Эсеры исследовали феномен анархизма и известный социалист-революционер Алексей Боровой писал в 1920 году: «Анархизм верит в непрерывность мирового развития, не останавливающий рост человеческой природы и ее возможностей. Наши потребности чудесно растут, человек становится полем для всевозможных открытий, он поистине неисчерпаем. Прав был Гетте, говоря, что земной жизни не довольно, чтобы достигнуть совершенства. Анархизм борется с культурой за культуру».
В ноябре 1918 года на конференции в Курске часть анархистов создала группу «Набат» и уехали на Украину, где проповедовали безгосударственность и борьбу против большевиков. Во главе со знаменитым батькой-атаманом Нестором Махно анархисты попытались на юге Украины образовать свое государство. С концом Махновщины в 1921 году закончилась мечта анархистов о создании в России безвластного общества.
В Москве последний анархический террористический акт прогремел в декабре 1919 года. Ушедшие в подполье анархисты, в отместку за расстрел парламентеров-анархистов руководителем большевистской армии Л. Троцким в начале осени 1919 года, решили взорвать ленинское руководство. 25 сентября большое совещание проводил Московский комитет партии большевиков. На него были приглашены видные ленинцы Бухарин, Коллонтай, Ногин, Арманд, Каменев, Крестинский, Смидович и по семь партийцев от каждого района Москвы. Лидеры большевиков были случайно отвлечены на другое собрание, и это спасло им жизнь.
В бывшем графском доме 18 по Леонтьевскому переулку на совещание собралось более ста коммунистов. Было очень душно и в зале открыли окно. Через несколько минут в окно влетела пятнадцатикилограммовая анархистская бомба. Погибло пятнадцать ленинцев во главе с секретарем Московского комитета партии большевиков В. Загорским, и было ранено 55 человек, включая Бухарина и Ярославского.
Расследование быстро и эффективно провел лично председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Феликс Дзержинский. Он уничтожил анархистов-подпольщиков и расстрелял их видных лидеров. Газета «Анархия» на следующее утро после взрыва в Леонтьевском переулке писала: «Для экономии революционной энергии сейчас возможна лишь борьба динамитом. Вслед за взрывом в Леонтьевском последуют другие. С комиссарами-генералами мы отныне начнем разговаривать на языке динамита».
Анархо-большевистского договора не получилось. Дзержинский пересчитал двадцать пять членов «Всероссийской организации анархистов подполья», имевших газету, литературную группу, типографию, боевую группу, динамитную мастерскую. ВЧК окружила их центр на даче в подмосковном Краскове. Во время штурма были убиты руководители анархистов подполья Казимир Ковалевич и Петр Соболев, оставшиеся в живых взорвали вместе с собой и чекистами динамитную мастерскую, находившуюся на даче. Больше террористических актов анархисты в России не совершали, а пытались проповедовать свою веру: «Я анархист и поэтому не стану управлять, не желая быть управляемым!» Эмма Гольдман писала: «История человеческого развития – это история отчаянной борьбы каждой новой идеи, возвещающей более светлое будущее. Приверженцы старины не когда не колеблются пустить в ход саамы подлые и жестокие методы борьбы, чтобы удержать наступление нового. Дыба и кнут еще живы среди нас, рядом – халат арестанта. Общественная злоба работает против духа, смело идущего вперед. Как самое революционное и некомпромиссное течение, анархизм должен был встретиться с невежеством и злобой мира, который он хотел перестроить. Невежественные массы не претендуют на знание и терпимость и действуют импульсивно, как дети: «Почему? А потому!»
После смерти Петра Кропоткина в 1921 году большевики выслали всех видных анархистов из бывшей империи. Они покинули бывшую империю, напечатав напоследок в Москве теоретическую работу А. Карелина «Что такое анархия?»:
«Анархия совсем не означает беспорядка и насилия человека над человеком, хотя само слово употребляется как «беспорядок». Скорее климат Сибири можно назвать тропическим, чем наш «беспорядок» анархическим. Анархия – мечта всех возлюбивших истинную свободу, идеал всех истинных революционеров. Анархия – порядок и гармония, равновесие и справедливость, идеал демократии и надежда свободы, высшая цель революции и обетованная земля возрожденного человечества.
