Потому как остальных в зале было много. Еще штук десять как минимум. В тот момент, как мы ворвались в их логово, они просто дрыхли – нормальное занятие для охотников, привыкших в основном добывать пропитание по ночам.
Сейчас они суматошно вскакивали со своих мест, совсем по-человечески протирая зенки когтистыми лапами и пытаясь понять со сна, что же это грохочет такое у них над ухом? Не приснилось ли?
Короче, у нас было несколько лишних секунд до неминуемой смерти, и мы их использовали на всю катушку, так, как проинструктировал нас Дегтярь. А именно – рванули вглубь зала, вдоль высоченных стеллажей, забитых ящиками, заботливо окрашенными в зеленый защитный цвет и столь же тщательно промаркированными черными трафаретами. Причем выглядели те ящики абсолютно новыми, словно их вчера загрузили на склад – если, конечно, не считать слоев пыли и паутины, над которыми не властно даже остановившееся время.
На бегу я отметил, что некоторые ящики были сорваны с полок и разбиты – наверно, ктулху искали в них съестное. Но поняв, что ничего калорийного деревянная тара в себе не содержит, мутанты быстро потеряли к ним интерес. А на полу так и остались валяться измазанные засохшими фекалиями разорванные укупорки и остроконечные патроны, напоминающие выпавшие зубы какого-то древнего чудовища.
– Быстрее! – прохрипел Деглярев, явно теряя силы от сумасшедшего бега. – Там… впереди…
И тут я увидел то, что было там, впереди…
Оно было громадным. Его верхняя часть почти касалась потолка зала, теряясь во мраке, сгустившемся под этим потолком. А еще оно было бесформенным, похожим на огромный кожаный мешок, который некий великан прислонил к каменной стене склада, да так и забыл о нем. Правда, приглядевшись, я сумел рассмотреть большие когтистые лапы, сложенные на морщинистом брюхе, и понять, что каждый из этих когтей длиной с мою руку… Я продолжал бежать следом за Дегтярем, и по мере приближения к когтистому мешку мне открывались новые детали.
То, что находилось возле дальней, тупиковой стены склада, несомненно, не было статуей. Оно было живым. И оно спало, стоя на коленях, словно уснуло посреди молитвы перед каким-то пустым сосудом или жаровней на подставке, стоящей возле тех коленей. Складки на животе монстра, поросшем многослойной коркой грязи, мерно вздымались и опускались. Оно дышало… С плеч чудовища на пол спадали складки темного плаща, некоторые фрагменты которого прикрыли пах и часть груди, вследствие чего невозможно было определить пол невиданного ранее порождения Зоны. А еще я не мог разглядеть его голову, полностью утонувшую во мраке, – видимо, самый крайний потолочный плафон чудовище раздавило, чтобы свет не мешал спокойно отдыхать.
Но отдохнуть ему было не суждено.
– Он управляет ими во сне! – закричал Дегтярь, зачем-то подбежавший совсем близко к гигантской твари. – Стреляйте!
И, направив ствол пулемета вверх, открыл огонь.
Пули ударили в верхнюю часть груди неведомой твари, но бывший полковник немедленно скорректировал огонь. Теперь свинец хлестал по тому месту, где должна была находиться голова чудища…
И тут я увидел, как мрак под потолком пришел в движение, стал похожим на черного осьминога, копошащегося в черной воде.
– Назад!!! – заорал я, перекрывая треск пулемета – и, прыгнув вперед, изо всех сил толкнул плечом Дегтяря, слишком увлекшегося стрельбой.
Как оказалось, вовремя.
Из потолочного мрака по тому месту, где только что стоял пулеметчик, хлестнуло щупальце, похожее на толстенную плеть. Хлестнуло – и вновь пропало во мраке, оставив на полу широкую полосу слизи, после чего там, наверху, в темноте, загорелась пара круглых, ничего не выражающих глаз, похожих на две большие красные лампы.
После моего толчка Дегтярь не грохнулся на пол, а грамотно ушел в перекат. Я сделал то же самое, только в другую сторону, так что удар щупальца пришелся точно между нами.
– Твою мать! – отчетливо прохрипел сзади Фыф. И отлично. Если прохрипел, значит, не задело. Значит, живой. И это в нашем сталкерском деле главное. А еще я успел отметить, что позади нас пропал стук когтей по бетонному полу. Значит, ктулху по какой-то причине прекратили преследование и у нас остался только один противник. Пожалуй, самый жуткий из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться во всех мирах, вместе взятых.
Сдернув с плеча автомат, я дал две короткие очереди по красным глазам, но, похоже, не попал. Нормальная тема для чужого оружия, которое ты не успел пристрелять лично.
Из подпотолочной темноты вновь появилось щупальце, но, напоровшись на очередь Дегтяря, быстро втянулось обратно. Похоже, монстр больше не собирался атаковать. Он просто смотрел на нас из мрака, не обращая внимания на клочья собственной плоти, падающие на пол, лишь лапы на его животе нервно подрагивали. И это, пожалуй, было самым ужасным – когда тварь просто смотрит на тебя, и, несмотря на твои жалкие попытки ее убить, дохнуть вовсе не собирается.
– Всё, – с надрывом выдохнул Дегтярь, отсоединяя от пулемета пустой диск. – Мы его разбудили. Теперь у нас есть минут десять до того момента, как он заснет снова. И тогда нам его больше не разбудить.
– А… он разве не сдох?
Голос Фыфа, похоже, позабывшего про свой автомат, заметно дрожал. И неудивительно. Я сам кожей чувствовал первобытный, животный ужас, волнами исходящий от существа, которое сейчас наблюдало за нами. При этом я не заметил ран на его груди, хотя буквально несколько секунд назад по ней простучала пулеметная очередь.
– Регенерация, – тяжело дыша, проговорил Дегтярь. – Нереальная у него регенерация. Убить его, как я понимаю, невозможно. Да и не нужно. Пока он бодрствует, все остальные ктулху спят. А может, временно подыхают. Но когда оно заснет снова, его ктулхёныши проснутся – и тогда нам несдобровать. Так что затариваемся быстрее и валим отсюда на фиг. Времени у нас в обрез. Фыф, ты стой тут, и если увидишь, что глаза у него начали тухнуть, стреляй. Это поможет – правда, ненадолго. Потом он все равно заснет, причем наглухо.
– Вот спасибо, хорошо, – проворчал шам, досылая патрон в патронник своего «Кедра». – Я его ментально вообще прощупать не могу, первый раз такое с живым существом. А если он снова щупальцем долбанет?
– Уворачивайся, – посоветовал я, после чего, дабы не тянуть время, направился к ближайшему стеллажу, на котором покоились ящики с архаичной по стилю, но понятной по содержанию маркировкой.
Правда, меня немедленно окликнул Дегтярь.
– Слышь, Снайпер! В вещмешке много не унесешь. Помоги-ка.
Я зашел за стеллаж, скрывавший от меня панораму слева – и слегка присвистнул.
Вдоль левой стены стояли автомобили, заботливо укутанные брезентовыми чехлами, на которых были видны крупные надписи, набитые при помощи трафаретов. На четырех наиболее крупных тентах красовались надписи «Studebaker US6». На двух остальных, размеры которых были намного скромнее, имелась лаконичная надпись русскими буквами «ГАЗ-67Б».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});