ни рук, ни ног, а его одеяние состояло из серебряной раковины с линиями. На его голову был одет войлочный цилиндр с радужным пером, воткнутым в ленту, опоясывающую шляпу. Я был почти уверен, что под цилиндром у него спрятаны длинные усики, но никогда не решался об этом спросить.
— Я вижу, вы приручили питомца! Пожалуйста, подойдите поближе, чтобы я мог осмотреть вашего нового спутника, — продолжила улитка. Я приблизился к большой фигуре и подумал, какой тяжелый должен быть серебряный снаряд диаметром в полтора метра. Такой вывод я сделал, потому что никогда не видел, чтобы профессор Рамсин передвигался больше, чем на пару сантиметров за урок. Улитка была невероятно медлительной. Он также был отличным преподавателем, и мне очень нравились его уроки.
— Это Фиби. Я нашёл её среди стаи драконов на холмах. Голова улитки повернулась к Фиби, шляпа на голове профессора закачалась из стороны в сторону:
— Хм…Интересно. Она не соответствует стандартным характеристикам дракончиков. Вы уверены, что она принадлежала именно этой стае?
— Да, там был холм из камней, когда мы с Григом взобрались на него, я обнаружил щель в скале. Стая обитала внутри трещины за холмом. Драконы парили над обвалившимися камнями, ели грызунов и других мелких животных, прячущихся среди них. Я положил приманку с мясом, и через некоторое время она прилетела пообедать. Когда я наложил на неё чары, она приняла их и запрыгнула мне на плечо, — подробно рассказывал я, поправляя очки. Фиби прихорашивалась у меня на плече. Она развернула крылья и зевнула, откинув голову назад в сторону гигантской улитки. Осмотр закончен, профессор снова кивнул.
— Замечательно. Вы, безусловно, талант, мистер Стрельцов. Теперь, я думаю, вы должны изучить, как большинство укротителей ухаживают за своими многочисленными питомцами, — сказал профессор, приступая к лекции.
Профессор рассказывал о том, что большинство укротителей пользуются устройством, которое называется стазисным фонарем. На груди укротителя прикреплялся ремень, на котором висит часть оборудования, сочетающая в себе паровую технику и обычные заклинания, которые позволяли укротителю хранить своих зверей на стеклянной пластине. Когда укротитель включал свет фонаря, чтобы он проник через пластину, зверь появлялся перед ним. Если укротитель успевал сделать ритуал, чтобы вернуть своего питомца до его гибели на пластину, то тот мог находиться на ней достаточно долго, чтобы потом получить помощь и излечить серьезную рану. Рамсин объяснил, что ритуал занимал несколько минут, и это было плохой альтернативой изучению настоящих заклинаний для лечения зверя. Сами фонари требовали картридж для паровой маны. Они были дорогими и могли быть использованы только несколько раз без перезарядки. Самые простые фонари могли содержать только одного зверя, но они всё равно стоили, как месячная зарплата хорошо зарабатывающего мага.
Я слушал с интересом, хотя и не собирался держать Фиби или Ангелину в такой штуке, но, если я приручу больших зверей и захочу перемещать их с собой, мне может понадобиться что-то подобное. Помня слова Грига о возможности купить магическое оборудование, я начал фантазировать о том, что я бы хотел приобрести. Ангелина дернула меня за ухо и запищала, чтобы я сосредоточился на уроке.
— Ладно, ладно, сначала учеба, — промычал я, вытащил из куртки сложенную пачку бумаги, перо и принялся записывать ритуал для хранения зверя со всеми деталями, которые поместились на страницах.
— Интересно, есть ли в этом измерении пространственные артефакты или сумки для хранения вещей? — снова отвлёкся я, но Ангелина быстро вернула меня к действительности.
Глава 15
Несмотря на случайные стычки с Лореном, следующие два месяца пролетели очень быстро. Я не знал точно, что на самом деле Анна сделала с оборотнем, но, видя, как он хромал с пакетом льда, привязанным между ног, решил, что это было очень больно. Я представил его перебинтованные яйца, и это поднимало мне настроение и заставляло смеяться несколько недель подряд… пока в Академии не начались практические экзамены.
Я завалил экзамен по межпространственной географии, но это было и не удивительно. У меня не было ни способности к понимаю безумных четырехмерных карт пространства, ни достаточной магии, чтобы делать подвижные модели. Я не расстроился, когда понял, что мне не позволят стать исследователем измерений или портальщиком. Это было не моё. Основы заклинаний были просто мукой, тем более, что у меня не было практики во многих нужных заклинаниях. Я еле-еле сдал экзамен, хотя и ходил на дополнительные занятия. Зато легко шло общение с магическими существами, благодаря моему обучению укрощению. Я без труда справлялся с безвредными животинками, которых показывали на первом уроке. Профессор Рамсин даже автоматически поставил мне зачет по Укрощению. Моя связь с Фиби была доказательством моего успеха.
Сбор маны разочаровал меня по совершенно другой причине. Я был заинтересован технологией, которую они создавали на основе паров маны, но жаль, что я не понимал математики, лежащей в основе изобретений. Пределы прочности, давление газа и стресс-тесты — всё это было слишком сложно для меня, хотя и понимал общую идею. Когда мана собиралась в природе, она образовывала кристаллы. Смешивая специальные химические вещества, можно было создать катализатор, который потом превращал эту ману в газообразную форму, активирующую чары при соприкосновении. Видимо, главная сложность заключалась в том, чтобы не подорвать себя при попытке построить и управлять машиной. Для этого нужна была математика, а это значило, что я не смогу пройти курсы, которые требуют от меня проектирования, изготовления или обслуживания мана-устройств. Я был огорчен, но в основном потому, что мне было любопытно, насколько технология маны похожа на то, что я знал на Земле.
Я переборол разочарование достаточно быстро, когда мне разрешили выбрать некоторые предметы, на которые пойду во втором семестре, самому. Укрощение было само собой разумеющимся, как и Знания о существах и Обычные заклинания. Я выбрал Зелья, надеясь, что у меня будет к ним склонность. Школа потребовала, чтобы я сдал Введение в боевую магию. Хозяйка дома Голдсмит объяснила, что, увидев результаты моей битвы с Ужасами, школа настояла на том, чтобы определить меня на боевой путь. Я должен был поблагодарить её, что она позволила мне следовать своим интересам.
Григ завёл роман с минотавром, и я не хотел даже думать о том, как это вышло. Берта была красивой дамой, но её рост превышал три метра, не считая рогов. Она занималась защитной магией, строительством и паротехникой. Я провел много хороших часов с Анной, но она была выпускницей и должна была участвовать в нескольких дополнительных проектах в этом семестре. Я скучал по ней и обещал себе наслаждаться каждой минутой, когда она была рядом.
Единственное, что беспокоило меня в конце первого семестра — это Алиса Цифер. Каждый раз, когда мы встречались в библиотеке,