-Оля…- произнес хрипло Крис.
Оля вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Его взгляд был напряженным и пристальным. Он вдруг поднес к носу ладонь. На большом пальце ярко краснела прилипшая капелька крови. Ноздри Криса жадно раздулись.
«Правильно я тебе кровь пустил. Смотри, как проняло. Сейчас заколбасит».
-Ты восхитительно пахнешь…
Оля нервно сглотнула, а Крис, прикрыв глаза, очень медленно, точно растягивая удовольствие, слизал дрожащую капельку, причмокнул, словно пытаясь ее распробовать, выжать из маленькой крошки весь ее вкус, и с чувством проглотил. Олю слегка замутило.
-И ты просто ошеломительна на вкус…Так что ты там говорила? Проголодалась? Что ж, я так уже давно голоден. Но я потерплю. Ведь мне не долго осталось терпеть, да, моя сочненькая?
-А это, мой вампиреныш…- пропела Оля, с трудом, выдавливая улыбку, -зависит от того, как ты меня накормишь.
«Смотри, если тебя стошнит, шансы на успешное соблазнение равны нулю».
-Главное, мне кровь не пускай больше, а то я сдохну раньше, чем меня стошнит…
-Оля, ты опять…
-Это опять не тебе, Крис!
-Ты опять кого-то видишь? Дай мне руку.
-Зачем?
-Мне кажется, у тебя очередной приступ и ты можешь снова себя поранить. Наверное, мы зря сюда выбрались.
-Точно не зря. Мне здесь очень нравится. Особенно эти зеркала, в которых мы не отражаемся. Ощущаешь себя существом из другого мира. О, смотри, Крис, этот стол, он для нас.
Оля указала на столик в центре. Она была уверенна, что раньше его не было. Он появился словно из ниоткуда. Белая скатерть. Свечка, трепещущая, словно гулявшие по залу сквозняки вознамерились ее задуть. Красная роза в высокой вазе. Ведерко, из которого торчало горлышко бутылки, и тарелки, на которых замысловато свернулись льняные салфетки.
- Отдай, мне пожалуйста…- прошептал Крис на ухо, подойдя к Оля и взяв ее крепко сжатую ладонь в свою холодную руку.
-Отдать что?
-Отдай мне ножницы, Оля! – все таким же тихим, но настойчивым голосом произнес Крис.
Он взял ее ладонь и стал медленно разжимать палец за пальцем, при это продолжая все так же смотреть на нее, не отрываясь, блестящими, как бледная синева рассветного неба, глазами. Он тяжело дышал. Его губы при этом были плотно сжаты.
-Оля…где ты умудряешься находить эти опасные штуки…Глупенькая! Ты опять хочешь себя изрезать!
Оля вздрогнула, увидев на своей ладони окровавленные ножницы. Их длинные лезвия побагровели от запекшейся крови. Оля резко опустила ладонь. Ножницы полетели вниз. Звякнули. Стекло треснуло, и огромная кривая трещина, точно змея стремительно поползла по полу, разрезая его пополам кривым уродливым шрамом.
-Ничего страшного, Оля! Все хорошо! Я с тобой. Иди сюда. Пойдем…
Он осторожно подтолкнул Олю в сторону столика.
-Интересно… - протянула Оля. – Столик в зеркале отражается. Роза тоже. А мы с тобой нет.
-Зачем тебе нужно отражение? Ты отражаешься в моих глазах, и ты прекрасна. Поверь мне…
-А если я хочу поправить прическу?
-На самом деле, чтобы увидеть свое отражение, нужно подойти поближе. Это не совсем зеркала, это в какой-то степени двери. И они отражают вероятности. Вот ты, например, где бы хотела закончить наше свидание?
-Хм…- я еще не решила, произнесла Оля, задумчиво перемешивая в салатной тарелке рукколу. – Знаешь, я никак не могу определиться, нравится ли мне, как ты себя ведешь или нет.
-А если мы потанцуем? Мне кажется в танце я буду более убедителен.
-Странно, мы шли на концерт, а ты предлагаешь танцы.
Оля откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу. Посмотрела на Криса. Почему-то на нем оказалась новая белоснежная, с ледяным отливом футболка. Он сам был похож на еще одно зеркало. И, как и в других зеркалах, Оля не видела в нем себя.