Николай рывком вышел из ее вены.
- Придется... остановиться. Не могу взять.. слишком много.
Для нее не было понятия «слишком много». - Возьми еще.
- Я обещал быть осторожным, - он зализал проколы, посылая еще больше этого жидкого тепла в нее. Он рыкнул: - Теперь ты помечена. Моя.
Его, каким и он был для нее. Ее и ничей больше.
- Так хорошо. Никогда не пробовал ничего.. столь сладкого, затягивающего... я подсел...
Да. Затягивающе. Он сам как наркотик. Ее наркотик, и она сомневалась, что от него можно было излечиться.
Ее уход от обезболивающих был ужасен. Это был кошмар. Но с внезапной шокирующей ясностью она осознала, что это не сравнить с опытом, полученным с Николаем.
Руки на ее груди сменил его рот, посасывая раскаленным языком сосок, стреляя еще больше теми приятными копьями внутри нее. Однако он не возвращался к укусам.
Она хотела, чтобы кусал ее повсюду. - Пожалуйста, Николай.
- Я дам тебе все, что ты захочешь.
Она выгнулась под ним, скрестив лодыжки на его пояснице. Длинная толстая эрекции уперлась в нее, еще больше увлажняя ее трусики.
- Я хочу всего этого.
На нем по-прежнему была набедренная повязка, но похоже она задралась вверх, освобождая его член, поскольку Джейн чувствовала тепло его шелковистой кожи, мягкой, и ох, такой твердой, толкающейся в хлопок, пытаясь убрать его с пути. Еще немного, и не будет преград. Только сила и влага.
Она жаждала этого. Требовала всеми фибрами своего существа. Но у Николая были другие планы. Он продолжил свое путешествие вниз, отследил ее шрамы языком, облизал ее пупок. Она бы ужаснулась этому пристальному вниманию, но была слишком возбуждена. Мурашки, ее кожа стала такой чувствительной, что это было практически невыносимо.
- Моя, - прорычал он.
Да. Да! Его. Всегда. Она нахмурилась. Нет, не всегда. Последствия этого наркотического наслаждения словно ударили ее молотком по голове. Ее могли вернуть домой в любой момент. Все это не вечно, и она не могла забыть этот факт. Ей не следует привязываться к нему. Из-за этого.
Ты уже.
Да, Джейн уже сделала это.
Сможет ли она теперь вернуться к своей прежней жизни? Она попробовала запретный манящий плод, и ей нужно больше. Больше его рук и рта, зубов и пальцев. Больше жара, сладости и жесткости. Но если она прекратит это, если она попытается уйти сейчас, ее всегда будет мучить вопрос, что могло бы случиться.
Так что она побеспокоится о последствиях позже. Прямо сейчас Джейн хотела лишь наслаждаться.
- Моя, - повторил он.
- Да, - услышала она свое согласие.
- Ты хочешь меня.
- Тебя и только тебя.
- Ты такая мокрая для меня. Я чувствую.. чувствую, насколько ты готова.
- Готова для тебя и только тебя, - повторяла она, и не было причин для волнения. Эти слова были правдой.
- Ты такая горячая.
- Да.
- Ты дашь мне все.
- Да, я... - мысли Джейн полностью исчезли. Наконец он был там, между ее ног, окончательно отодвинув ее трусики в сторону. Она скрестила икры на его плечах, когда его язык погладил ее.
От первого же прикосновения она закричала. Так хорошо, так чертовски хорошо. Он лизал, сосал и покусывал ее, возводя ее желание до безумного жара. Так близко, ближе, чем когда-либо прежде.
- Тебе нравится?
- Нравится!
Пальцы Николая вступили в игру. Первый из них проникал и выходил, затем еще один вошел и вышел, внутрь и наружу, растягивая ее, готовя к его проникновению.
- Я мог бы остаться здесь навсегда, - прохрипел он.
Она была не в состоянии ответить, настолько мало воздуха оставалось в ее горле.
- Хочу попробовать, как сладко здесь.
Звук пробежался по телу. Она только простонала.
- Ради меня, сердце мое, - команда от того монстра, который вырвался на свободу во дворце, привела ее в исступление, безумную зависимость. – Дай посмотрю, как твое лицо сияет.
При этом он укусил ее прямо там, между ног. Он сосал кровь, стекающую бисером, а потом, наконец-то, он вонзил клыки прямо в центр ее сути.
Искры полного блаженства воспламенились в ней, а затем распространились, быстро сжигая ее сверху до низу. Каждый ее мускул сжался, дернулся и выстрелил к звездам. Ее крик разнесся сквозь угасающий дневной свет.
Кульминация была напряженной, выносящей душу. Затем Николай навис над ней, одна из его рук разорвала ее трусики, его член уперся в ее влагалище. Его глаза ярко блестели, обнаженные клыки непреклонно сверкали. Не от ярости, а от мучительной необходимости.
- Больше, - сказал он с гортанной резкостью.
- Дай я сама.
- Сейчас, - прорычал он.
Одновременно с тем как Николай начал входить внутрь, в кустах слева от них затрещало, листья задрожали. Его внимание метнулось туда, рычание чистой угрозы вышло из него.
Джейн все еще была одурманена страстью.
- Николай! Прошу. Чего ты ждешь?
Сделай меня своей женщиной.
- Защита, - он резко бросился вперед, разрывая контакт. Она потянулась к нему, но он встал перед ней, прикрывая собой.
Время удовольствий закончилось. Наступило время драки.
Глава 9
Превращение Николая из нежного любовника в дикого воина-вампира шокировало Джейн. Не считая ее порванных трусиков, фактически она была голой, а в их лагерь только что вторглись. Гиганты. Четверо гигантов.
Эти четверо разглядывали ее сверху донизу, словно она была ребрышками для барбекю, а они голодными вегетарианцами.
Один за другим они подтвердили ее опасения.
- Безобразная, - протянул самый высокий.
- Уродина.
- Жирная.
- Женщина, - закончил «коротышка». Похоже, его рост был всего шесть футов пять дюймов.
Остальные пожали плечами в универсальном знаке – «да, наверное». Как видно, Одетта и Лейла были уродливы, но секс оставался сексом. Они находят ее отталкивающей, но все равно сделают это. Взгляды были прикованы к ее соскам, а из уголков ртов стекала слюна.
Вегетарианцы в настоящее время превращались в хищников.
Джейн вздрогнула. Плюсом в ее одежде была легкость надевания. Она схватила ткань, до сих пор висевшую на ветке, и просунула в нее голову. Бум, сделано. Она была одета и готова к новой опасности.
Джейн готовилась к бою с охранниками Лейлы в любой момент, но, когда она схватила два своих деревянных кинжала, то поняла, что эти гиганты не были людьми, каковыми была охрана. Их глаза были ярко-красными, словно двойное солнце поднялось из адской бездны. С острых обнаженных клыков капала и капала слюна, и временами раздвоенный, как у змеи, язык облизывал быстрым движением тонкие губы. Широкие плечи выгибались под черными крыльями. А вместо ногтей у них были когти.