восемь душ, но никто не выжил, а вот у Дружины Даниловича один сын Кудеяр — мой ровесник. В детстве мы с ним дружили. И могу сказать, что Дружина с ребенка пылинки сдувал, потому как других детей у них с женой не было.
— Может, ты и прав, отец как-то смутно говорил об этом трактире, я еще тогда думал: отчего бы ему трактир в честь воскрешенного мальчика называть, если этот мальчик ему не родня. А теперь понимаю: он, паршивец такой, Кудеяра продал и трактир в его честь назвал. Только разве ж ребенок столько стоит?
— Стоит, если в семье детей много лет нет, а тут, что называется, Бог послал. Родному отцу этот ребенок не нужен был, мачехе тем паче. Заплатил Дружина ему как следует, чтобы не болтал. Когда же он, богатую казну к рукам прибрав, рот свой поганый посмел раззявить, получил кнутом. Оно справедливо.
— Ты прав. — Федор налил еще вина и залпом выпил. — Ты прав, и Бог его за продажу чада наказал. Детей у них с новой женой больше не было, а трактир, — он вздохнул, — сгорел трактир, а дядька на старости лет в монастырь подался. Так там и жил, грех свой замаливал.
— Далее — воскрешение. Ты тут как хочешь, но в этом деле я скорее матери поверю, дочку она потеряла и кричала об этом. Марковы жили наособицу, от людей в сторонке, никто толком не знал, сколько у них там детей. Когда девочка померла, отец согласился на подмену, и боярин Раков, которому ребенка нужно было куда-то пристроить, его в этом деле наставлял. Он же пообещал, коли все ладно выйдет, подарить деревню в своих владениях под Курском. И не обманул.
— А что же мать?
— Мать о подмене не знала. Когда младенец во гробе зашевелился, бросилась обнимать того и целовать. А потом, когда начала голосить, мол, у нее девочка была, все сразу же решили, будто она тронулась рассудком. Все более чем правдоподобно, учитывая обстоятельства.
— А почему тогда позже приняла? — засомневался Федор.
— Так живой младенец в сто раз лучше мертвого. Коли от женщины дитятко отняли, а потом другого дали к груди прижать, разве ж она его от себя отпустит? А потом они от глаз, от молвы в деревню подаренную уехали. Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец.
— Складно, складно у тебя выходит, — восхитился Федор. — Но если сын моего дяди уехал с Дружиной Даниловичем, то кого же подложили вместо мертвой девочки Марковым? Неужто?.. — Он прикрыл рот ладонью.
— Об этом мы знать не можем, и, коли жизнь дорога, советую, не болтать, — наставительно изрек Волков. — Думаю, все было не совсем так, как ты запомнил или как рассказывали тебе родственники. — Он замолчал, обдумывая, стоит ли делиться своими мыслями с малознакомым человеком, и решил, что стоит. — Думаю, когда разнесся слух, будто Соломония родила в монастыре сына, прошло сколько-то времени и к ней прислали проверяльщиков. Но никакого сына она им не показала. Тогда прошло еще сколько-то времени, может несколько месяцев, царь выжидал, когда бывшая супруга перестанет хорониться и ее можно будет застать врасплох. И вот неожиданно в монастырь является новое посольство. И на этот раз они должны были отыскать младенца во что бы то ни стало. Но Соломония сообщает, что сын умер и похоронен.
Ты говоришь, светлые бояре да дворяне явились от доброго царя, дабы найти царевича, объявить наследником престола и подарить царство? История поклонения волхвов. Но на самом деле все было не так келейно. — Волков поднялся и, огладив ладонями густые волосы, прошелся по горнице. — Соломонию постригли в монахини, даже не проверив, беременна она или нет. Ее обвинили в неспособности зачать, в то время как она была беременна, беременна наследником престола.
Царь — нет, в ту пору государя называли великий князь — не хотел этого ребенка или его ближники оказались подлыми предателями, так или иначе, но они решили сгубить младенца и, подобно слугам Ирода, рыскали по деревням в поисках детей до года, которых жестоко убивали. Возможно, они добрались и до стоящего наособицу дома Марковых и, не разобравшись, умертвили девочку. Малышей несложно спутать. Но, на счастье, в вашей деревне в то время было не много детей до года, и если случились еще смерти, на них не обратили внимания. Дети часто умирают.
— Почему же Раков позволил Марковым увезти подменного ребенка?
— Может, именно потому, что он был подменным, — кивнул Волков.
— И Дружина увез своего Кудеяра: трудно ли, когда рядом воевода Волков и его вооруженная до зубов свита. Попробуй сунься.
Какое-то время они молчали, слушая, как потрескивают в печи сухие полеплен.
— А ведь ты прав, — Волков просиял, — представь себе. Одновременно из этой деревни уезжают две семьи с младенцами, и в то же время пропадает царевич и наследник престола. Кто скажет, какой из Кудеяров настоящий царевич и есть ли среди них царевич вообще? Кудеяр что — любимое тут имя?
— Да как сказать. В лесах озорует атаман Кудеяр. Я тоже встречал одного Кудеяра-разбойника — мальчишку, наверное, одних со мной лет, давно уже. Вот думаю, не тот ли это Кудеяр. Разбойник ведь мог со временем стать атаманом? Или атаманом может быть только сын атамана?
— Мальчишка Кудеяр? — И тут Волков вспомнил то, что давным-давно велел себе забыть, точно дурной сон. Поссорившись с отцом и уйдя к разбойникам, он взял себе разбойничье имя Кудеяр, обязавшись быть верным лесному братству и никогда не венчаться в церкви. Он и подумать не мог опозорить имя, данное ему родителями, а Кудеяром назвался в честь друга детства Кудеяра Тищенкова. Тогда же он поссорился с атаманом и, сидя в холодном порубе в лесу, познакомился с молодым царем Иваном Васильевичем. Он выручил его из беды и после пошел служить, назвавшись данным ему при крещении именем Габор.
Кудеяр-разбойник — да, когда-то мир знал его под этим именем.
Волк украл младенца, после ребенка видели на руках у Волкова. По словам Федора, Волков и Дружина Тищенков отправились с младенцем в Румынию или Венгрию. Волков задумался. В Трансильванию они отправились к его отцу, князю Жигмонду. Но сам он в это время находился в замке своего отца. Не сходится. Хотя хорошо бы смотрелось, если бы одновременно от Покровского монастыря тронулись в путь не две, а три семьи с подложными младенцами, еще лучше — четыре, и на все четыре стороны. Стоп. А откуда он знает, где был в возрасте до года?
Отец говорил,