Читать интересную книгу Повседневная жизнь старой русской гимназии - Николай Шубкин

На днях появилась в одной из местных газет статья, рассуждающая о том, что в нынешнем сезоне гимназистки увлекались артистами до степени массового психоза и даже до потери собственного достоинства, в подтверждение чего приводилось в качестве фактов, что на нашем гимназическом вечере одна ученица сама первая сунула руку артисту, а другая даже завязала у него башмак. Облив помоями гимназисток и сделав из мухи слона, шпор (едва оперившийся студент, имеющий сестру в VIII классе), упомянув о влиянии современных общественно-политических условии, свалил вину за этот «психоз» на маститых педагогов, которые не стремятся пробуждать мысль в ученицах посредством более близкою общения с ними, устройства литературных вечеров, рефератов и т.п.

В VIII классе я заговорил с ученицами об этой статье. Они, не отрицая увлечения артистами, не признают все-таки фактов, унижающих их достоинство (вроде завязывания башмака, что и по-моему, не больше как сплетня). Другие же факты, приводимые в газете, происходили не так и имели вовсе не тот смысл. Когда же ученицы спросили мое мнение о статье, я вполне искренно назвал ее «пасквилем». Факта массового увлечения театром и артистами (как мужчинами, так и женщинами) я не отрицаю. Но, приняв во внимание, что театр, да еще с такой сравнительно хорошей труппой, как ныне, составляет у нас редкое явление, невольно влекущее к себе провинциальную молодежь, я не нахожу в этом ничего особенного. В этом году каждое воскресенье шли дневные спектакли для учащихся, на которые посылались даже бесплатные билеты. И я думаю, что этому надо бы только радоваться. Если же попутно некоторые гимназистки и увлекались артистами или обожали артисток, го все это имело у них детский, невинный характер. И когда у молодежи такого возраста не бывало подобных увлечений! Автор же статьи постарался придать этому увлечению какой-то унизительный для гимназисток смысл и все циркулирующие в городе сплетни огласил как факты. Правда, он винит в этом и педагогов. Но общественно-политические условия, о которых он упоминает, признаются им только по отношению к гимназисткам, к педагогам же предъявляются требования, совершенно не считающиеся с этими условиями. Литературно-музыкальные вечера — вещь, конечно, осуществимая, и они устраивались не раз в нынешнюю зиму. Но если бы их устроили и вдвое больше, то всякий театр давал бы гимназисткам несравненно более яркие впечатления, чем эти вечера, в деле устройства которых педагоги при этом строго регламентированы. Что же касается рефератов, кружков и т.п., то это уже вовсе вне пределов досягаемости для современного педагога (по крайней мере в нашем округе). Несколько лет назад здешние родительские комитеты хотели организовать разумные развлечения для учащихся, устроить клуб, читальню, рефераты и т.п. Но лишь только попечитель округа узнал об этом проекте, как пришло ужо запрещение учащимся участвовать в атом. А родительская комиссия получила строгий запрос от губернатора и должна была прекратить свою деятельность, хотя во главе этой ко миссии стояло лицо вполне благонадежное: д. с. с. и член Союза русского народа. Чего же после этого можно требовать от педагогов, связанных по рукам и ногам разными циркулярами. Но широкие круги нашего общества, не зная всей этой механики, давящей на школу, знают только стрелочников — педагогов, которые и оказываются во всех несовершенствах нашей школы «без вины виноватыми».

