей площадки в опасной близости к контуру. У одного в руках была корзина с белыми и алыми лилиями, другой расчехлил какой-то музыкальный инструмент, похожий на саксофон, но с большим количеством изгибов. Инк упорно не поднимал глаз от своей тарелки, подозрительно подрагивая плечами. Опять смеётся. Похоже, он уже рассмотрел моих поклонников и обещание музыки его добило.
— Какую композицию исполнить моей желанной? — поинтересовался трубадур.
— «Отель Калифорния» Иглс знаешь? — решила отвязаться от поклонника.
Но не тут-то было. Вампир извлёк из своего инструмента стон раненого слона, остановился и крикнул в ночь:
— Отель «Калифорния»!
И затрубил опять. На сей раз — как олень, вызывающий соперника на бой.
— Отель «Калифорния»!
Рев подбитого истребителя.
— Отель «Калифорния»!
И вновь стон раненого слона. Композицию он повторил раз пять. Его товарищ смотрел на него с восхищением, я — с ужасом, Инк — сквозь слёзы, которые он не успевал промакивать. Наконец-то исполнитель выдохся и уставился на меня, ожидая награды. Я поднялась и кинулась к ведру с освященной водой, которую приготовила на случай нападения. В ведре тускло отсвечивала серебряная пуговица деда. Зачерпнула чашей антивампирного средства и пошла благодарить музыканта.
Но меня перехватил Инк:
— Ты забыла закон, туристка: «Не стреляйте в пианиста — он играет как умеет!»
— Вот и слушай их один. Тёмной ночи! — поставила посудину с водой на стол и спустилась этажом ниже, в комнатку без окон, где нам поставили кровати. Не раздеваясь, свалилась на постель, с головой укрылась одеялом и уснула.
Утро следующего дня было не добрым. Тело ломило от вчерашней эквилибристики на метле и сегодняшнего состояния. Болело всё: живот, бёдра, спина, руки, голова. Хотелось умереть здесь и сейчас, а не отбиваться от «избирателей» правителя. Но чувство долга, будь оно неладно, взывало: все на баррикады, товарищи! Охая и стеная, выползла из постели, порылась в вещах, приготовленных мне заботливой Венирой, выбрала нужное и пошла в чуланчик, оборудованный под туалет и душевую.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После водных процедур жить стало легче, но не веселее. Вооружившись гребнем и косметичкой с запасом заколок, шпилек, шнурочков и лент, держась за стену, поднялась на обжитую нами площадку. Инк, сдвинув немногочисленную мебель в угол, делал какую-то немыслимую гимнастику. То медленно исполнял пассы руками, то, сорвавшись в молниеносный прыжок, взлетал к потолку вверх ногами и, мягко приземлившись, вновь замедлялся в плавные повороты и наклоны.
Устроившись на банкетке подальше от физкультурника, мечтая о ножницах, начала расплетать постылую косу.
— Хочешь, помогу? — спросил неслышно подошедший, слегка запыхавшийся Инк.
— Умеешь? — спросила ради приличия, с удовольствием отдавая расчёску.
— Туристка, перед тобой лучший куафёр двора его высочайшего величества Букара Светлого из Радужного мира. Мне там пришлось полтора сезона служить. Миссия была тайная, а лучшего прикрытия для сбора информации придумать невозможно, — рассказывал Инк, занимаясь моей гривой. — Дамы, пока их причёсываешь, любят посплетничать. Нечаянно рассказывают такие факты, что и специально не узнаешь. Только успевай кристаллы записывающие менять.
— Слушай, если ты такой потрясающий стилист, то, может, сделаешь мне стрижку?
— Ле-е-еди! — манерно воскликнул страж, прижав руку с гребнем к груди и подкатив глазки. — О какой стрижке может быть речь?! Только косы! Это тренд сезона и украшение, которому нет цены. Вот и всё!
Архимаг провёл рукой по воздуху, создавая зеркальную поверхность, в которой я увидела необычную, но удивительно шедшую мне причёску из переплетённых кос, собранных в пучок.
— Нравится?
— Инк, ты волшебник!
— Всего лишь архимаг, туристка. Кофе будешь?
Мы быстро расставили мебель, раскатали ковёр, и, пока я поправляла пледы и подушки на креслах, скатерть и посуду на столе, доставала из стазиса ветчину, сыр, творог и засахаренные фрукты, страж на жаровне приготовил кофе.
— Какая идиллия! — испортил нам аппетит Амбросий, появившись в одном из проёмов. — Господа, надо поговорить. Разговор конфиденциальный, кричать не могу. Пригласите на кофе.
Инк взглянул на меня, но я отрицательно покачала головой.
— Извините, мой господин, но это невозможно, — с сожалением отставив кофе, ответила я вампиру. — Придется снимать всю защиту, а это не безопасно. Можем открыть дверь внизу и поговорить через контур. Устроит?
— Устроит, — недовольно рыкнул высший. — Жду внизу.
— Вот что ему не нравится? Спикировал вниз — и жди спокойно аудиенции, а мне сейчас несчастное тельце шесть этажей вниз тащить по крутым ступеням. И всё только для того, чтобы слушать дурные вести, — ворчала я, неспешно допивая кофе.
— Почему ты решила, что новости плохие?
— Что хорошего можно ждать от вампиров утром? — ответила я вопросом на вопрос.
Когда я доковыляла до первого этажа, Инк уже был там и тихо переговаривался с моим нанимателем. Судя по его хмурому лицу, мои предсказания сбылись.
— Ну, и что у нас плохого? — с деланой бодростью спросила я.
— К нам едут высшие двух Домов претендентов со своими вассалами. Прислали вестников, — Амбросий небрежно кивнул на башенку над помещением для ездовых птиц, вокруг которой с резкими противными криками кружила стайка воронообразных.
— Они едут голосовать за вас?
— Они едут выяснять, чем мы сманили всех избирателей!
— Не чем, а кем, — обиделась я. — Надо их чем-то отвлечь и развлечь.
— С тобой познакомлю. Заодно и развлекутся, — зло пообещал вампир.
— Я в чём-то виновата? Сам же притащил меня шаманить на успех. Не просилась.
— Не напоминай! — взвыл, как от зубной боли, высший.
Кажется, он уже многократно пожалел о том, что связался со мной. Может, начать домой проситься? Посмотрела на несчастную жертву жажды власти, вздохнула жалостливо и решила остаться.
— Давайте устроим спортивные соревнования? Мужчины спорт любят больше, чем женщин, — предложила вариант спасения.