Оранжевое солнце на густо-синем, с фиолетовым оттенком небе. А подо мной расстилается бескрайняя саванна, окрашенная во все оттенки багрового, оранжевого, лилового… Нет, воля ваша, это не логово Истинно Разумных, они-то давно уже свели свои леса подчистую. Это какой-то другой мир… Ага, вот!
На берегу океана раскинулся город. Какой огромный город, больше Нью-Йорка и Токио, вместе взятых… Нет, ничего общего, пожалуй. Нет вздыбленного частокола небоскрёбов, нет бетонных ущелий, в которых ползут миллионы механизмов и живых букашек… Какая странная, причудливая архитектура. С чем это можно сравнить? Если сложить Тадж-Махал, китайскую пагоду, Парфенон и Сиднейскую оперу вместе и хорошенько перемешать, получится, наверное, слабое подобие… И всё это утопает в растительности, назвать которую "зелёными насаждениями" не рискнул бы даже полный дальтоник.
А в воздухе над этим городом носятся мириады мыльных пузырей, прозрачных и переливающихся на солнце. И внутри каждого пузыря виднеется что-то тёмное, точно зародыш в икринке. А ну-ка!
Я делаю ещё усилие, и город скачком приближается вплотную. Ха, вот так «икринки»! Внутри каждого пузыря (я уже заметил, что они меняют форму, точно и впрямь мыльные пузыри) сидит сэнсэй. Вот совсем рядом пролетает один такой пузырь, и я успеваю рассмотреть пассажира. Точнее, пассажирку, я отчего-то уверен в этом. Отчего бы? Потом, потом…
Пузырь уже совершает посадку, лопается и исчезает бесследно, и вместе с этим приходит понимание — это транспортный кокон сэнсэев, которые почему-то не желают делать их невидимыми. Возможно, они любят смотреть на мыльные пузыри…
Пассажирка между тем уже шагает по мозаике уличного покрытия. Если бы я и сомневался в том, что это дама, то теперь мои сомнения рассеялись бы, подобно тому, как исчезли бы сомнения в сути Иварса, выходящего из машины. Я вижу её со спины, но походка не оставляет вариантов — так может идти только девушка, уверенная в своей красоте и неотразимости для лиц противоположного пола. Изумительная походка существа, чьими предками были хищники из рода местных кошачьих…
Изображение между тем снова меняется. Я вижу зал с вертикальными не то стеклянными трубами, не то прозрачными колоннами разной толщины вдоль стен. Трубы-колонны светятся оранжевым светом, и на оранжевом ворсистом покрытии пола сидит сэнсэй, перед которым висит в воздухе самый что ни на есть обычный виртуальный дисплей — в точности как у ангелов…
Сэнсэй отрывается от экрана, и прямо в душу мне смотрят огромные кошачьи глаза с вертикальными дышащими овалами зрачков. Ба, да это Цанг!
"Придуриваешься, братец по разуму? Конец экскурсии!"
Взрыв в голове!
— …Рома, а Рома, ты жив?
Я открываю глаза, в которых ещё плавают последние размытые цветные пятна — всё больше зелёные почему-то… Передо мной маячит лицо Уина.
— Ну! Иол, он очухался.
— Так я же говорил, это теперь будет быстро. Растёт и крепнет коллега!
Я сажусь, мотаю головой, и волосы закрывают мне лицо. Откидываю их рукой, и мимолётная мысль при этом: "надо подстричься"… Оглядываюсь. Биан, похоже, работает, Уот и Аина отсутствуют…
— Долго я спал?
— Да не так чтобы очень… Активная фаза сна минут пять-шесть, плюс засыпание, да плюс отлёжка… Тебе что-то помешало, похоже?
— Да, есть такое…
Уин протягивает мне знакомый обруч.
— Впрочем, твои видения сейчас перестанут быть тайной…
Да, всё верно. Мои видения должны становиться достоянием общественности, и подвергаться всестороннему анализу. Потому как я не просто спящий на работе, а Великий спящий, да ещё почти Всевидящий… Величайший спящий, если можно так выразиться…
Коллеги фыркают, уловив мою мысль.
— Давай, давай, сон же расплывается!
…
— Рома, я хочу купаться!
— М-м… — я солидно выдерживаю паузу. — Вода сейчас не слишком тёплая…
— Рома, я же не сказала "хочу чаю" — Ирочка смеётся. — Для купания более чем.
— Ну хорошо. — я сдаюсь. — Полетели!
Мы с женой срываемся с края комнаты, ровно и мощно машем крыльями. Ежедневные прогулки очень полезны для беременных — сердце ангелов работает в полную силу только в полёте, это человек может обойтись гантелями и прочими заменителями нормальной физической нагрузки. И маховые мышцы тоже должны получать ежедневную нагрузку, чтобы не атрофироваться.
Ирочка ведёт себя солидно — летит ровно, неспешно, и даже поворачивает «блинчиком», без всяких виражей. А вот и озерцо, где мы ежедневно купаемся. Только сейчас раннее утро, и вода за ночь остыла…
"Прекрати, Рома, ну что ты в самом деле… Это же не прорубь!"
Мы с шумом садимся на берегу, искрящемся неправдоподобно чистым песком. Да, каждую ночь роботы службы очистки тщательно прибираются тут, буквально просеивая песок на берегу. А специальные подводные роботы-чистильщики очищают дно, попутно фильтруя воду, и в итоге озерцо становится чище земного Байкала.
— Ух, хорошо! — моя жена хлопает крыльями по воде, поднимая тучу брызг, с плеском погружается в воду. — А ну, к бою!
Я с готовностью принимаю вызов. Мы молотим по воде до боли в маховых пальцах, заливая друг друга целыми водопадами брызг. Действительно "ух, хорошо!".
— А ну-ка, поплыли?
Мы плывём рядом, не расправляя крыльев. Эту манеру плавать кролем Ирочка переняла от меня. Вообще ангелы не любители водного спорта. Держаться на воде они умеют инстинктивно, и учить их плавать не нужно. Но не более.
"А уж нырять нас и вовсе не заставишь. Первые водолазы появились только тогда, когда появились первые батисферы. Ни аквалангов, ни всяких там скафандров у нас не было никогда. Никому просто не приходило в голову, что можно напялить на себя железный шкаф с рукавами и погрузиться на дно… бр-р!"
Мы выбираемся на берег, и я вижу-ощущаю — моя супруга умиротворена и довольна. Аккуратно устраивается на песке бочком, пошевеливая слегка распущенными крыльями, я плюхаюсь рядом.
— Рома, расскажи мне про рыбалку чего-нибудь.
Я смеюсь. Нет, в самом деле смешно — бесчисленные рыбацкие байки, слушать которые у землян почитается дурным вкусом, неожиданно нашли благодарного слушателя в лице моей супруги. Не берусь судить, что тому причиной, во всяком случае, не мой исключительный литературный талант. А может, всё дело в том, что ангелы вообще не ловят рыбу? И я открыватель нового направления в здешней мировой литературе…
— Умник ты мой. — смеётся Ирочка, уловив ход моих мыслей. — Ты прав, Рома. Я тебе говорю — давай, пиши книгу. Такой крутой фэнтази у нас никогда не было!
…
— Ага, родственнички, не ждали!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});