Читать интересную книгу Поцелованная богом (СИ) - Озолс Агата

Егор ничего не ответил, молчал и сверлил меня взглядом. Побарабанил пальцами по столу и сказал:

— Не нужно, значит не нужно.

И вышел из кухни, а я осталась сидеть за столом. Хлопнула входная дверь, и я наконец-то осталась в доме одна.

21

Ну да, я стал ее приручать.

Чтобы привыкла к моему присутствию в своей жизни, рассмотрела и влюбилась. А что мне еще оставалось?

Я старался проводить с Лисой все свое свободное время. Я почти перебрался к ней в дом. Первый раз заснул на диване в ее гостиной совершенно случайно, просто очень устал. И рыжая благородно оставила меня ночевать в своем доме.

А потом я уже ловко имитировал здоровый и крепкий сон. И Лиса не нашла повода выдворить меня из своего дома.

Мне стало казаться, что Лиса начала привыкать к моему постоянному присутствию рядом. Она уже не напрягалась, когда наши руки случайно соприкасались.

Однажды я расхрабрился настолько, что, увидев, как она поджимает пальцы на ногах, сидя рядом со мной на диване, словно пытаясь сбросить накопившуюся за день усталость, просто взял и положил ее ноги себе на колени. И продолжил изучать отчеты аналитической службы. Всем телом ощутил, как она напряглась, решая: сбежать сейчас или остаться. Видимо, я оказался достоин доверия, или рыжая решила, что глупо сбегать из собственной гостиной, но через несколько секунд почувствовал, как Лиса расслабилась и продолжила листать журнал.

Спустя какое-то время, я зашел к Лисе в спальню, увидел, что она валяется на кровати, изучая что-то в буке и зазывно сверкая голыми пяткам. Не смог удержаться и пощекотал розовую круглую пятку. Нога дернулась, рыжая повернулась ко мне.

— Щекотно!

— Ну, извини, — взял и нагло завалился рядом с ней. — Что читаешь?

— План завтрашней операции, — рыжая, вопреки моим опасениям, не обрушила бук мне на голову.

— Ты всегда все делаешь по плану? — подначил ее.

— Увы! — она закрыла крышку бука и повернулась ко мне. — Гораздо чаще приходится импровизировать.

— Почему, увы?

— Я все-таки отвечаю за жизни моих пациентов, — напомнила она мне. — Мне кажется, ты должен это понимать.

— Да, — согласился с ней. — Иногда я тоже жалею, что не все у меня идет по плану.

— А раньше? — поинтересовалась Лиса. — До того, как ты стал олигархом?

— Поверишь, это была одна сплошная импровизация, — засмеялся я.

— Думаю, что твое начальство было от этого не в восторге.

— Бывало, — кивнул я.

— Но оно смотрело на твои импровизации сквозь пальцы, — продолжила за меня рыжая, — потому, что ты лучший.

— Ты сама сказала.

— Я просто повторила то, что слышала от других.

— Наводила обо мне справки? — вскинул вверх брови.

— Как и ты обо мне.

— Тебя это рассердило?

— То, что ты узнавал обо мне? Нет, конечно. Я же делала тоже самое.

— Так что же ты обо мне узнала?

— Что ты лучший, — ответила Лиса. — А ты?

— Что тебя называют «поцелованная богом».

— Дурацкое прозвище.

— Не более дурацкое, чем мое.

Лиса лежала рядом и, улыбаясь, смотрела на меня.

Боже, чем я занят? Лежу в кровати с красивой и безумно желанной женщиной и разговариваю с ней обо всякой ерунде. Еще несколько месяцев назад я считал, что женщина в постели нужна только для занятий сексом. А сейчас валяюсь в кровати и просто получаю удовольствие от разговора с рыжей. Это что, уже старость подкралась ко мне незаметно? Или это любовь?

А потом мы сцепились из-за знакомства с родителями. Честно, я не собирался с ней ругаться. Но так обидно стало: значит для того, спать на ее диване, я подхожу, а как с родителями ужинать, так рылом не вышел. Послушать ее, как в том, что мы живем вместе, нет ничего особенного, словно она готова жить с первым встречным.

Ну, я и вспылил. И Лиса в долгу не осталась.

Общем, мы поссорились. Как говорится, в пух и прах. Пришлось покинуть поле боя и отправиться по месту постоянной регистрации.

