Ну и конечно, ни один трактир не обходится без тех, кому принадлежит ночной город, – разбойников всех мастей, воров, грабителей и… стражников, обязанных следить за порядком, но, как и всегда, не особо рвущих свои животы на службе, ведь жители города неблагодарны, от них не дождешься не то что медной монетки за обеспечение своей безопасности, простые слова благодарности незнакомы этому сброду, жадному, тупому, охочему до выпивки и бунтов.
Трактиры наполняются с заходом солнца и работают до самого восхода, на рассвете выпуская из своих недр помятых, бледных от пьянства, часто с разбитыми мордами посетителей, тоскливо сжимающих изрядно похудевшие за время попойки кошельки. За ночь случается всякое – кто-то зарабатывает столько, сколько обычный крестьянин может получить за месяц тяжелой работы, а кто-то теряет все свои деньги, а иногда и жизнь, не стоящую в грязных портовых заведениях и ломаного медяка. Здесь ценится только сила, да еще удача – ведь какой бы ты ни был сильный боец, если удача не с тобой, можешь остаться хладным трупом на загаженной мостовой, после того как мелкий, завшивленный юнец трясущейся рукой ткнет тебя в печень ржавым, заточенным о булыжники мостовой клинком. Удача, а еще – друзья, которые могут прикрыть тебе спину в недобрый час. Одиночке выжить на улицах столицы очень, очень трудно. Если, конечно, у тебя нет глаз по всей окружности головы, десятка ушей и ты не бегаешь, как зверь пардус, способный догнать любую лошадь этого мира.
Прежде всего Адрусу стоило позаботиться о крыше над головой. Хорошо, что сейчас нет дождя, а если хлынет ливень? Куда прятаться? Под навес на Привратной площади, стоять там среди нищих? Во-первых, вонь и вши, во-вторых, вот там его сразу и найдут. Нужно исключить все те места, где Адруса будут искать. Следуя логике, где он мог бы спрятаться? Первое, само собой, – в гостинице, трактире. Их не так много, можно обойти все, спросить: не видели ли золотоволосого парня, появившегося в такой-то день? Ну и все, готово. Попался!
Где бы еще мог спрятаться беглец? Вероятно, среди убогих попрошаек. Но только несведущий в нищенских делах мог бы подумать, что среди нищих столицы легко спрятаться. Все незнакомцы, примкнувшие к местным нищим, тут же брались на заметку старостой попрошаек и должны были сдавать деньги в казну общества. И горе тому, кто попытается обмануть, утаить свои доходы! Самое меньшее – продадут в рабство. А скорее всего показательно казнят.
Здесь дно общества ничем не отличалось от официальных структур – жесткая иерархия, поборы, казни. Так было тысячи лет, и будет тысячи лет. Стоит зверям собраться в стаю, тут же объявляется вожак, выстраивается иерархия. А чем люди отличаются от зверей? Адрус был уверен – ничем. Они хуже зверей. У зверей хотя бы нет рабства.
Если у государства имеется хорошая секретная служба, все основные устойчивые сообщества обязательно находятся под ее контролем – главари доносят обо всем подозрительном, что попало в их поле зрения, а попадает в поле зрения тех же нищих все что угодно – ну кто обращает внимание на жалкого человека, едва прикрытого вонючими тряпками? Кому в голову может прийти мысль, что под завшивленными волосами, под покрытой расчесами кожей головы таится цепкий мозг, обладающий хорошей памятью! Если за эту память еще и платить, то данное обстоятельство очень даже способствует запоминанию различных сценок из жизни столицы.
И старостам платили. Иногда деньгами, иногда своим благоволением. Информация – это деньги. И часто – жизнь. Можно шантажировать, можно устроить неприятности человеку, не подозревающему, что его жизнь зависит от какого-то уличного нищего, не в добрый час попавшегося на дороге.
Секретная служба Занусса в полной мере использовала все возможности держать руку на пульсе городской жизни. И Адрус знал это великолепно. И не обольщался на этот счет.
Итак, был только один верный способ спрятаться – уйти из города. Но тогда месть отложится на неопределенное время! И Адрус не хотел ждать. Он и так слишком долго ждал. Меч Создателя не может ждать. Он должен исполнить свое предназначение!
Тогда оставался еще один способ – изменить внешность. И первое, что сделал Звереныш, – забился в уголок за лавкой башмачника, стоявшей на перекрестке улиц возле порта, и, скинув с головы капюшон куртки, которым он благополучно прикрыл притягивающие взгляды волосы, занялся своей физиономией, используя зеркальце, оставленное Делией.
Зеркальце было небольшое, но стоило целого состояния, потому Адрус на секунду ощутил раскаяние. Мало того что он сбежал, подвел всех – Делию, Атрапа, так еще и прихватил зеркало девушки, а ведь цена ему не меньше двух золотых, а то и больше – зеркала на дороге не валяются! Сделать зеркало может только опытный мастер, коих можно пересчитать по пальцам одной руки. Простой люд довольствуется бронзовыми зеркалами, отполированными до блеска. Или же смотрится в кадку с водой.
Впрочем, крестьянину незачем рассматривать себя в отражении. Он же ведь не девица на выданье!
Из сумки, висящей на плече, появились ножницы, бритвенно отточенный нож, кусок мыла, бутылка с водой, а еще – кашица из растения гург, которую используют престарелые кавалеры, чтобы скрыть свою седину. Нужно лишь нанести ее на волосы, и через полчаса уже можно смывать – ни одного седого волоса. Ни одного золотого волоса…
Стричь самого себя было довольно-таки сложно, но не сложнее, чем убить пятерых вооруженных людей голыми руками. Локоны падали на землю, как листья осенью, и через час вместо блондина у задней стенки лавки башмачника стоял жгучий брюнет, отвратительно постриженный, злой, как десять демонов.
Злиться было на что – карьера цирюльника Адрусу явно не грозила. Казалось, деревенского паренька обкорнала подслеповатая бабушка, едва нащупывающая натруженными руками тупые ножницы.
После тренировок на открытом воздухе кожа Адруса была смуглой, так что наводить тон не пришлось. А вот возраст… пришлось навести тени под глазами, нарисовать мешки… и сделаться на десять лет старше. Теперь вряд ли кто-то узнал бы в этом побитом жизнью деревенском парне золотоволосого красавчика, фаворита принцессы!
Адрус достал из котомки капли, которые купил у травника, выбрал в полутьме еще один пузырек, заранее помеченный царапиной на крышке, отлил из обоих в пустую склянку. Добавил порошков из двух пробирок, тщательно взболтал, подождал, затем понюхал, удовлетворенно кивнул. Потом осторожно попробовал на язык, сплюнул – да, вкус правильный.
Их учили определять на вкус множество жидкостей. Вдруг придется предотвратить отравление, опять же – попробовав зелье, можно узнать стадию готовности снадобья. Если осторожно, конечно…