Что в конечном счете Дейзи и сделала.
Утром она пошла отправить открытку родителям и побродить по магазинчикам. Пора было подумать о подарках домой, но ей ничего не приглянулось. Что ж, надо отпроситься на полдня у господина Фриске и сходить на Калвестраат. Впереди у нее масса времени. Только все оказалось иначе. Прошла неделя, и наступила следующая. Вечером во вторник, когда последний покупатель наконец ушел, проведя в магазине полчаса и ничего не выбрав, господин Фриске пригласил ее к себе в контору Он предложил ей сесть.
— Мы должны поговорить, — начал он. — Вы хорошо, работали и, надеюсь, многому научились. Я намеревался просить вас остаться до конца лета, но сейчас возникла некая проблема.
Он смотрел на нее с волнением, но она ответила спокойным взглядом, хотя начало не обещало ничего хорошего.
— Племянница госпожи Фриске, старшая из трех, Мел, вы познакомились с ней на прошлой неделе, очень хочет постажироваться у меня, чтобы поднатореть в антиквариате. У нее есть к этому склонность. Моя жена полагает, что было бы хорошо, если бы кто-нибудь из членов семьи поработал в нашем магазине и, возможно, со временем, когда я уйду на пенсию, занял мое место. Поэтому, Дейзи, к ней перейдут ваши обязанности, как только вы решите вернуться в Англию. Мы вами очень довольны, но у вас хороший дом и карьера впереди. Мы будем скучать по вас, и я дам вам прекрасную рекомендацию. Вы не обижаетесь на меня за эти слова?
Он выглядел очень расстроенным, поэтому Дейзи сразу заговорила:
— Конечно, нет, господин Фриске. Я ведь все равно собиралась домой в скором времени. Я была здесь очень счастлива и многому научилась благодаря вам. Когда бы Мел хотела приступить? Если бы у меня был день или два…
Он с облегчением вздохнул.
— В субботу не слишком рано для вас? Вам нужно купить билет и, возможно, попрощаться с друзьями.
— Меня это вполне устраивает. Друзей у меня немного, и я напишу или позвоню им. Может, вы предоставите мне несколько свободных часов, чтобы я смогла все уладить?
— Конечно. И вы наверняка захотите позвонить родителям. Я тоже поговорю с вашим отцом и все ему объясню. Так вы на меня не сердитесь?
Антиквар выглядел таким подавленным, что она не удержалась и поцеловала его в щеку, сказав в утешение:
— Вы один из самых добрых людей, с которыми мне довелось встречаться.
Дейзи решила, что домой полетит самолетом, а отец встретит ее в Хитроу. Она заказала билет на утренний рейс в пятницу и все утро потратила на магазины: купила сигары отцу и шелковый платок матери. Потом написала письмо госпоже Хьюизме еще раз поблагодарила ее за приятно проведенное время в гостях, выразила свою радость по поводу возвращения домой и передала наилучшие пожелания Баунсеру.
Нелегко было расставаться с Амстердамом. Она покидала Джулиуса и оставляла все мечты о нем, что было не одно и то же. С глаз долой — из сердца вон, убеждала она себя, крепко прижимая к груди аккуратно завернутую фарфоровую фигурку, которую господин Фриске вложил ей в руку в самый последний момент.
Дейзи на автобусе добралась до аэропорта, прошла через стеклянные двери и очутилась в огромном зале, переполненном людьми. Казалось, в отличие от нее все знали, куда идут, а она стояла и читала указатели, то и дело озираясь по сторонам. Наконец она уразумела, что ей надо идти налево.
Девушка приготовила билет, подняла чемодан и снова поставила его на пол — от изумления: к ней направлялся мистер Хьюизма.
Ей бы притвориться, что она не видит его, подхватить чемодан и затеряться в толпе, но она, словно зачарованная, стояла и ждала, когда он подойдет.
— Что ты здесь делаешь? Да еще с чемоданом?
— Лечу домой, — ответила Дейзи как можно спокойнее, хотя голова ее кружилась от радости, вызванной негаданной встречей.
Джулиус, как всегда безупречно одетый, выглядел уставшим и постаревшим.
— Было трудно? — спросила Дейзи. — Ты смог им помочь?
— Да, — улыбнулся он. — Почему ты уезжаешь, Дейзи?
— Потому что мне пора домой. Я должна пройти регистрацию, иначе опоздаю на рейс.
— У тебя были причины уехать? — настаивал он. Она покраснела, но не отвернулась.
— Я многому здесь научилась, но у господина Фриске есть племянница, которая займет мое место в магазине.
— Это единственная причина? Ты была у моей матери?
— Да, я прекрасно провела с ней день. И Хелен посвятила мне целое воскресенье. Так мило, что ты попросил ее об этом!
Выражение его лица не изменилось, но Дейзи чувствовала, как он напрягся.
— Мне и в самом деле пора. Отец встретит меня в Хитроу.
Она протянула ему руку, чтобы попрощаться, но он схватил ее в объятия и поцеловал. Весь мир словно исчез для Дейзи — самолеты, посадочные билеты, скорая встреча с отцом.
Джулиус отпустил ее медленно, поднял чемодан и повел под руку.
— Тебе нужно пройти здесь. — Его голос звучал, как всегда, спокойно. Может быть, поцелуй ей приснился.
Встав в очередь, она прошла регистрацию, и Джулиус подал ей чемодан.
— Мне дальше нельзя.
— Спасибо тебе, и до свидания. — Прощай, Амстердам! Прощай, Джулиус!
Он вытянул руку и коснулся ее щеки.
— Безопасного тебе полета.
Дейзи встала в другую очередь и больше не оглядывалась. Вскоре она была на борту самолета — Голландия осталась далеко позади, уступив место Северному морю, а потом и английскому побережью.
Хитроу оказался не менее многолюдным, чем Схипхол, но она без труда нашла выход, где ее поджидал отец.
Мистер Гиллард всегда отличался сдержанностью, но при виде дочери не смог скрыть радости. Дейзи крепко обняла отца со словами:
— Наконец-то!
Дома она сразу принялась делиться впечатлениями. Джулиуса упоминать не спешила, зато поведала, как была в гостях у госпожи Хьюизмы.
— А с доктором ты часто виделась? — спросила мать.
— Изредка, — ответила Дейзи спокойно. — Из чистой любезности покатал меня пару раз по стране. Нам везло на случайные встречи… — Она рассказала про случай с пожилой леди и ее котом.
Родители дружно посмеялись над рассказом, но что-то заставило мать взглянуть на девушку более пристально — темные круги под глазами, грустный взгляд.
Дома Дейзи сразу приступила к работе. Отец приобрел мебель раннего викторианского периода, которая, к несчастью, хранилась в плохих условиях. Устроившись в маленькой комнате, расположенной в задней части магазина, Дейзи целыми днями рьяно терла и чистила мягкими щетками массивные столы и стулья, а потом полировала их специальным раствором, который отец готовил сам. Приблизительно в конце второй недели она закончила работу, и некоторые вещи были выставлены. Отец, размещая кресло с выпуклой спинкой в витрине окна, помедлил и глянул на дочь, ставшую слишком тихой и бледненькой.