Читать интересную книгу Славия. Паруса над океаном - Александр Белый

И все же что не так?

Выбравшись из приятного шелка постели, сунул ноги в домашние башмаки, подошел к высокому окну и отдернул шторы. Солнечный зайчик прыгнул в глаза, помещение спальни сразу же наполнилось ярким светом, а свежий воздух дохнул запахом хвои. Это строители специально не срезали группку сосен, которые сейчас росли внутри дворцового подворья. А створки окна были широко распахнуты, их вчера вечером открыла по моему повелению Луиза, так они и остались открытыми на всю ночь. Кстати, горничных Марфушу и Глашку отсюда нужно будет убрать, моя управляющая их обеих терпеть не может. Правда, любовь у них взаимная, поэтому… да, убрать, иначе еще поубивают друг дружку.

Однако что-то было не так, даже проснулся от этого непонятного чувства…

Ах, вот в чем дело! Вдруг заметил в кронах сосен мельтешение каких-то клубочков. Ими оказались маленькие птички-корольки с желтыми пятнышками на лбу, порхавшие с ветки на ветку и изредка тоненько певшие с посвистыванием на высокой ноте: «при-тюи… си-си-си». Вот он, непонятный раздражитель, который меня разбудил, а ведь еще вчера-позавчера ничего подобного слышно не было. Раздвинул шторы на втором окне, вышел из спальни и направился в конец коридора, к лестнице, ведущей в центральную башню.

Поднявшись на четыре пролета вверх, встретил бдящего караульного.

– Сир! За время моего дежурства никаких происшествий не случилось! Караульный поста номер два, капрал Мигуля! – гаркнул он.

– Никаких происшествий, Андрей, это хорошо, – сказал ему и вышел на площадку, на едва заметный свежий ветерок, который дул мне прямо в лицо… В лицо! Вот оно! Ветер поменял направление на вест-зюйд-вест! Глянул вверх, под навес крыши, и увидел сияющее голубизной небо, на коем перышки белых, высоких тучек почти полностью исчезли и проплывали редко-редко. Вдали, за лесом мачт моих кораблей, раскинулись вчера еще темные, а ныне посветлевшие воды океана, пенные буруны исчезли, а легкий бриз накатывал на берег невысокую гладкую волну.

Теперь все ясно, теперь все так. Просто весна вступила в свои законные права! Время ожидания кончилось, и от этой мысли на душе стало легко.

С момента, прошедшего после возвращения второго каравана кораблей из набега, прошло четыре дня. Четыре дня непрерывных гулянок, свадеб и венчаний. Или наоборот – венчаний и свадеб? Среди освобожденных из рабства людей половина оказалась братьями-православными из Австрийской империи, Греции, Московии, Польши, а также с болгарских, бессарабских и сербских территорий Османской империи. Они-то фактически все и переженились. В первый день было пятнадцать венчаний, во второй сто восемьдесят, а вчера и позавчера – лавина. Все наши батюшки кадилом отмахали и отработали, как положено, а вчера к вечеру многие из них даже голос потеряли и уже не говорили, а сипели.

Католики и протестанты тоже перезнакомились с девчонками, но с официальным бракосочетанием не спешили, надеялись, что на новых землях к ним пожалуют их собственные пастыри. Ну и ладно, надежда умирает последней.

Вчера наконец сочетались браком и обвенчались наш новоявленный генерал-губернатор, господин Бульба Иван Тимофеевич, и заведующая кафедрой алхимии будущего Южно-Африканского университета, а также по совместительству директор химкомбината, госпожа Ангелова Рита. На фоне общего веселья этот кутеж был не очень заметен, но все равно, народ гулял до третьих петухов (да-да, петухи у нас тоже имелись). Лично я за четыре дня от подобного отдыха ужасно устал и около полуночи сбежал. Был обмыт горничными и бережно препровожден на кровать, после чего усердным трудом в постели выгнал все остаточные алкогольные пары и в результате утром оказался свеж, как огурчик.

Сейчас демографическая ситуация почти выровнялась, хотя сорока пяти девчонок все равно не хватило. Даже вдовы погибших тут же получили предложения и покровительство наших неженатых воинов. Но с этим ничего уже не поделаешь, на моих новых землях бродят миллионы девок, выберут себе на любой вкус, запах и цвет. Ну и что, если славяне ассимилируют другие народности, а детки будут бело-черно-красно-желтыми? Никаких национальностей, никаких синдромов старшего брата, а также национальных меньшинств, бездельников и алкоголиков, живущих за счет материальных дотаций государства, у меня точно не будет, их ожидает судьба мамонтов. Если народ мой окажется разноцветным, это не беда, главное, чтобы говорили на едином языке, ходили в единую церковь, а в раннем детстве сразу же после «Отче наш» выучили гимн державы и пели его с гордостью до самой смерти. Тогда мы будем едины, богаты и непобедимы.