Общество безвластия и равенства невыгодно буржуазии, которой нет места в этом обществе. Оно не выгодно богатой интеллигенции, которая лишиться в этом обществе возможности властвовать.
На невыгодные для богатых людей учения всегда клеветали. Беспорядок и насилие неизбежны и в социалистических государствах.
Анархисты – не грабители и убийцы. Простые грабители называли себя анархистами и под угрозой смерти требовали денег. У анархистов нет комиссий, принимающих новых членов, потому, кто хочет, тот и называет себя анархистом. Враги лезут к революционерам, когда они побеждают. Они вмешиваются в революционное дело, если может быть пожива и получена выгода. Анархия – это такое общество, в котором нет принудительной власти, нет управления человека человеком, нет тех мук, на которые отдают своих подданных правители за то, что им не повинуются. Анархия – это совершеннейший порядок, полное спокойствие, справедливость, единение, содружество, взаимопомощь, сострадание, самопожертвование. Анархия отрицает государственную принудительную власть с ее мучениями, с ее ужасными тюрьмами, хуже которых не выдумал бы и сбор дьяволов, с ее смертными казнями, издевательствами и злодействами. Анархия отрицает принудительную власть хозяев-капиталистов, дающую им возможность угрозой голода заставлять нуждающихся в работе людей повиноваться их приказам.
Анархисты прекрасно знают, что люди жили и всегда будут жить обществами, им выгодно и приятно жить в общежитии. Анархисты стремятся не разрушению общества, а к его спайке. Они стремятся к созданию гармонического, дружеского общества вольных и равных людей.
Государство – это враждующее общежитие, правители которого обладают принудительной властью, а подданные ее не имеют. Первые заставляют других повиноваться угрозами мучений. При анархии не возможны эксплуатация и угнетение одних людей другими.
Принудительная власть развращает правителей и управляемых. В незнающих государственной власти обществах нет сословий, нет злости, нет мстительности, нет жестокости, нет властолюбия, нет насилия, нет угнетения, нет коварства, нет подлости. Коммунистические общества отличаются общительностью, нравственностью, мягкостью, свободным развитием чувств, не уродуемых влиянием личного интереса, сознанием собственного достоинства и вниманием к общественному мнению. В обществе равных и вольных не будет зависти и злости, покорности и холопства. Среди равных людей создастся чувство глубокой справедливости.
Без правителей мы не погибнем, а только впервые узнаем, что такое счастье. Правители держатся только насилием. Пусть они докажут нам, что это не так. Пусть они хотя бы на месяц прогонят полицейских, судей, солдат. Посмотрим тогда, много ли найдется людей, которые им будут служить.
Беспорядок, которые вносят в общество отдельные люди – детская забава перед кровожадным беспорядком создаваемых государствами войн. Война, это кровавый бред деспотичных и демократических правителей, – будет бичом, постоянно хлещущим человеческий род, и исчезнет только с исчезновением государства. Нам говорят, что государство защищает людей от преступников, но оно не может уничтожить преступников, кость от кости и порождение государства. Государство только мстит преступникам и так свирепо, что делает новых преступников. Все, что государство делает для общества, без его вмешательства было бы сделано более полезным и не таким вредным для общества образом. Государство всюду вносит свое развращающее влияние, свое насилие, создает свою иерархию и привилегию. Лев Толстой сказал, что «государство – это собрание одних людей, насилующих других». Государство – это правители. Государство – это господство сильных. Государство совершает самые подлые преступления над людьми и сеет преступность. Люди верят в то, что государство необходимо, даже верят в то, что может существовать хорошее государство.
Объединение – кооперация и взаимопомощь – вот что приводит людей к счастью.
Большевистское государство никогда не будет отличаться от современного государства: та же власть и та же необходимость в этой власти. Напрасно вместо слова «государство» подставляются слова: «пролетариат захвативший власть в свои руки». Большевики говорят, что их государство будет иметь целью управление вещами, а не людьми. Это неправда. Через управление вещами они будут управлять людьми. Господство пролетариата заменится господством интеллигенции и чиновников.