магией, а также парой-тройкой вшитых барьерных артефактов рубаху, надеваю с виду простецкий (на самом деле нет), защищённый от колющих и режущих ударов пиджак. Антидемонический браслет на левой руке, перстень, уравнивающий ход времени, на правой, штаны, благословлённые стихией ветра, обувь, зачарованная рунами ускорения и крепости, и ещё какой-то там горной магией… На мне даже трусы с носками были чуть ли не из кожи жопы дракона… В общем, дриады, тысячелетиями ждавшие моего возвращения, собрали внушительную коллекцию защитных артефактов, и теперь я стал тем, кто всё это добро на себе понесёт.
— Слушай, а если меня кто-нибудь из сильных мира сего по перстню вычислит? Он вроде бы дорого выглядит, серебряный, с позолотой…
— Не вычислит. — Проверяя свою созданную деревянную копию и надевая ту в свои любимые украшения, холодно ответила Заря. — Все, кто знал об истинной силе этого перстня, мертвы. Но внешний вид его действительно броский… — Похлопав в ладоши, Заря оживляет клон, а та, в свою очередь, накладывает на кольцо маскирующий барьер. Серебряная блестяшка меняет цвет, покрывается искусственной ржавчиной и тонким слоем закарелай корки.
Глядя на нас со стороны, Ветерок, недовольно подпирая стену, продолжала дуться. Выполнив все приготовления, пережив в одиночку сложнейшую инспекцию и выпроводив назойливых гостей, она вернулась тогда, когда мы с Зарёй «работали в тандеме» на пределе моих сил. Зажигалочка кое-что обещала Ветерку, но не сдержала своего слова. Получилось так, что обе феи тысячами лет хранили себя, берегли свою женственную честь только для одного живого бога, то есть для меня. Утешая себя разного рода «взрослыми игрушками», они договорились, что вместе сделают это в день, когда я вернусь. Мол, либо я сразу с двумя сёстрами-феями, либо ни с кем. Получилось то, что получилось…
Когда Ветерок застала нас, всё было «кончено». Вновь разрыдавшись, она обиделась на Зарю, даже назвала её предательницей, пообещав, что больше никогда той не поверит. Мне с трудом удалось успокоить её, выяснить, что случилось, а после показушно отчитать Зарю за столь бесстыдный поступок и предательство. Я пообещал Ветерку, что следующий раз будет только по её личному разрешению. Детская наивность, а также появившаяся над нами какая-никакая власть угомонили её, но осадочек остался.
Из оружия мне на выбор предложили кинжал, палку, похожую на ту, из которой стрелял Бард, и ещё средней длины клинок с тонким лезвием. «Оно вам ни к чему, выберите себе что-то одно», чисто для моего личного спокойствия, предложила вооружиться Заря. Сил этих двоих хватило бы, чтобы небольшое войско на лопатки уложить. А если за дело серьёзно возьмутся, так и небольшой городок штурмом взять. Только я не собирался вечно прятаться за их спинами. Поэтому нацепил на себя всё сразу. Клинок в открытую, на пояс, кинжал под пиджак, а самопал… Как он вообще работал? Всё оказалось не так просто. Эта штукенция также считалась магическим артефактом. Деревянный ствол прятал металлическую трубку, в ней, закупоренные порох, свинцовый шарик и бумажная заглушка, чтоб боеприпас не вывалился. Активировалось это всё не при помощи механизма, а благодаря магической печати. Те, кто владели магией огня, могли стрелять и без неё, но другим перед залпом нужно было повредить знак, после чего заколдованный круг давал искру с двух сторон и происходил выстрел.
Подобная игрушка при отсутствии мага огня являлась штукой однозарядной, для простого люда очень дорогой. Так как сама палка, кусок трубы, вставленный в неё, после каждого разового использования предстояло нести к специальным мастерам для перезарядки и создания магической печати.
У магов, и без того имеющих преимущество над другими за счёт управления пламенем, такие игрушки также встречались. Редко, самопал — признак слабости и неуверенности в своей силе мага, но всё же встречались. Особым, главным его преимуществом был фактор внезапности, а также огромная скорость полёта пули.
Рыцари, чья броня не подверглась зачарованию, осуждали наличие этого оружия, называли его неблагородным. Остальные — простые торговцы и мелкие аристократы — с радостью им пользовались. В зависимости от обеспеченности, нося с собой два, а то и три подобных ствола, способных быстро угомонить гоп-стоп компании.
Роль одной из таких вот обеспеченных аристократок на себя взяла Заря. Два самопала, изогнутый длинный клинок, широкополая шляпа, белая рубаха с нашитым на плече лиственным деревом, и, конечно же, признак её состоятельности — выделяющееся на шее золотое ожерелье с фиолетовым рубином.
— Сестра, я хоть и зла на тебя, но вреда тебе не желаю. Сними это убожество… — Тыкнула пальцем в мрачноватый камень Ветерок. Безделушка, провалившись меж грудей, исчезает за застегнувшимися пуговками рубахи Зари.
— Дело не во вреде. Чтобы отвести лишние подозрения от окружающей нас ауры, придётся носить ожерелья силы.
— Не-е-ет, я не хочу, от них воняет гнилью и смертью. — Когда Заря протянула подобное украшение сестре, начала капризничать Ветерок. — Ты же знаешь, у меня аллергия на подземелья и всё, что из них выносят.
— Это вещь, единственный доступный массам артефакт, позволяющий увеличить силу. В случае если мы повстречаем сильных магов, они станут отличным прикрытием и объяснением нашей магической мощи. — Не став дожидаться, когда капризулька соизволит надеть украшение, Заря сама застегнула его сестре на шее.
Ветерок предстала в слегка другом виде. Роскошное голубое, длинное платье, широкополая шляпа с вшитыми украшениями и торчащим разноцветным павлиньим пером. Давать этой дриаде право назначать нам роли в будущем приключении стало ошибкой. Себя эта дурочка назначила заморской торговкой, представительницей новой торговой компании и владелицей внушительных финансовых активов, доставшихся ей по наследству от богатых родителей. В принципе, роль избалованного ребёнка ей подходила, но вот звание торговца и основателя торгового дома… эх, блин… Далее, в иерархии нашей компании стояла Заря. Боевая аристократка, родом оттуда же, откуда и Ветерок, властная, гордая, сильная, прибывшая на континент в поисках приключений, а также достойного своего звания мужа. Третьим был я. Обнищавший бедный аристократ, чей отец умер пять лет назад, земли подверглись набегу со стороны враждебно настроенных соседей, потом нежити, а затем и вовсе были выставлены империей на аукцион за неуплату положенных налоговых сборов. Короче, я весь из себя такой слабый, немощный и никчёмный аристократ, продавшийся с потрохами иноземкам.
— Господин… — обратилась ко мне Заря, — надеюсь, вы мне простите, что дальше я буду обращаться