Читать интересную книгу Дьявол всегда рядом со мной (СИ) - Сью Ники

— Да, я уже понял. Пойдем, сама честность — встает внезапно и тянется к кофте. — Провожу тебя.

— Дорогу до дверей найду, не переживай. — Отмахиваюсь и спешу к выходу. Мама может в любую минуту собраться и выйти мне навстречу. Если она увидит, что я иду, с другой стороны, вопросов не оберешься.

Выскакиваю в коридор, быстро натягиваю верхнюю одежду, и когда уже собираюсь повернуть ключ от замка, замечаю в проходе Кирилла.

— Ты куда? Я же сказала…

— Провожу тебя, а то мало ли собаки или маньяк. — Натягивает куртку, и кроссовки мальчишка.

— Ты же еле стоишь, не выдумывай! — Прикрикиваю я.

— Мне уже лучше, — серьезным тоном заявляет Соболев, указывая на дверь.

— Кирилл!

— Выходи, Ромашка. — Спокойно произносит он, закидывая руки в карманы. — А то здесь оставлю ночевать. Поиграем в медсестру и больного пациента. Разденусь до гола, и ты будешь меня осматривать. Как тебе такой вариант?

— ДУРАК! — Выкрикиваю так громко, что голос разлетается эхом на всю лестничную площадку.

17.2

Мы выходим из подъезда, я молча, потому что все еще дуюсь за дурацкие шуточки, а Кирилл то и дело немного кряхтит. Зачем вообще решил меня провожать, не понимаю. Но переубедить его тоже не в моих силах.

На улице свежий воздух охлаждает мои горящие щеки, а звезды и луна освещают путь домой. Хорошо, что мы живем близко и пытки Соболева не продляться долго. Даже злиться не могу на него, потому что он, не смотря на плохое самочувствие, идет рядом, оглядывается по сторонам, явно ищет глазами собак. Помнит же. Удивительно.

По пути мы встречаем маму с ребенком, молодую пару и пожилую бабушку. Но в целом во дворе довольно тихо. Возле мусорных баков, а они разделяют наши дворы, я останавливаюсь.

— Дальше не надо, — заявляю строго, поворачиваясь к Кириллу.

— Не вынуждай меня тащить тебя войлоком, — спокойно отзывается он, обходит меня, как будто я местный столб, и идет дальше.

— Ты совсем не в себе? — Кричу ему, поспевая следом.

— Глянь, собаки, — тормозит внезапно и рукой показывает куда-то в сторону. Реакция моего организма действует моментально. Подбегаю к Кириллу, хватаю его за локоть, и аккуратно выглядываю, пытаясь разглядеть животных. Лая нет, свет в той стороне не горит, как он их вообще разглядел.

— Я тебе жизненно необходим, смирись с этим, Ромашка, — усмехается Соболев и до меня доходит, что никаких собак нет.

— Дурак! — Огрызаюсь, потому что это его поведение уже бесить начинает. Строит из себя героя, а сам еле ногами передвигает. Что у него в голове творится. Где мозги потерял.

— Кстати, а ты откуда шла в такое время? — Вдруг задает вопрос, Соболев, настигая меня. Мы идем медленно, и время от времени, наши руки соприкасаются. Это смущает немного, но почему-то вызывает тепло.

— С днюхи Яны, ты, кстати, почему не пришел?

— Вот почему так вырядилась. Приключений ходила искать на свою пятую точку?

— Это ты их искать ходил в заброшку, а я… я просто ходила развеяться. — Закидываю руки за спину, сжимая их в замок. Заметил все-таки мой наряд, значит. Интересно, это был комплимент или он просто констатировал факт. Спросить бы, да странно это прозвучит.

— Я ходил, потому что косяка спорол. А ты, Стрельцова… — качает головой, косо поглядывая на меня. — В следующий раз, если увижу в таком виде, надену на тебя мешок.

— А что ты сделал? Почему они к тебе пришли? — Пропускаю мимо ушей очередную порцию колких фразочек в свой адрес. Потому что вопрос с дракой меня, в действительности, интересует куда больше, чем красивые слова о наряде.

— Коморова знаешь? Из десятого?

— Не-а, — пожимаю плечами. А ведь Соболев частенько общается со старшеклассниками, в отличие от меня.

