Она с улыбкой кивнула, не желая лгать еще и словами.
– Когда они собираются выписать вас, тетя Мо?
– Может быть, завтра. Они ждут результатов последних анализов. Мне так не терпится выбраться отсюда.
Флоренс тоже с нетерпением ожидала этого, потому что тогда отпадет необходимость без конца видеться с Клодом. Конечно, он будет навещать Морин дома, но там ей будет легче избегать его. А пока он сидит здесь каждый день, с утра до вечера. Его чудо-менеджер, Грета кажется, заслуживает того, чтобы ее ценили на вес золота. Такое впечатление, что во главе компании стоит именно она. Настоящее сокровище! Интересно, встречаются ли они в свободное от работы время?
Флоренс сама поражалась своей ревности. Наверняка эта девица влюблена в своего шефа. У них был роман? А знает ли Грета, что Клод делал предложение ей, Флоренс? Впрочем, какое это имеет теперь значение? Он волен поступать, как ему вздумается, гулять, с кем захочет… и спать тоже. Ей теперь все равно. И все же она чувствовала себя глубоко несчастной.
Через час Клод уехал, пообещав скоро вернуться и повезти Флоренс обедать.
– Может, не стоит, – попробовала возразить она. – Я перекусила бы бутербродами в кафе.
Но не успел Клод ответить, как его поддержала Морин.
– Непременно поезжай с ним, Флоренс. Здесь, в больнице, такая унылая атмосфера. Отдохни, развлекись. А я собиралась после обеда вздремнуть, так что у вас прекрасная возможность побыть вместе.
У Флоренс не оставалось выбора.
– Ну если вы так хотите…
Обед не доставил ей удовольствия. Каждой своей клеточкой она ощущала присутствие Клода, чувствовала, как он скользит глазами по ее груди, мысленно раздевает ее. Она односложно отвечала на его вопросы, водила вилкой по тарелке, желая оказаться отсюда за сотню миль. Но как будет она жить без этого мужчины?
– Твое поведение вряд ли убедит Морин!
– О чем ты?
– Ты держишься со мной так, словно я малоприятный незнакомец. А мне что прикажешь делать? Ты ведь сама говорила, что невозможно одним усилием воли поменять свое настроение на хорошее, если тебе не помогают.
– Ты прав, – признала Флоренс, – но я ничего не могу с собой поделать, Клод, это выше моих сил.
Он вскинул брови.
– Хочешь, чтобы с Морин случился новый приступ? Забыла, как важны для нее наши отношения?
– Не забыла, – огрызнулась Флоренс. – Но ты уже перегибаешь палку. Я утром решила, что ты собрался меня съесть. Разве обязательно проявлять столько энтузиазма?
Он улыбнулся несколько злорадно.
– Морин это понравилось. И я думаю, тебе тоже. Ты тогда явно разгорячилась. Или ты достигла таких высот притворства, что способна заставить даже свое сердце биться чаще?
Флоренс не могла лгать. Ее щеки залились румянцем.
– В некоторых вещах женщина не властна над собой.
– Значит, ты можешь то загораться, то остывать? – Дымчатые глаза смотрели на нее в упор.
Флоренс пожала плечами.
– Полагаю, да.
– П олагаешь? Ты не знаешь точно?
– Что ты все время цепляешься ко мне? – Флоренс внезапно осознала, что повысила голос, и на них начинают оборачиваться. Она сделала над собой усилие и заговорила тише. – Зачем тебе это надо? Почему ты не оставишь меня в покое?
– Потому что, если быть предельно честным, мне занятно наблюдать за тобой, дорогая Флоренс. Ты меня крайне интригуешь, – ответил Клод, и, взяв чашку, взболтал остаток кофе, прежде чем допить. – Ты влюблена в меня как кошка, а делаешь вид, что знать меня не хочешь.
– Нисколько я в тебя не влюблена, – возразила Флоренс, ощущая, как ее заливают горячие волны стыда. Вот, значит, какой он сделал вывод! – Просто когда ты целуешь меня… я ничего не могу с собой поделать. Это чистой воды физиология. Но не тешь себя мыслью, что ты интересуешь меня по-прежнему, потому что это не так. Я больше никогда в жизни не выйду замуж за мешок с деньгами.
Клоду скептически вскинул брови и бросил взгляд на часы.
– Через полчаса у меня встреча, я сейчас должен идти. Но знай, что это не конец. Я постараюсь успеть в больницу до окончания часов приема, и за ужином мы продолжим наш интересный разговор.
– Не думаю, – резко возразила Флоренс. Хватит с нее разговоров. Между ними все и так ясно.
– У тебя нет выбора, девочка моя. Слушайся, если желаешь здоровья своей тете.
Флоренс тут же решила, что для здоровья Морин вовсе не требуется, чтобы она проводи ла с Клодом каждую минуту.
Но больше он в больнице не появился, что более чем утешило Флоренс. Это означало, что ее ожидает спокойный вечер. О нем она и думать не станет. Посмотрит по телевизору фильм, который ей на днях расхвалили, то-то будет блаженство.
Но Клода не так-то просто было выдворить из головы, особенно оттого, что хваленый фильм оказался вовсе не так хорош, как она надеялась. Напротив, он был откровенно скучен, и Флоренс уже подумывала о том, чтобы отправиться спать. Но тут в дверь позвонили.
Уже близился одиннадцатый час, и Флоренс успела переодеться в свою любимую ночную рубашку с улыбающимся игрушечным мишкой спереди, который говорил: «Обними меня!» В таком виде не принято открывать дверь. Но звонить продолжали громко и настойчиво, и Флоренс мгновенно подумала о тете Мо. Хотя если бы ей вдруг стало хуже, позвонили бы из больницы, а не приехали на дом.
А если это Клод? Но зачем… Может быть, он все же успел в больницу и теперь приехал за ней, потому что… Нет, только не это! Флоренс не стала дольше мешкать. Она подбежала к двери и распахнула ее.
– Я уже решил, что ты не откроешь.
– Что-то случилось? Морин хуже? Неужели…
– Спокойствие. – Клод вскинул руку. – Ничего не случилось. Я задержался, только и всего. Надеюсь, еще не слишком позднее время для ужина?
9
Сказав это, Клод понял, что вопрос прозвучал глупо. И ответ Флоренс это подтвердил.
– Я что, выгляжу нарядившейся для ужина?
Он усмехнулся, чтобы скрыть смущение.
– Зависит от того, где мы станем ужинать. Если здесь, то не имеет значения, что на тебе надето.
Его она вполне устраивала в этой ночной рубашке, которая призывала обнять свою владелицу. Он не мог устоять перед ее восхитительным телом, А теперь, когда увидел ее в ночной рубашке, его мысли приняли определенное и вполне устойчивое направление. Захотелось узнать, надето ли у нее что-нибудь под рубашкой, захотелось гладить мягкую ароматную кожу, прикасаться к ней губами, заново почувствовать исходящий от нее чувственный жар.
– Так поздно я никогда не ем, – отрезала Флоренс. Она – может быть.
– Ну извини, – сказал Клод, – но простым смертным вроде меня приходится подкрепляться в любое удобное время. У тебя не найдется корочки хлеба? – смиренно улыбнулся он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});