— Мэри, — тихо позвал Джон.
Фигура растворилась во мраке, потом появилась снова. Он протянул к ней обе руки, но она только вложила в них свои холодные пальцы.
— И это все? — спросил Сэксон.
Мэри наклонилась вперед и коснулась губами его лба.
— Это сестринский поцелуй, — разочарованно констатировал Джон.
— Ты ранен! — ахнула девушка, притрагиваясь к повязке на его голове. — Что случилось, Джон?
— Скоро узнаешь — слухи уже носятся в воздухе, — ответил он. — Но я пришел поговорить о более важном. Теперь у меня есть почти шестьдесят тысяч долларов. Этого нам хватит, чтобы завести собственный дом?
— Что ты натворил, Джон? — Голос Мэри дрожал.
— Получил шестьдесят тысяч баксов, — отозвался он. — Как тебе это нравится?
— Ты не мог заработать столько денег за такой короткий срок! — воскликнула девушка. — Дорогой, скажи мне правду! Что произошло?
— Конечно скажу. Я вышел и наступил на пачку долларов, которую подобрал и сунул в карман, — вот и все.
— Ты кого-то ограбил, Джон? Тебя посадят в тюрьму!
— Ладно, расскажу все, как было. Я с несколькими ребятами напал на Пасьянса. В подробностях нет нужды. Пасьянс жив — он попался на приманку, иначе бы разделался с нами. Как бы то ни было, нам повезло — мы разогнали шайку и забрали деньги. Моя доля составила почти шестьдесят тысяч. Я снова спрашиваю тебя: этого достаточно для собственного дома?
— Шестьдесят тысяч краденых денег?
— Я имею на них такое же право, как любой другой.
— Но ведь они были украдены Пасьянсом!
— Да, но я их не крал. Забрать деньги у Пасьянса — не означает украсть. Это просто игра, где вместо карт ружья и револьверы. Послушай внимательно. Не знаю, когда, но я снова встречусь с Пасьянсом, и неизвестно, кто из нас кого прикончит. Мы могли бы пожениться и счастливо прожить несколько месяцев, не важно, как обернутся дела потом. Если ты потеряешь меня, у тебя останутся деньги, и тебе не нужно будет беспокоиться о будущем. Возможно, ты родишь ребенка. А если я справлюсь с Пасьянсом, мы будем жить счастливо до конца дней.
Он увидел, что девушка ритмично раскачивается из стороны в сторону, как человек, испытывающий сильную боль и старающийся не проронить ни звука. Наконец она произнесла:
— Неужели ты не понимаешь, Джон, что я не смогу спать в доме, построенном на краденые деньги?
— Не понимаю. Когда ты так говоришь, я просто схожу с ума!
— Можешь сделать для меня одну вещь, Джон? Обратись к кому-нибудь, кто поумнее меня, и спроси, имеешь ли ты право на эти деньги.
— К кому-нибудь? — проворчал он. — Да ведь я дрался за эти деньги! А Пасьянс и его шайка просто украли их!
— С тобой были честные люди? — поинтересовалась Мэри.
— Ну, достаточно честные. Какое это имеет значение?
— Такое, что двое нечестных не могут поступать честно.
— Мэри, ты не можешь так говорить! Когда я тебя слушаю, мне кажется, будто это говорит кто-то другой!
— Я просто пытаюсь объяснить тебе, Джон, как ты должен поступить.
— Мне не нужны никакие объяснения. Я всю жизнь трудился как вол и никогда не брал ни цента, который не заработал бы честно! Теперь я отобрал деньги у бандита, а ты хочешь, чтобы я их выбросил? Тогда скажи, куда мне их выбросить?
— Вернуть людям, которых ограбил Пасьянс.
— Я не знаю, у кого он взял эти деньги.
— Все подозревают, что недавний налет на Стиллмен — дело его рук.
— Подозревают, а кто знает? Никто! Почему я должен отдавать деньги, за которые дрался, только из-за каких-то подозрений?
— Потому что грязные деньги не принесут тебе ничего хорошего, Джон. Ты потеряешь их, и вместе с ними честь.
— И ты против меня! — простонал Сэксон. — Просто не хочешь меня понять!
— Я не против тебя! — возразила Мэри.
— Нет, против! — настаивал он, чувствуя в сердце болезненную пустоту. — Ты такая же, как остальные жители Блувотера! С глаз долой — из сердца вон!
— Это неправда!
— А как насчет парня, который приехал чинить мельницу и вдохнуть в Блувотер новую жизнь? Ты проводишь с ним время! По-твоему, это честно? Этот твой Уэйлен…
— Он самый честный и достойный человек из всех, кого я знала! — воскликнула девушка.
— Еще бы! — усмехнулся Сэксон. — Он лучше всех, кого ты знала, и поэтому ты хочешь его заполучить! Разумный подход, ничего не скажешь. Женщины умеют заключать выгодные сделки — они всегда знают, что почем.
— Что случилось с тобой, Джон? — прошептала Мэри. — Я знаю его всего два дня. Мы даже ни разу не поговорили серьезно.
— Достаточно, чтобы о вас болтал весь город.
— Кто о нас болтает? — сердито выпалила девушка.
— Даже пьянчуги в баре.
— Выходит, ты обсуждал меня с пьянчугами?
— Ты нарываешься на ссору! — предупредил он.
— Никогда не слышала, чтобы ты разговаривал так грубо! — рассердилась Мэри.
— Лучше мне убраться с твоей дороги, — решил Сэксон.
— Господи, Джон, да что с тобой творится? Если тебе нужен лучший совет, чем мой, пойди к кому-нибудь, кому доверяешь.
— Кого ты имеешь в виду?
— Ну, ты всегда уважал Дэниела Финли. Полагаю, если здесь есть кто-нибудь честный, так это он.
— Финли? Ну, предположим, я пойду к нему…
— Если адвокат скажет, что ты прав, то я сделаю так, как ты захочешь. Ты же знаешь, я беспокоюсь не из-за денег. Я была готова выйти за тебя и жить с тобой хоть в шалаше. Но ты хотел, чтобы я могла держать голову так же высоко, как другие девушки.
Джон чувствовал правоту ее слов. Но был рассержен, а так как гнев не проходит моментально, отодвинулся от Мэри.
— Хорошо, я повидаюсь с Финли и дам тебе знать — может быть, завтра.
— Мэри! — внезапно послышался голос Уилсона.
— Да? — отозвалась она.
— Ты что, во сне разговариваешь?
— Нет, я не сплю.
Раздался возглас, потом звук шагов. Джон Сэксон хотел отойти, но девушка крепко его держала. В таком положении их и застал Уилсон.
— Кто это здесь? — свирепо поинтересовался он.
— Это я — Джон Сэксон, — ответил парень.
— Подкрался среди ночи! — рявкнул Уилсон. — Я не желаю видеть тебя здесь, Сэксон. Закрой окно, Мэри, и иди спать.
— Если ты выгонишь его, — заявила девушка, — я пойду с ним на улицу.
— Это еще что такое? — Уилсон задохнулся от гнева. — Неужели я не имею права приказывать в собственном доме?
— Имеешь. Но и я имею право выйти к Джону, если он меня попросит.
— Это верно, — пробормотал Уилсон.
— Все в порядке, я ухожу, — заторопился Сэксон, чувствуя угрызения совести. — Надеюсь, завтра я приду снова. Доброй ночи, Мэри!
Он быстро отошел от окна и зашагал по улице к дому адвоката.