Рагхан проглотил сбежавшие по грязным щекам слезы и, уткнувшись лицом в спину Као, прошептал едва слышно:
- Нет. Я не поэтому ушел – не только поэтому. Мне просто жаль людей: они ведь на самом деле такие… беспомощные. И я им нужен. – Голос мальчика окреп. – А еще я должен вернуться к своему отцу, к тому, кто дал мне разум. Ты слышишь, Као? Я служу Ганнусу, перед которым преклоняется даже Эйнлиэт!
- Разве ты любишь своего «отца», Рагхан?
- Да!
Као усмехнулся.
- Уверен?
Мальчик не ответил.
К ночи они уже добрались до ущелья Ламрон, и тогда только Као опустил Рагхана на землю. Теперь можно было не бояться крихтайнов: здесь начинались владения людей и оборотней.
Скинув с плеч груз беспокойства, напряженности и тревоги, оба без опаски вступили в ущелье, и его чарующая, казавшаяся такой мягкой и нежной темнота поглотила их, окутав покрывалом ночи. Луны не было, и только звезды освещали им путь, но привыкшие к мраку глаза Као видели превосходно, а Рагхан крепко держал его за руку, полностью доверяя. С обеих сторон нависали над головами путников черные стены крутых скалистых склонов, между которыми пролегла Шенна, чьего берега и держался зоркий сын вожака. Над поверхностью воды, гонимые ветром, плыли клочки белого тумана, похожие на привидений. Пустыми глазницами взирали на ночных пришельцев глубокие гроты и тоннели, проложенные в камне природой и временем.
- Так тихо… - прошептал Рагхан, глядя на небо.
Као промолчал. Только шумно вдохнул – и вдруг насторожился, почуяв неладное.
В этот момент страшный визг прорезал дрожащий воздух, и оба вздрогнули и замерли, оглядываясь по сторонам. За жалобным криком жертвы последовал хищный рык, а потом – воинственный клич охотника. Запах крови легкой дымкой поплыл над рекой…
- Не с места! – приказал Рагхан, пользуясь покорностью Као, который уже весь напрягся, готовый к прыжку. – Постой…
Из узкого прохода в один из гротов показалась чья-то маленькая головка. В темноте нельзя было разглядеть лица. Тяжело дыша и в безумстве вращая горящими страхом глазами, существо выкарабкалось наружу, явив взору крохотное, хрупкое и нескладное тельце, и бросилось бежать, но тут же без сил упало на землю. Следом за ним еще один человек, только гораздо выше, высунулся из пещеры. Судя по очертаниям тела, это была женщина. Спеша убежать, захлебываясь от ужаса, она подалась вперед плечами и грудью, но не смогла вырваться из пещеры. Щель книзу сильно сужалась, и только ребенок мог пролезть в нее. Несчастная, глупая, обреченная на смерть, женщина эта бестолково билась о камни, никак не желая понимать, что совсем застряла. Из груди ее вырвался стон отчаяния, но Рагхан и Као, наблюдая за ней, ничем не могли помочь.
Как она оказалась внутри?.. Должно быть, ход был сквозным, бог знает… Да, вернее всего, в скале был целый тоннель, и теперь по этому тоннелю бежали голодные охотники… Рагхан уже слышал их.
Женщина страшно закричала. Из-за спины ее брызнула кровь, а в следующее мгновение кто-то утащил ее в пугающую черноту пещеры. Мальчик успел лишь краем глаза увидеть злобно и хищно оскалившееся бородатое лицо, мелькнувшее в глубине.
А спасшийся детеныш истошно завопил, вскочил и помчался вдоль берега Шенны, будто сам дьявол гнался за ним. Наверное, беглец уже успел поверить в то, что спасся, но тут из другого грота на дорогу выскочил еще один охотник, и его длинное копье лишь чуть-чуть не достало до взвизгнувшей жертвы. Издав хриплый грудной рык, мужчина бросился за ребенком.
- Убей его, Као! – велел Рагхан, еще не понимая, зачем ему это.
- Но…
- Убей!
Он не хотел видеть, как умирают слабые. Это жалкое зрелище, мерзкое, отвратительное. Слышать жалобные стоны, повизгивания, всхлипывания… О, от этого Рагхана выворачивало наизнанку!
Сильные умирают красиво и гордо. Даже дикари.
Так пусть теперь этот охотник умрет. Он сможет пройти через мрак и предстать перед ликом великого Ганнуса. И Рагхан закрыл глаза, взывая к своему богу…
Оборотню понадобились считанные мгновения, чтобы догнать мужчину. Набросившись на него, не издав ни малейшего звука, Као обхватил человека за голову и быстрым движением свернул тому шею.
Еще один прыжок – и человеческий детеныш прижат к земле тяжелой ладонью юноши.
Рагхан медленно приблизился…
Маленькая девочка лет семи с ужасом смотрела на него, по-собачьи скуля и безнадежно пытаясь скинуть с себя руку Као. Грязная, поцарапанная, лохматая и дрожащая под ладонями ночной прохлады в одной набедренной повязке. Впрочем не только холод был причиной той судорожной дрожи: благоговейный трепет, застывший в налившихся кровью глазах, говорил сам за себя.
Она вскрикнула, когда мальчик присел рядом с ней, и из ее обкусанных до бордовой корки губ вырвался какой-то нечленораздельный звук. Несколько раз, будто заклинание, повторяла это «слово» девочка, пока наконец слух Рагхана не смог с трудом, но все-таки различить нечто вроде:
- Ах-хан… ах-хан… ах-хан…
Услышанное поразило его внезапной молнией, озарившей сознание: она пыталась сказать «Рагхан».
- Ты знаешь, кто я?
Но девочка только снова запищала и забилась под Као, будто пыталась врасти в землю и стать ее частью, только чтобы навсегда, навсегда скрыться от черных глаз, пронзающих больнее копья…
- Все люди знают тебя, - произнес оборотень. – Даже такие маленькие.
Рагхан наклонился ближе, девочка испуганно взвыла и вновь заверещала:
- Га-у… Ха-у… - Покрытые грязью ладошки поднялись к лицу и заслонили его от жутких глаз мальчика. – Ха-у… Ха-лу…
Рагхан мягко отнял тонкие руки от закрытых в страхе глаз девочки и поморщился от отвращения: заплаканное личико, оказавшееся на расстоянии пальца от его лица, показалось ему мордой запуганного кролика, который уже приготовился отправиться в пасть волка. Огромные воспаленные глаза навыкате бегали из стороны в сторону.
Жалкая картина…
- Лах-хан… - это прозвучало как последняя мольба, когда уже не надеешься на помилование.
- Да, я Рагхан, - спокойно произнес мальчик, выпрямившись. – Так меня зовут. А ты будешь… - Он на миг задумался... – Галлу.
Он поднялся и посмотрел в глаза изумленному Као.
- Разве это входит в планы Хозяина? – почти шепотом спросил оборотень.
- Нет. Я так решил. – В пустоте глаз Рагхана внезапно загорелись огненные всполохи. – Я дал имя этой девочке, что в этом такого?
- Но ведь она… человек.
- Я тоже человек, Као! Но у меня есть имя. И у нее теперь есть. – Мальчик стиснул зубы. – Я им всем дам имена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});