Не поняв такого поведения, он лишь приподнял бровь с насмешкой. Может, ей страшно решится…, без таблеток…
— Останешься, Мариш? — Улыбаясь, спросил Костя, присаживаясь на подоконник, и притягивая девушку так, чтобы она оказалась в плену его рук и бедер.
— А ты выгоняешь, Костя? — В тон ему ответила Марина.
— Не дождешься. — Пошутил он, и опять поцеловал.
Но уже по-другому.
Медленно, показывая, как ему хочется большего, ощущая, как за каждым тягучим, дразнящим и влажным движение его губ и языка, в ней просыпается возбуждение.
Как смелее и откровенней становятся ласки ее рук, скользящих по его плечам; губ, охотно открывающимся навстречу Костиному напору. И, мужчина был очень доволен таким рвением девушки.
Начиная дико, неразумно сильно, желать гораздо большего, и, желательно, в это же мгновение. А, собственно говоря, что им могло помешать? Никто здесь не казался противящимся происходящему, не так ли? А на здравость, мужчине уже было плевать…
* * *
В этот раз ему удалось увести ее в спальню до того, как оба увлеклись процессом.
Не то, чтобы кухня чем-то не нравилась Косте, просто, мужчина, так или иначе, беспокоился о ноге Марины.
И до кровати, несмотря на протест и смех Марины, который ему успешно удавалось заглушить все более откровенным поцелуем, Костя нес ее на руках. Мужчине, и правда, нравилось прижимать тело девушки к себе, наслаждаясь теми ощущениями, которые это пробуждало в Константине.
Черт! Да он, почти, готов был остановиться еще в коридоре и погрузить свое, уже напряженное тело в нее, упирая девушку спиной в стену. Но, сохранив, как оказалось, каплю разума, Константин сумел-таки дойти до комнаты.
И вот тут уже, почти упав с нею на кровать, но, не придавливая Марину своим весом, опираясь на руки, Костя позволил разуму уйти в отгул.
Ему не хотелось думать о чем-то, когда она была рядом.
Это было странно, потому что, мужчина любил все просчитывать в своей жизни.
Но не с Мариной, как оказалось.
Все эти… отношения с ней, не были просчитанными или запланированными. Они развивались не по четко выстроенному плану.
Они вносили хаос в жизнь Кости, мешали ему работать, отвлекали и…, давали ощутить такую свободу и радость от жизни, которую, трудоголик по природе, Константин, просто не привык ощущать.
И это было чертовски здорово, он не мог этого не признать.
Его губы так и не отпускали, лаская рот Марины, возбуждая ее. В то время, как руки мужчины, расстегивали пуговицы на кофте, проклиная их количество, которое мешало скорее добраться до груди девушки.
Она рассмеялась в его поцелуй, помогая Косте справиться с застежками и, в свою очередь, сняла его рубашку, удовлетворенно застонав, ощутив горячее касание тела мужчины к ее коже. Теснее прижимаясь к нему, начиная скользить по его телу, сводя Константина с ума, трением ее напряженных сосков по его груди.
Ох, это было чертовски хорошо!
Но он не собирался, в этот раз, дать ей повод себя упрекать.
Чуть приподнимаясь на локтях, пока еще помнил смысл слова «предосторожность», Костя достал из кармана брюк презерватив, кожей щеки ощущая, как усмехнулась Марина.
И сам застонал, когда ее пальцы, пробежавшись по его плечам и рукам, чуть царапая ноготками кожу, забрали маленький серебристый квадратик. Обхватывая запястья мужчины своими руками и, телом, понуждая Костю лечь на спину, Марина, так и улыбаясь, уселась сверху на него.
Что ж, он готов был дать ей временное преимущество… но, навряд ли, надолго, удержит свое стремление ею обладать.
Глядя на девушку, сидящую поверх него, восхищаясь ее красотой, накрывая своими ладонями, задорно торчащие соски на полной груди, Костя едва терпел, сдерживая себя, пока она расстегивала его штаны.
Что ж, в этот раз, это удавалось ей лучше, нельзя не признать.
Мужчина испытывал чистый кайф от осознания, что она…, именно она сама, а не таблетки — отвечала за свои действия.
И, несмотря на это, девушка хотела его.
Такая мысль, заставляла Костю еще больше твердеть…, что не было секретом для нее, сидящей на его чреслах.
Расстегнув пояс его брюк, Марина на минуту наклонилась, легко, порхающее целуя Костю, покрывая влажными касаниями его веки, скулы, губы.
Спускаясь на шею, грудь…
Когда он ощутил ласку ее губ на своем животе, Костя попытался остановить Марину, не уверенный, что выдержит то, что девушка, без всякого сомнения, задумала.
Но она, лишь рассмеявшись, снова заставила откинуться его на подушку.
— Сейчас — я буду командовать. — Хрипло прошептала Марина, и спустилась ниже.
— Ненадолго. — Не менее низким и хриплым голосом ответил Константин, закрывая глаза, чувствуя, как у него перехватывает дыхание от ощущения ее горячих и влажных губ, накрывающих его напряженную плоть.
— Твою мать! — Пробормотал мужчина, погружая свои пальцы в волосы девушки, чуть подаваясь навстречу, ее губам, не в силах удержаться от такого искушения.
Но понимая, что еще несколько мгновений такой ласки шаловливых губ…. порхающего по его эрекции языка, и все может закончиться не тем, чем ему хотелось бы — он потянул Марину вверх, с сожалением выскальзывая из влажности ее рта.
Хоть и не мог не признать, что его безумно заводило то, что она сделал, так лаская Костю. И, он был совсем не против повторить подобное….
Но, не в этот момент.
Сейчас, тяжело дыша от возбуждения, опрокидывая девушку с себя на кровать, и накрывая ее своим телом…
Ощущая, как тонкие пальцы обхватывают его напряженное возбуждение, надевая презерватив, Костя, застонал, впиваясь в губы Марины…
И, резко погрузился в ее тело, с радостью, слыша, как и она, начинает стонать от его толчков.
— Мог бы, и уступить… хоть раз — С придыханием, прерывая свои слова всхлипами, в такт его движений, прошептала Марина, чуть кусая мужчину за плечо.
— Нет уж, Мариш, — усмехнулся Костя, мучая ее, растягивая движения. — Командир тут я. Забыла? — Его ладонь обхватила ее затылок, крепко прижимая губы девушки к своим, обводя языком их контур.
Дразня.
Марина собиралась возразить, однозначно.
Но он не позволил ей, каждым движением, каждым толчком, забирая у девушки слова…
Заменяя их стонами и тяжелым, возбужденным дыханием…
И не смог уже сам сдержаться, ощущая, как начинает ее тело сотрясать оргазм, со стоном удовольствия, резко погружаясь в сжимающуюся вокруг него, влажность и жар девушки.
Испытывая наслаждение, освобождающее его от всего, что имело значение ранее, кроме нее…
Не отпуская губ девушки.