class="p1">— Где?
— В двадцати километрах. Засветился под камерами один раз. И на этом все.
— Это он увез Марка?
Миша что-то открывает на телефоне и показывает мне. Это видео с домашних камер наблюдения во дворе.
Вот мама заходит в дом, вот Дима подходит к Марку, что-то ему говорит, и он идет за ним. Сам. Они садятся в машину и скрываются за воротами.
Все это буквально за две минуты. Когда мама выходит на улицу со стаканом воды в руках, ни Марка, ни охранника уже нет.
Издаю какой-то страшный звук. То ли писк, то ли вой. Разницы никакой.
Голова начинает кружиться, потому что в нее лезет такое, что раньше вообразить было практически невозможно.
— Мы его найдем.
Чувствую Мишино прикосновение. Он положил ладонь мне между лопаток.
— Его уже ищут. Полиция, мои люди. Также мы пытаемся выяснить, кому вообще понадобилось красть Марка.
— А папа?
— Его тоже проверяют.
Киваю, вытираю руки полотенцем. И, наверное, впервые в жизни чувствую поддержку от человека, стоящего рядом со мной.
— Спасибо, — проговариваю шепотом.
Миша не реагирует, лишь когда выходим из ванной, так же тихо, как и я, произносит:
— Марк и мой сын тоже.
Знаю. Конечно, я это знаю. Как и то, что Миша тоже, сильно переживает.
— Если хоть волос. Ты меня понял! — папа кричит в трубку, а потом бросает телефон на пол. Он всегда был вспыльчивым, импульсивным. Не на людях кончено.
— Что там? — спрашивает Миша и давит на мои плечи, вынуждая присесть на диван. Подчиняюсь.
— Нет у него свободных людей, видите ли, — отец рвет и мечет.
Кому он звонил, я так и не понимаю.
Валяющийся на полу отцовский телефон взрывается от мелодии звонка. Папа отвечает. Матерится и выходит за дверь с громким хлопком. Мама бежит следом. Слышно как отъезжает машина.
— Что нам делать, Миш? — устало смотрю на мужа.
В голове вакуум. Я разбита и полностью потеряна. Меня все еще трясет. Перед глазами то и дело скачут темные пятна.
— Давай сами его поищем? Поехали. Вдруг все не так. Вдруг он где-то прячется? Дома. Точно, мы сегодня поссорились. Он обиделся. Может быть, прячется на чердаке. Да.
Абсолютно уверенная в своей правоте иду на второй этаж, а оттуда поднимаюсь на чердак. Заглядываю в каждый угол, но Марка там нет.
Спускаюсь обратно и слышу Мишин голос.
— …да, в синем спортивном костюме. Пять лет. Когда? Где?
— Что там? Что?
Вырываю у Князева на телефон и ставлю на громкую.
— Сорок минут назад. Авария. Тебе нужно подъехать посмотреть.
Мир в ту же секунды превращается в густую, осязаемую тьму. Я проваливаюсь в нее с какой-то невероятной скоростью.
Что все это значит? Мой мальчик…
Резко распахиваю глаза от раздражающего запаха — это нашатырь, вперемешку с Мишиными духами. Чувствую тошноту, вытягиваю руку вперед и упираюсь Князеву в плечи.
— Отойди. Отойди, пожалуйста, — бормочу еле связно.
Если он не отойдет, меня точно вырвет.
Миша делает, как прошу. Между нами появляется дистанция.
Замечаю, как он надевает кожаную куртку вместо пиджака, убирает телефон в карман. Собирается уйти? Сейчас? Хочет оставить меня одну в такой момент?
— Ты куда?
— Нужно посмотреть, Даш.
— Это правда, да? Они нашли Марка и…
— Еще ничего не ясно. Останься дома, как будут новости, я сразу тебе позвоню.
— Нет. Я не останусь. Нет. С тобой поеду, — резко поднимаюсь на ноги. В голову ударяет едкая боль, колени подкашиваются, и я падаю обратно на диван.
Кусаю нижнюю губу, потому что боль, становится просто невыносимой. Будто одновременно в голову вонзилось сотни тысяч игл.
— Тебе лучше остаться. Выпей успокоительное.
— Я поеду, — предпринимаю еще одну попытку встать, но уже более медленно.
Князев, видимо, осознавший, что я просто так не сдамся, все же помогает мне подняться на ноги. Крепко удерживает за плечи.
— Ты вот-вот снова потеряешь сознание.
— Я справлюсь, Миша. Поехали.
Миша медлит. Рассматривает меня пристально.
— Ладно. Но пообещай мне, что останешься в машине. Хорошо?
Киваю в знак согласия. На месте будет видно.
Через двадцать минут мы останавливаемся у больницы. Жадно впиваюсь глазами в парадный вход. Сердце, буквально на секунду замирает, а потом возобновляет удары уже с новой силой. Я чувствую колоссальное облегчение. Потому что всю дорогу боялась, что мы едем в морг. Не уточнала у мужа специально, не могла просто. Не выдержала бы.
— Сиди тут. Слышишь?
— Я с тобой, — пытаюсь увязаться за Мишей, но он заталкивает меня обратно в машину.
— Пожалуйста, останься в машине.
Князев выглядит неважно. Сам бледный, нервный. Убитый морально.
Я до ужаса хочу ему перечить. Выгрызть для себя шанс пойти с ним, но послушно киваю и откидываюсь затылком на подголовник.
Наблюдаю за тем, как фигура мужа исчезает за дверьми. Низ живота снова болезненно тянет. Приоткрываю рот, зажмуриваюсь, прижимая ладонь к месту боли.
— Все будет хорошо. Все хорошо, — дышу. Марк найдется. Я это знаю. Знаю же…
Миша возвращается через пятнадцать минут. Мрачнее тучи.
Смотрю на него и понимаю, что не осилю, не переживу правду. Если с Марком что-то случилось, я умру. Сама умру там, рядом с ним.
— Не Марк, — Князев мотает головой и крепко сжимает руль. — Другой мальчик. В реанимации. Состояние тяжелое. Хотел перебежать дорогу, попал под машину.
Миша моргает и поворачивает голову.
Сглатываю. Не Марк. Это не Марк!
— Боже…
Миша упирается лбом в руль, сидит так неподвижно. Проходит минута, за ней еще одна.
Боже мой, родители этого ребенка сойдут с ума, когда узнают. Я бы сошла. Точно бы сошла. Я и сейчас схожу. Марк где-то там. Он один. Ему страшно…
Всхлипываю.
Миша отрывается от руля и резко откидывается на спинку сиденья.
Смотрит прямо перед собой. Мы теряем драгоценное время, хоть и не знаем, где искать сына.
— Подумай, — вытягиваю руку и касаюсь пальцами Мишкиной ладони. — Кто это мог сделать? Кому это было нужно? Ради чего? Если не папа, то кто?
— Ты рано списываешь его со счетов.
— Понимаю, поэтому и не списываю, — часто киваю, — и все же, подумай…
— Никто бы не решился. Не те методы.
— Совсем?
Миша напрягается. Сжимает ладонь в кулак, прихватив мои пальцы. Морщусь, но не выдергиваю их.
Кажется, сейчас нам