Читать интересную книгу Москва в кольце Садовых. Путеводитель - Юрий Федосюк

За Арбатским переулком на старую улицу вторгается ее мощный сосед – Новый Арбат. На месте снесенных домов тут, у огромного корпуса с пристроенным к нему конференц-залом, образовалась стоянка автомашин.

Трехэтажный дом № 12 не скрывает своего возраста, на нем можно прочитать надпись «1889 год». Новая окраска улучшила облик дома, изобилующего лепниной.

К этому зданию примыкал забитый, многие годы пустовавший «дом с привидениями», внушавший страх суеверным москвичам. В подвале его обосновались уголовные элементы, отпугивавшие всякого, кто хотел здесь поселиться.

Рядом стояла до конца 1920-х годов церковь Николы Явленного, высокая шатровая колокольня которой выходила на Арбат. Это место упомянуто в «Войне и мире» Л. Толстого: «Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда…» Далее описывается попытка французского маршала выяснить у кучки местных жителей, где русские войска.

Церковь окружал богатый приход, часть нажитых средств она вкладывала в дело, дававшее новые доходы. Торговые помещения, и поныне стоящие на этом участке, принадлежали церкви. За Серебряным переулком (здесь некогда жили царские серебряники) та же церковь в 1910 году построила кирпичный жилой дом № 18, в нижнем этаже которого теперь магазин «Оптика». Соседние по переулку владения тоже принадлежали церкви.

Дом № 20, стоящий с отступом от красной линии, построен в 1929 году по проекту В. М. Маята.

Очень характерны для старого Арбата малоэтажные здания № 22 и 24, использовавшиеся преимущественно для торговых целей, первое – 1816 года (пристройка справа с «Бубликами», 1908), второе – 1899.

Владение № 26 с 1921 года занимала студия, затем театр Вахтангова – один из лучших и популярнейших не только в Москве, но и во всей стране. Театральное здание было переоборудовано из старого особняка. В ночь на 24 июля 1941 года дом был разрушен фашистской фугасной бомбой, при этом погибли пять дежуривших вахтанговцев. Вражеский самолет вскоре был сбит советскими зенитчиками. Нынешнее строгое, монументальное здание театра построено в 1947 году по проекту П. В. Абросимова.

Названия Малого и Большого Николопесковских переулков, между которыми находится театр (в 1920–1990-х – улицы Федотовой и Вахтангова), а также Спасопесковского переулка, говорят о характере арбатского грунта.

Под № 28 – трехэтажный, пышно отделанный дом с диковинными, напоминающими сталагмиты выступами над карнизом (1903, архитектор А. А. Остроградский). Некоторое время в нем жил поэт П. Г. Антокольский. Более ординарен бывший доходный дом № 30 (1904 г., архитектор Н. Н. Боборыкин) со знаменитым зоомагазином, описанным Агнией Барто:

На Арбате, в магазине,За окном устроен сад.Там летает голубь синий,Снегири в саду свистят.

Памятная доска указывает, что здесь жил художник С. В. Иванов, запечатлевший во многих своих работах события 1905 года в Москве, в советское время жил писатель Юрий Казаков. Вычурным, с налетом византийского стиля, домом № 32 некоторое время владел знаменитый адвокат А. И. Урусов; современный облик фасад приобрел в 1898 году (архитектор Кошечкин).

Дом № 34 с датой «1888 год» являет собой весьма редкий случай появления на центральной улице в годы ее бурной застройки и резкого удорожания земли двухэтажного здания. Зато дом № 36 – двухэтажный, с мезонином (пристройка справа, в десять окон, сделана позднее), – типичен для начала XIX века. В 1890-х годах здесь жил выдающийся лесовод М. К. Турский и помещалось основанное Л. Н. Толстым издательство «Посредник». Сам Толстой нередко бывал здесь.

Из-за этого дома виднеются купола памятника XVII века – церкви Спаса в Песках, увековеченной В. Д. Поленовым на его известной картине «Московский дворик».

Дома № 38 и 40 построены во вкусе начала XX века. В первом доме жил прозаик Борис Зайцев, фотоателье во втором основано еще до революции. Следующий – № 42, с флигелем, – более чем полуторавековой давности. В 1987 году дом почти заново отстроили, здесь поместился Грузинский культурный центр «Мзиури» («Солнечный»).

Нельзя не обратить внимания на внушительный, необычный по конфигурации дом № 44. Произведенная в 1909 году по прихоти владельца-вельможи пристройка справа, необъяснимая ни с практической, ни с эстетической точки зрения, придала ему округлые очертания старинного комода. В основе же это богатый особняк конца XVIII века, сильно пострадавший от пожара 1812 года и до самого 1837 года, когда он был восстановлен в новом, ухудшенном варианте, числившийся «обгорелым строением». Совершенно изменили его первоначальный облик последующие перестройки 1878 и 1909 годов. И все же что-то старинное, непрактичное и чопорное из него не выветрилось. В обширном дворе можно увидеть остатки служб – флигелей для прислуги, конюшен, каретных сараев.