1 марта

В VI класс перешли к нам две ученицы из частной гимназии и, проверяя их знания, пришлось выяснить, как поставлено там учебное дело. По словесности и истории занимается там фаворитка начальницы П-ва, существо совершенно бесталанное в педагогическом отношении, но вполне пригодное для этой школы, куда стараются заманить учениц всякими поблажками. Обе перешедшие к нам ученицы оказались совершенно не умеющими письменно излагать свои мысли и за оба сочинения получили у меня два, между тем как П-ва оценивала одну из них пятерками и четверками. На мое удивление по этому поводу ученицы объяснили, как получались у них такие баллы. Сочинений они писали мало, и когда оказались не в состоянии написать характеристику Ильи Муромца (в VI классе), то баллов им совсем не поставили. Устно проходили лишь по учебнику, спрашивали только заданный урок, никогда не обращались к старому. Понятно, что, с одной стороны, получались отличные баллы, а с другой — полное невежество и неумение мыслить и говорить. Недаром одна из них возражала нашей историчке, что она совсем не понимает ее вопросов, т<ак> к<ак> ни о чем подобном у них никогда не говорили. Подготовка по русскому языку в младших классах там дается, только очень странная. До нынешнего года там занималась учительница, сама не знавшая грамматики и державшаяся только потому, что ладила с П-вой и начальницей. Когда же поссорилась с ними, то на экзамене им ничего не стоило оскандалить ее, после чего она удалилась. Ныне приехала новая учительница, особа с громкими фразами и широкими планами (вроде устройства в гимназии «старинного театра», на манер петербургского), из которых, впрочем, ровно ничего не осуществила. Но когда пришлось заняться обыденной работой с ученицами, то здесь оказалась крайняя наивность. Темы классных работ, например, заранее сообщаются ученицам, родители и репетиторы пишут им дома, в классе они переписывают, и в результате опять отличные баллы. Эта же цель — цель внешней успешности — преследуется и некоторыми коллегами по реальному училищу. Там, например, русский язык преподается каким-то бесталанным юристом, совсем не умеющим преподавать, но зато имеющим солидную «бабушку» в округе. А чтобы не ударить лицом в грязь, он сначала исправляет диктовки учеников, потом велит им переписать и, наставив хороших баллов, представляет эти тетради своему начальству как свидетельство о своих успешных занятиях.

2 марта

Словесницы все угнетают меня своим отношением к делу. Небрежное отношение к грамматике привело к провалу двух пробных уроков, которые им придется передавать (в прошлом году из Мучениц ни у одной не было провала, а ныне из 6 провалено уже 2). По словесности пришлось выбросить из Толстого «Воскресение» и обзор позднейших его произведений. что прежде всегда проходили. Да и то, что успели пройти, пройдено крайне невнимательно и без всякого интереса. Одним словом, нынешний состав учениц и их отношение к делу как раз вогнали меня в ту программу, которую пришлось представить мне в округ после полученного оттуда замечания. Реакция давит таким образом не только со стороны начальства, но и со стороны учениц. К слабому развитию нынешних словесниц и не отрицаемой и самими ими лени прибавляется в последнее время еще какой-то дух противоречия, разжигаемый в них все той же И-и, которая в последнее время как бы объединила своих подруг или, вернее, подчинила их своему влиянию, вследствие чего у группы словесниц получилась своя довольно пессимистическая физиономия, отличная от общей физиономии класса. На днях, например, когда у нас шел разбор личности Левина из «Анны Карениной», И-и вдруг заявила от имени всех словесниц, чтобы я рассказал им биографию Некрасова. Я был удивлен этой выходкой и возразил, что такое заявление может быть поставлено только в ряд с их отказом взять сочинение домой, так как довольно странно было бы прервать на половине характеристику Левина и перескочить к биографии Некрасова, когда они не знают даже более важной для разбора «Анны Карениной» биографии Толстого. Но видя, что Толстой, очевидно, им совершенно не интересен (даже наиболее способная из них И-и до самого конца так и не удосужилась познакомиться как следует с его биографией), я со следующего раза, когда окончили «Анну Каренину», начал проходить Некрасова. Но в первый же день, когда им задано было прочесть автобиографическое стихотворение Некрасова, из девяти словесниц явилось только двое, и урок не состоялся. А на следующий день, хотя и явились в класс, они обнаружили такие знания, что пришлось поставить 2 двойки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});