— Ну, короче, — отмахивается Кирилл, цокая. — Он мне наплел, что девчонку одну, которая ему якобы очень нравится чуть не изнасиловал по пьяни какой-то из кентов Черепа. Типа он пришел к ним и решил покумекать. Их было двое, поэтому Комар не испугался. А потом подтянулись еще парочку человек. Там у кого-то якобы даже оса была. Они погнались за ним, и тут он на меня наткнулся. В слезах весь, сопливый. Рассказал все это, о своих добрых намерениях. Ну и я дурак поверил. Парни, когда настигли нас, вступился за него. Ничего у них не оказалось такого устрашающего: ни ствола, ни ножей, ни даже кастетов. Они вообще хилые были. Ясен пень, мы с Комаром на пару смогли отделаться от них. Четыре против двух, не велика битва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Погоди, — останавливаюсь возле подъезда, где как обычно не горит свет. Пытаюсь переварить полученную информацию, но судя по тому, что было в момент стычки с этим главарем банды, что-то пошло не так. — А почему тогда этот Череп против тебя был?

— А потому что Комар перекрутил историю так, как ему было выгодно.

— И девушку эту… ну к ней не приставали?

— Приставали, Комар и приставал. Нажрался пьяный и полез к девке. Она закричала, а ему хотелось… ну сама понимаешь. Вещи стащил с нее, даже белье разорвал. И тут кто-то его видать спугнул. Хрен его знает, — пожимает плечами Кирилл, тяжело вздыхая. Свет Луны отражается в его зеленых глазах, и маленькие блики иногда переливаются.

— А дальше?

— Парень этой девчонки, один из тех хиляков, нашел Комара. И вот они решили ему втащить. Этот говнюк сбежал. Они за ним. Ну а дальше, ты, итак, знаешь.

— Ужас! — Восклицаю я, качая головой. — И как ты собираешься из этого выкручиваться? — С тревогой в голосе интересуюсь, вспоминая угрозу Черепа.

— Как-как? Найду Комара и отдам его им. Пусть хоть разорвут. Пофиг, если честно.

— Но… — хочу было сказать, что в таком состоянии ему опасно ввязываться в драки, однако телефон в кармане не дает мне этого сделать. Вытаскиваю трубку и вижу, как настойчиво звонит мама. И почему когда нужно, от нее не дождешься входящих. А когда такой важный момент, распирает просто затащить меня домой.

— Иди, уже. — Внезапно Соболев дотрагивается до верхушки моей головы и так нежно треплет по волосам. Я теряюсь на мгновенье от его действий, от взгляда. Но мобильный продолжает звонить, заставляя вернуться в реальность быстрей, чем бы мне этого хотелось.

— Напиши, как дойдешь, — слетает с уст фраза, которая заставляет меня смутиться. Буквы сложились в слова слишком быстро, я не успела подумать и дать отчет действиям.

— Погоди, — вытаскивает из куртки сотовой, а затем вновь возвращается ко мне, внимательно разглядывая. — Диктуй цифры, а то почтовых голубей у меня нет.

— Эм, записывай. — Робко произношу я, опуская голову.

Глава 18

18.1

Дома меня ждал нагоняй и длинная нотация от мамы. Я же слушала все это в пол уха, периодически поглядывая на мобильный. И когда телефон пиликнул, моментально схватила его, а родительнице сказала, что нужно в туалет.

К: Отчитываюсь. Я дошел в целости и сохранности. А ты?

А: Была бы целей, если бы осталась в подъезде. Хех.

К: Так тебе и надо. Нефиг шляться на эти вписки.

А: Вот когда ты соберешься на такие вписки, я тоже тебе прочитаю нотацию, умник!

К: Будешь моей личной мамочкой?

А: ДУРАК! Больше не буду тебе отвечать.

К: Не дуйся, Ромашка. А то лепестки попадают.

К: (через десять минут) Ладно, я пойду спать. Тело ломит. Спасибо еще раз, что оказала посильную помощь. И добрых снов.

В ванне я снова перечитала все сообщения. Каждую строчку по три раза, и на четвертом начинаю улыбаться, как последняя дурочка. Даже его вот эта «Ромашка» кажется теперь мне до жути милой, и почему-то смущает. Рассказать бы всем, поделиться, спросить совета, что это за такие эмоции, которые переполняют грудь и заставляют уголки рта подниматься вверх. Но мама не поймет, Лилька засмеет скорее, а про Таню с Натой вообще отдельная песня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прокручиваю в голове все события сегодняшнего вечера, и понимаю, что плохое выветрилось так быстро, будто его и не было. Остались только я и Кирилл. Его объятия, его дыхание на моей шее, его улыбка. Черт, он так тепло улыбается. Умеет же. А ведь с виду никогда не скажешь, что этот ледяной парень способен излучать свет. От всех этих мыслей и ощущений в животе происходит водоворот, и легкое покалывание. Как будто стая бабочек парит и не желает присесть на землю.