В 1942 году перед заброской в тыл врага в одну из квартир поселили группу разведчиков, в их числе прославившегося впоследствии Д. Н. Медведева. В квартире № 22 жил советский поэт Николай Глазков.

Дом № 46 построен для Арбатской АТС в 1928 году по типовому проекту инженера В. В. Патека.

Далее под № 48, – хорошо сохранившийся с начала XIX века изящный ампирный домик и более высокий дом 1830-х годов (третий этаж надстроен в 1878 г.).

Глубокой стариной веет от домов – «ветеранов» Арбата – № 50 и 52, часть стен которых помнит грозные события 1812 года.

Большой угловой дом с обширным гастрономом, построенный в 1928–1933 годах по проекту В. М. Маята, как бы служит заключительным аккордом симфонии «Старый Арбат».

Теперь нам остается поразмыслить: почему Арбат, улица, почти лишенная архитектурных достопримечательностей, зеленых насаждений, скульптурных памятников, кое-где напоминающая ущелье, была и остается одной из любимейших улиц москвичей?

Почему «в горестной разлуке» в Москве, в далекой эмиграции Куприн и Бунин едва ли не в первую очередь вспоминали именно Арбат? Почему это короткое, но столь емкое слово то и дело встречается на страницах произведений отечественной литературы? Почему из стихов и песен об Арбате можно составить целую антологию?

Многие ответят: потому что под Арбатом подразумевают не столько саму улицу, сколько окружающие ее переулки, с их чарующим, неповторимым колоритом. Опять же вспомним Бунина, его стихотворение «В Москве»: «Здесь, в старых переулках за Арбатом, совсем особый город…» Кто из москвичей, в радости и в горе, один или с добрым другом, не бродил без цели и плана по этому сказочному лабиринту, восхищаясь неожиданно открывающимися видами, впитывая пьянящий аромат родной истории, сконцентрированной на каких-то десятках гектаров? И это – в нескольких шагах от шумного, делового и, не побоюсь сказать, некрасивого Арбата.

Тем не менее дорог нам и сам Арбат. Он – словно шест, вокруг которого обвиваются чудесные цветы. Магически звучит само его название, столь же древнее, сколь и необычное для России. Оно рождает так много ассоциаций, что уместно сказать о нем то же, что сказал Пушкин о всей Москве: «…как много в этом звуке для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!..» Поэтому глубоко обоснованным было решение сделать и Арбат улицей заповедной.

Как видим, дело не только в чисто архитектурных достоинствах. Привязанности не всегда объяснимы внешними причинами, но всегда требуют уважения.

Поистине Москва так же немыслима без Арбата, как и Арбат без Москвы.

И, в заключение, о сегодняшнем Арбате.

В 1980-е годы Арбат испытал второе свое рождение. Старинную улицу решено было превратить в заповедную, пешеходную – первую в Москве.

Для этого с нее не только сняли транспорт, но и по-новому замостили, убрав тротуары, обновили фасады домов в соответствии с их первоначальным обликом, установили высокие гроздевидные фонари. Закрыли – хотя еще не все – конторы, заменив их небольшими магазинчиками, кафе, закусочными. Предполагалось превратить Арбат в улицу тихую, уютную, «интеллигентно-созерцательную», как писал автор в первом издании этой книги, вышедшей в 1983 году. Но вышло по-иному.

Не успели закончиться первые работы, как Арбат заполнился шумной, любопытной и довольно-таки бесцеремонной толпой, ищущей не спокойного уединения, а развлечения «на людях». Арбатским жителям не позавидуешь: с утра до позднего вечера под их окнами шумят гуляющие, проходят политические дискуссии, выступления самодеятельных поэтов и музыкантов. Вдоль стен выстроились десятки художников-любителей с их произведениями. У любой торговой точки – отнюдь не молчаливые очереди.

Случилось то, чего не ожидали реконструкторы: Арбат превратился в своего рода московский Монмартр или Латинский квартал. Москвичи и приезжие устремились сюда в поисках экзотики. Оказывается, очень нужна была строгой, деловитой столице такая вольная, ничем не стесненная улица.

Реконструкторам же досталось сполна. Их работа мало кого устроила. Арбат стали называть большой декорацией, улицей безвкусной и бутафорской. Яркое многоцветье фасадов вызывает у привыкших к серым стенам старожилов раздражение. Особенно возмущают несвойственные городу фонари, расставленные по оси улицы, – уже избитой стала острота, что Арбат «офонарел».