Читать интересную книгу Тайна Воланда - Ольга и Сергей Бузиновские

…В 1966 году, когда началась публикация «Мастера и Маргариты», Бартини принимал участие в одном из семинаров в Дубне. Он говорил, что человечество — «аккумулятор и преобразователь психоэнергии, работающий в некой локализованной зоне». Когда эту зону отторгли от непредставимого для нас Целого, нарушилось изначальное равновесие центробежных и центростремительных сил — та первородная взвесь психочастиц, каждая из которых подобна Целому. Попытка восстановить синхронность волнового пространства повлекла за собой лавинообразное уплотнение материи: «тяжелые» частицы начали опускаться на «дно» Мира, а «легкие» — подниматься, диффузировать по направлению к центральному источнику энергии. Соотношение этих компонентов — мировая константа. Смыслом органической жизни является сепарация, извлечение «легких» частиц, застрявших в материи. Они неразрушимы и способны заключать в себе всю информацию, которую генерирует источник ее зарождения, — назовем его Абсолютом. «Легкие» частицы являются частью Абсолюта, и в этом качестве они могут стать любой другой его частью, перемещаться в пространстве и времени, объединяться с себе подобными и взаимодействовать с окружающей средой. По словам Бартини, именно так возникают различные формы жизни.

«Было что-то гипнотическое в его будничном голосе, — вспоминал в конце 70-х годов профессор К.Станюкович. — На одно мгновение мне даже показалось, что все это я хорошо знаю».

15. «БЛУДНЫЙ СЫН ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ»

Допустим, что мы угадали: Игра на отдельно взятой планете является крохотной частью общевселенской сепарации. В массе народонаселения ищут «гостей первого сорта». Кто они? Что отличает их от обычных людей? Какое значение для этого поиска имеют манускрипты Френсиса Бэкона?

В споре с Берлиозом Воланд упомянул о кантовских доказательствах бытия Божьего. «Увы! — с сожалением ответил Берлиоз, — ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив». Доказательства — в архиве?.. Сравните эту фразу со словами «историка» Воланда о цели своего пребывания в Москве: «Тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века». А в предыдущем варианте — «подлинные рукописи Бэкона»… Но документы, оказавшиеся в царской «либерее», не обязательно должны содержать доказательства бытия Божьего, — они могут указывать их местонахождение и функцию. Проще говоря — способ применения… Возможно, речь идет о какой-то реликвии — очень древней и знаменитой.

В романе И.Ефремова «Лезвие бритвы» рассказывается о кристаллах-галлюциногенах, вделанных в древнюю корону. Таинственные камни помогают вытащить из-под спуда сознания картины далекого прошлого: «…Серые кристаллы под действием солнечного света в определенных условиях испускают лучи, действующие на нервные клетки мозга. А их расположение в короне и ориентировка такова, что излучение попадает в области задней половины больших полушарий, ведающих памятью». Но эта «машина времени» действует очень избирательно: «Среди развалин уцелел незапамятной древности храм. Несколько жрецов жили в нем среди населенной львами пустыни, охраняя священную реликвию прошлого — черную корону царей исчезнувшего народа. Тех времен, когда людьми правили боги или герои, происшедшие от союза смертных женщин с небожителями. Существовало предание, что, если человек божественного происхождения наденет эту корону и выйдет в ней на свет полуденного солнца, его ум обострится волшебным образом, и он, познав сущее и вспомнив прошедшее, приобретет равную богам силу. Но, если корону наденет простой смертный — горе ему! — он лишится памяти и станет, как младенец, игрушкой в руках судьбы и людей».

Тест на божественное происхождение?

В последней части «Лезвия…» соседствуют две главы — «Милость богов» и «Серый кристалл». Вкрапление металлических пылинок придает камням искрящийся вид. Порфировая структура. Сравните это с «колоннами из какого-то желтоватого искрящегося камня» на балу Воланда, а также с колоннами из семнадцатой главы: «Городской зрелищный филиал помещался в облупленном от времени особняке в глубине двора и знаменит был своими порфировыми колоннами в вестибюле». Очевидно, это «общешкольная» аллегория: искры, плененные в камне — небожители, забывшие о своей истинной сущности.

«Но не колонны поражали в этот день посетителей филиала, а то, что происходило под ними», — пишет Булгаков. Что же происходило в филиале? «Несколько посетителей стояли в оцепенении и глядели на плачущую барышню, сидевшую за столиком, на котором лежала специальная зрелищная литература, продаваемая барышней. В данный момент барышня никому ничего не предлагала из этой литературы и на участливые вопросы только отмахивалась, а в это время и сверху и снизу и с боков, из всех отделов филиала сыпался телефонный звон, по крайней мере, двадцати надрывавшихся аппаратов».