Операция по восстановлению справедливости после прошлогоднего нападения на мой феод прошла вполне успешно. Гора принесенной на площадь Агадира контрибуции выглядела в несколько раз более впечатляюще, чем взятая под предводительством пана кошевого атамана Ивана Серко с богатого Бахчисарая. Конечно, до Генри Моргана, основателя клана мультимиллиардеров, который десять лет назад разграбил Панаму, а ныне от британской короны получил дворянское достоинство, звание адмирала и должность вице-губернатора Ямайки, немного недотянул. Но самую малость. Зато английским пиратам не уподобился и мертвого, разрушенного и сожженного города после себя не оставил. И рабов не поволок в новое рабство, а освободил и сделал им довольно заманчивое предложение. Нет! Все-таки одно насилие произвел: переселенцев и новых моряков остригли, женщинам провели профилактику от вшей, а затем всех принудительно привили от оспы.

К сожалению, в радужную перспективу нового бытия поверили только три с половиной сотни специалистов и мастеровых, а большинство освобожденных отказалось воспользоваться предоставленными возможностями. За многие годы неволи, а иногда и с рождения, они привыкли к рабскому существованию и менять что-нибудь в жизни не желали совершенно. Ну а бывшие кандальники покинули Агадир с радостью и абсолютно все до единого.

После выплаты подъемных трем тысячам двумстам двадцати новым переселенцам оставшиеся четыре миллиона триста семнадцать тысяч в золотых, серебряных и медных монетах семь телег возили на мой корабль до самого вечера. И это не считая трофейного оружия, драгоценностей, предметов роскоши и прочих товаров.

Масштабы акции осознал только вечером, после полной загрузки отправляющихся в первый рейс двадцати восьми кораблей. Вообще-то не привык на ходу менять первоначальное решение, но в данном случае пришлось. Ну зачем гонять по морю туда-сюда такую кучу денег, ценностей и товаров? Решил, что четыре шебеки Власьева, батальон Ангелова и две сотни казаков, как и планировалось ранее, останутся контролировать город и принимать гостей, а эскадра Дуги в составе четырнадцати вымпелов со всеми переселенцами на борту отправится на Канары. С оставшимися четырнадцатью кораблями, в том числе одиннадцатью призами под командой новых шкиперов и бывшими рабами, пожелавшими вернуться домой, решил идти в Малагу.

Так и поступили. Уже в сумерках на корабль доставили гостей, бывших заложников – наследника герцога Леона графа Марко де Вальядо с окружением. Их поселили в каюте, предназначенной для священников. С отливом мы покинули бухту порта, а уже на рассвете вышли из залива в открытый океан. Эскадра Дуги, не меняя курса, так и поковыляла галсами на зюйд-зюйд-вест, а мы с попутным ветром отправились строго на норд, в сторону Европы.

Все три дня плавания прошли совершенно спокойно, без каких-либо приключений, впрочем, точно так же как и четыре дня плавания эскадры, ушедшей на Канары. В Португалию, чтобы высадить братьев Мотинью, заворачивать не стали, о чем их сразу предупредил, но они и так были счастливы, тем более что первоначально собирался высадить их вообще на Тенерифе.

В порт Малаги вошли перед закатом, шокировав администрацию плывущими вместе с нашими судами безошибочно узнанными издали четырьмя берберийскими шебеками. Но настоящий фурор мы произвели на следующее утро, когда информация о наших приключениях стала достоянием всего города и толпы обывателей сбежались посмотреть на разгрузку кораблей.

В общем-то корректно продуманную историю о первопричинах этого дела, а также о захвате Агадира довелось рассказывать лично на специально организованном приеме у графа Малаги. Как это ни странно, но о нападении на мой феод и о результатах боя здесь уже ходили самые невероятные слухи. Кроме того, муссировались различные нелепицы о моем происхождении и грабежах магнатов московских и польских земель. И это мне категорически не понравилось, такие домыслы могли очень серьезно ударить по репутации и бросить тень на подконтрольные предприятия. А там и до разборок с негативными последствиями со стороны светской и духовной власти было недалеко.

Оба графа, группа священников и весь высший свет города слушали мои сказки до полуночи. Главным их лейтмотивом оказалась правдивая история о моем княжеском достоинстве в царстве Московском, о гибели отца и близких людей, о жажде мести своим обидчикам и о довольно солидном наследстве. А также почти правдивая история про наем тысячной армии охочих запорожских казаков, о воинском духе и умении которых в Европе знали не понаслышке; о взятии замка обидчиков, их наказании и восстановлении чести рода; о выигранном пари с князем Вишневецким, племянником бывшего польского короля.