и всклокоченный.
— Генерал-полковник Стрижаков, первый заместитель командующего Росгварией — отрекомендовался он, приглаживая руками остатки седых волос на голове.
— Генерал, я полагаю, что вы в отличие от своего командующего в курсе происходящего в стране?! — спросил строго Афанасьев, глядя на того поверх очков.
— Да-да, такая трагедия, такая трагедия, — закудахтал седовласый генерал. Но новый «ВВ» не дал тому развить эту прискорбную тему, а потому, спросил сразу в лоб:
— Какие вами приняты меры к предотвращению эскалации событий по наихудшему варианту и недопущению возможных беспорядков.
— Мы привели все части находящиеся в нашем распоряжении в состояние повышенной готовности, но по регламенту не можем без приказа свыше покидать территорию постоянной дислокации. А так как мы напрямую подчинены Президенту, то сами понимаете, — беспомощно развел он руками в стороны.
— А как же инициатива? — с интересом спросил Валерий Васильевич.
— А инициатива у нас, как вы знаете, да еще и в такой сложной внутренней обстановке, всегда наказуема, — смело глядя в глаза вопрошающего, ответил Стрижаков. В отличие от предыдущего этот генерал чем-то понравился Афанасьеву, и он уже без излишнего раздражения в голосе отдал распоряжение:
— В связи с тем, что ваше командование в лице господина Золотцева в критической для страны ситуации проявило полную недееспособность, я отстраняю его от занимаемой должности. Его судьбой теперь займутся другие органы.
На немой вопрос вот-вот готовый сорваться из уст Стрижакова, Афанасьев упреждающе ответил:
— Да. На заседании расширенной Военной Коллегии Министерства обороны и Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации я назначен главой государства. Коммюнике по этому поводу будет опубликовано во всех средствах массовой информации в ближайшее время.
Стрижаков был тертым калачом, а потому не стал лезть на рожон, сразу поняв, что «наверху» уже все решили и с этим лучше не спорить. Он кивнул и вытянулся по струнке, всем своим видом показывая, что готов выполнять все приказы новой власти.
— И назначаю вас на должность временно исполняющего обязанности командующего Росгвардией, — продолжил Афанасьев. — Приказ о вашем назначении с подтверждением полномочий я пришлю с фельдъегерской службой в ближайший час. Как лицо, наделенное высшей государственной властью, приказываю: 1) вывести все подконтрольные вам воинские части, включая курсантов, в полной боевой экипировке и боезапасом, на всей территории российской Федерации, на охрану всех государственных учреждений общероссийской значимости, промышленных и особо охраняемых объектов стратегического и оборонного значения, а также мест возможного массового скопления людей; 2) пресекать любые попытки по дестабилизации общественного порядка всеми доступными методами, вплоть до открытия огня «на поражение»; 3) обеспечить координацию всех охранных мероприятий с представителями министерства внутренних дел и частями военных округов, которые, так же как и вы, будут направлены на защиту государства и его граждан; 4) до особого распоряжения для всего личного состава отменить все отпуска и увольнительные; 5) бывшего командующего Росгвардией подвергнуть немедленному аресту и препровождению его в следственный изолятор ФСБ. Приказ ясен?
— Так точно! Разрешите выполнять?! — бодро откликнулся Стрижаков.
— Помощь в аресте бывшего командующего оказать? — встрял Тучков, который так и не уходил далеко, притулившись сбоку от стола президиума.
— Не надо, — отмахнулся генерал-полковник. — Сами как-нибудь управимся. Вы только с приказом о моем назначении поторопитесь, — высказал он робкую просьбу напоследок.
— Хорошо. Я немедленно распоряжусь, — согласился Афанасьев, делая знак рукой одному из своих многочисленных адъютантов, чтобы тот немедленно занялся этим делом.
II
— Я полагаю, что ни у кого из присутствующих не имеется принципиальных возражений против моих распоряжений? — оглядывая зал, похожий на амфитеатр, где расположился генералитет, произнес Правитель. Зал одобрительно загудел в ответ.
— Надобно придумать вам товарищ генерал армии название вашей новой должности, — вылез опять вперед Конюшевский.
— Для меня это не является принципиальным вопросом, — отмахнулся Афанасьев. — Зовите, как хотите. Можно назвать главарем хунты, а еще Председателем Высшего Совета, Генеральным секретарем, Всероссийским старостой, диктатором, императором, президентом, богдыханом, султаном, наконец. Мне все едино.
— Ну, если мы все тут военные, значит у нас военный совет. А у каждого военного совета должен быть или председатель, или глава, — изрек глубокомысленно адмирал Флота Николай Анатольевич Безменов.
— Глава — по-моему, звучит неплохо, — поддержал своего коллегу командующий РВСН генерал-полковник Сергей Скарабеев. — Кратко и емко.
С мест дружно поддержали данное предложение согласными и одобрительными возгласами.
— Ну что ж, «в путь, так в путь, как сказал попугай, когда кошка потащила его из клетки за хвост», — с удовольствием процитировал Афанасьев Чарльза Диккенса, до которого он был большой любитель еще смолоду.
Зал опять одобрительно загудел. Мало кто из сидящих в помещении, разве что за исключением парочки, одетой в гражданское, подозревали в этом квадратно-кряжистом человеке с задорно вздернутым носиком отчаянного библиофила. Ну да этим двоим по должности положено все обо всех знать. Выждав немного пока шум в зале утихнет, Глава продолжил:
— Я думаю, что ни у кого не возникнет возражений, если мы побеседуем еще с одним представителем силового ведомства, а именно, с министром внутренних дел господином Околоковым?
Возражений не последовало, что, впрочем, и следовало ожидать. Все понимали, что в эти минуты решается вопрос о легитимности новой власти среди тех, кто руководит вооруженными людьми. Он опять включил селектор и обратился к все тому же, подполковнику войск связи:
— Соедините меня с руководством Министерства Внутренних Дел.
— Есть, соединить! — отозвался тот немедля.
С нынешним министром Афанасьев был знаком лично — не раз встречался с ним по делам службы, когда требовалось координировать действия обоих ведомств. И хотя в отличие от, ныне покойного министра обороны он не парился в бане ради налаживания «добрых отношений» с главным полицейским страны, ему удавалось поддерживать с ним достаточно хорошие деловые контакты. Какими бы то ни было порочащими сведениями о нем, он не располагал, а слухам и сплетням, всегда сопровождавшим руководителей высшего звена, Афанасьев не придавал значения. Впрочем, ему импонировало то, как Околоков в свое время сумел решительно противостоять давлению со стороны некоторых властных структур, замешанных в событиях на Болотной площади в 2012 году. И все же, пока связист устанавливал местоположение министра, Глава поинтересовался у Тучкова, чисто из профилактических соображений:
— А что, Николай Палыч, есть ли у вас что-то архисерьезное против Околокова? Ведь не поверю, что ваша контора не собирала материал на него, как и на всех нас, грешных?
— Собирала. Как не собирать?! Обязательно собирала, — не стал запираться тот. Более конкретной информацией в данный момент не располагаю, для этого надо обратиться в спецхранилище Центрального архива, но, в общем и целом — набор довольно стандартный: использование служебного положения, превышение власти, несколько эпизодов неосновательного обогащения