«Облупленный от времени» зрелищный филиал с драгоценными колоннами — «коммутатор» миров? «Далее все пошло, как в скверном сне», — подсказывает автор, и мы должны догадаться, что филиальские зрелища были особыми снами, после которых у писателей-учеников рождалась «специальная зрелищная литература». Сцена в филиале — посетители и колонны — точно воспроизводится в конце бала: «Гости несметной толпой теснились между колоннами». Похожий эпизод есть и в «Двенадцати стульях»: Лиза входит в вестибюль особняка, видит малахитовую колонну, и под ней — посетителя!

Слово «филиал» происходит от латинского «filius» — «сын». Стругацкие в «Волнах…» пишут о харьковском филиале «Института Чудаков», в котором проводили тайную проверку на сверхчеловечность. «Лично пригляжу за филейчиками», — говорит булгаковский метрдотель. В «Аэлите» землян зовут «Сынами Неба», у Лагина — Хоттабыч, то есть ибн Хоттаб — сын Хоттаба, а способ мгновенного перемещения в пространстве открыл Рен Боз из «Туманности Андромеды». (Здесь простая перестановка заглавных букв: Рен Боз — Бен Роз. «Бен» — «сын»).

"Медленный шепот раздался в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова повторился отдаленный тревожный, медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово. Лось напряг слух. Словно тихая молния, пронзил его сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке:

— Где ты, где ты, где ты, Сын Неба?"

Под видом романа о полете на Марс А.Толстой рассказывает о людях, которых ведет таинственный зов. «Вы — соль земли», — так сказал Своим ученикам Иисус. Переставьте буквы в фамилии «Сына Неба»: Лось — соль. «Ты, Иван, — говорил Берлиоз, — очень хорошо и сатирически изобразил, например, рождение Иисуса, сына божия, но соль-то в том, что еще до Иисуса родился целый ряд сынов божьих…». «Ряд сынов божьих» — цепь воплощений, по которой они сходят на Землю и почти забывают о своей истинной природе. А вот в какой комнате поселился красноармеец Гусев: «На потолке, среди золотой резьбы и облаков, летела пышная женщина с улыбкой во все лицо, кругом — крылатые младенцы».

В «Лезвии…» Ефремов пишет о временах, «…когда людьми правили боги или герои, происшедшие от союза смертных женщин с небожителями». Это и показано в «Аэлите»: марсианская «принцесса» становится женой Лося. В сравнении с тщедушными марсианами Лось и Гусев кажутся великанами. А вот что говорится в шестой главе Бытия: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божий стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им; это сильные, издревле славные люди».

«Живу как бог или как полубог», — говорит сын лейтенанта Шмидта. Обратите внимание и на «защиту Филидора»: из десятка других вариантов Ильф и Петров выбрали именно ее — для шахматной партии, в которую играет «филиус» Бендер (евр. «бен» — сын), «рыцарь, лишенный наследства». В «Золотом теленке» есть глава под названием «Блудный сын возвращается домой». О том же рассказывает тайный сюжет повести Стругацких «Трудно быть богом». Румата — не простой наблюдатель. Он разыскивает и спасает цвет тамошнего человечества — людей, родственных по духу самому «благородному дону Румате». «Глаз бога», — так называет герой объектив телепередатчика, который он носит на лбу. Третий глаз был у бога Шивы. Очевидно, нам подсказывают, что потомки «целого ряда сынов божьих» еще живут среди людей.

«Вы, Старшие, позвавшие меня на путь труда, примите мое умение и желание, примите мой труд и учите меня среди дня и среди ночи. Дайте мне руку помощи, ибо труден путь. Я пойду за вами!» «Клятва Геркулеса» — так называется это обращение ученика к наставнику. «В этой древней формуле между строк заключено очень многое», — объясняет одна из героинь «Туманности…». Ну, разумеется: Геркулес — сын Зевса и земной женщины! А «древняя формула», которую произносят выпускники «школы третьего цикла», — это калька с «Молитвы Шамбале» из «Агни-Йоги»: «Ты, позвавший меня на путь труда, прими умение и желание мое. Прими труд мой, Владыка, ибо видишь меня среди дня и среди ночи. Яви, Владыка, руку Твою, ибо тьма велика. Иду за Тобой!». Но в следующем романе («Лезвие бритвы») Ефремов пишет о том, что Шамбала не является географическим понятием: «Даже в самом названии Шамбала не подразумевается никакая страна. Шамба или Чамба — одно из главных воплощений Будды, ла — перевал. Значит, эта мнимая страна — перевал Будды, иными словами — восхождение, совершенствование. Настолько высокое, что достигший его более не возвращается в круговорот рождений и смертей, не спускается в нижний мир».