Домработница, видимо, сильно одичала, потому что обрадовалась мне, как родному. Обычно она более сдержана. Мне даже кажется, что она меня не долюбливает. Всегда считал, что не отвечаю ее изысканным вкусам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А тут вышла меня встречать и разулыбалась, прямо сияя от радости.

— Доброго вечера, — поздоровался я.

— И вам, — она слегка склонила голову. — Вы надолго?

Тут уж я уставился на нее во всех глаза. И было от чего: из одного дома меня только что выгнали. Ладно, тот дом был все-таки не мой, но тут уж я у себя дома. И моя домработница интересуется у меня же надолго ли я пришел в свою квартиру!

— Я в том смысле, — постаралась она исправиться, — ужин подавать?

— Обойдусь, — огрызнулся и прошел в кабинет.

Настроение было хуже некуда.

Почти месяц я вел себя, как ангел. Бесполый ангел, прошу заметить. Засунул свой, мягко говоря, поганый характер в задницу, прикусил язык и демонстрировал лучшие качества. Я готовил завтраки и ужины, варил кофе, ездил по магазинам и колотился по хозяйству. Разве что, хвостом не вилял и тапки в зубах не носил. По ночам вертелся на диване и скрипел зубами, но терпел. Вот такой я молодец.

А рыжая меня просто взяла и выгнала. Ну, не совсем выгнала, но и не остановила. Значит, не так уж я ей нравился.

Но я же видел, что ей приятно наше пионерско-пенсионерское существование под одной крышей. Если бы я не был в этом уверен, то ушел бы гораздо раньше. Какой бы сволочью я не был, принуждать рыжую не собирался ни за что.

Ужином меня все-таки накормили. Пришлось есть, чтобы не обидеть добрую женщину, несущую непосильную ношу по поддержанию моего имиджа крутого бизнесмена.

Устроился в своей дизайнерской спальне и всю ночь прокрутился с боку на бок, так и не уснув. А диванчик-то у Лисы гораздо удобнее.

Я продержался четыре дня.

Количество истово верующих среди моих сотрудников резко возросло. Кажется, они чувствовали себя первыми христианами на арене римского цирка и ежедневно, по несколько раз в день, готовились принять мученическую смерть. Я рычал, аки голодный лев. Я придирался и требовал. Я практически не спал и работал по ночам. И если бы мои подчиненные знали, что виною всему одна рыжая докторша, думаю, что они принесли бы мне ее, завёрнутую в ковер, как подарок турецкому султану.

Но они не знали, и это спасло рыжую.

Четыре дня я работал, как проклятый, и вместе со мной в таком сумасшедшем темпе работал весь мой персонал. Результатом этого стало заключение двух весьма выгодных контрактов. Но и это не принесло мне никакого облегчения.

На пятые сутки я решил, что нужно идти мириться. Решение пришло ко мне ночью, в результате чего я опять не выспался, постоянно представляя наш разговор с Лисой.

Утром, отказавшись от водителя и охраны, сел в свой внедорожник и решил ехать к Лисе. Выезжая со двора, чуть не столкнулся с красным Hummer. Мы остановились, пытаясь разглядеть что-нибудь через лобовые стекла. Потом синхронно сдали назад, пропуская друг друга. Потом так же синхронно двинулись навстречу. То ли от волнения, то ли от недосыпа, а может от всего сразу, я нажал на газ сильнее, чем следовало. Рыжая, кстати сказать, сделала тоже самое. Вывернул руль и резко затормозил. Рыжая с успехом повторила мой маневр. Постояли еще немного, и я наконец вышел из машины.

— Какого черта! — закричала Лиса, выбираясь из своей машины.

— Вот именно!

— Интересно, куда это ты собрался? — она уперла руки в бока. — Куда тебя понесло с утра пораньше?

— А ты что тут делаешь? — не остался я в долгу. — Тебя-то куда понесло?

— Я, между прочим, ехала к тебе, — начала рыжая, но я перебил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А я к тебе. Мириться.

Рыжая фыркнула и сказала:

— Ты не поверишь, но я тоже ехала мириться.

Мы постояли еще немного, а потом я предложил:

— Лиса, давай нормально припаркуемся, и я приглашу тебя на завтрак.

— В свою пафосную квартиру?

— Ну, — протянул в ответ, — коли уж ты приехала ко мне, то да.