— Извини, Линда. — Она села на край кровати. Маленькие ручки Тимми то хватались за гремящую связку ключей, то теребили ее сзади за шелковое платье. Она оглядывалась на него через плечо. — Да, наверное, я могла бы позвонить в агентство по уходу за детьми, — медленно проговорила она. — Тимми, кажется, в порядке. Но почему ты не сказала мне, что у него колики?
— Колики? У Тимми не бывает колик. Он почти никогда не капризничает. Да, он сильно плакал, когда я отдавала его тебе, но я уверена, что он просто так отреагировал на мое состояние, ведь я была очень расстроена.
— Он проплакал половину прошлой ночи. Мне показалось, что это похоже на колики. Ох, и у него еще была сильная сыпь от подгузников. Но я испробовала на нем один из моих новых кремов, и сыпь полностью исчезла.
— Да, иногда у Тимми бывает сыпь от подгузников. Сказать тебе по правде, я перепробовала на нем с десяток детских кремов — и ни один особенно не помог. Ты должна дать мне тюбик своего, когда я вернусь.
— Хорошо. Во всяком случае, сейчас с ним все прекрасно, — с гордостью в голосе сказала Мадди. Она повернулась и пощекотала животик Тимми, к большой радости малыша. — Мне пора. Я должна позвонить моей помощнице и попросить ее заменить меня, пока я найду няню для Тимми. Вообще-то у меня есть соседка, которая могла бы посидеть с ним. Но если нет, — Мадди говорила больше для себя, чем для Линды, не сводя глаз с улыбающегося ребенка, — то думаю, я могла бы остаться дома и заняться бумагами.
— Спасибо, Мадди. Ты ангел. Тимми схватил Мадди за палец и сжал его в своем маленьком кулачке.
— Ну, — заговорила Мадди с Тимми, повесив трубку, — по-моему, не так уж и плохо побыть в роли мамы еще несколько дней.
Через двадцать минут Мадди глубоко сожалела о сказанном. Тимми заходился в истеричном плаче, и Мадди обнаружила, что брошка, которая раньше была приколота к ее платью, исчезла.
Она пока не связывала одно с другим и кинулась проверить подгузник у Тимми, чтобы убедиться, что сыпь не вернулась и зажимы в порядке.
Потом она в поисках пропавшей брошки осмотрела пол и кровать.
— Нет, нет, — шептала она, лихорадочно обыскивая комнату, а крик Тимми усиливался. — Ох, Господи, нет! — В ее голосе была мольба, когда она подхватила Тимми, пытаясь успокоить его. Она схватила его недопитую бутылочку с бюро. — Давай, Тимми. Ты ведь просто хочешь пить, да?
Нет. Тимми корчился от боли, пока Мадди вставляла соску ему в рот.
Ее охватывала паника, и первая мысль, которая пронеслась у нее в голове, была — позвонить Майклу. У Майкла опыт с детьми. Майкл бы знал, что делать. Если бы он только был в отеле… — думала она, отыскивая его номер, набирая… Волна облегчения захлестнула ее, когда он ответил после четвертого гудка. Майклу едва удалось сказать «здравствуйте» под натиском ее слов.
— Мадди, успокойтесь. Я не могу ничего понять из того, что вы говорите. — Майкл поставил чемодан на пол. Он был уже на полпути к двери, когда услышал звонок. — Отчего Тимми плачет?
— Как раз это я пытаюсь вам объяснить, — выкрикнула она на грани истерики, вышагивая взад и вперед с рыдавшим ребенком. — Он проглотил мою брошь, Майкл.
Майкл нахмурился.
— Вашу брошь?
— Она была на моем платье. Но теперь ее там нет. Утром платье лежало на кровати… прежде чем я стала одеваться. А потом позвонила Линда. И я пыталась надеть платье. Она не возвращается. Я хочу сказать… еще какое-то время. О, что же мне делать с Тимми, Майкл? Звонить в полицию? В «Скорую»?
— Мадди, успокойтесь. Вы видели, как Тимми проглотил вашу брошь? — Он говорил низким, ровным голосом. Главная задача его сейчас — подавить у Мадди панику.
— Нет, нет. Но он проглотил, Майкл. Я уверена. Наверное, лучше отвезти его в больницу? Что мне сначала с ним сделать?
— Первое, что вы должны сделать, — это несколько глубоких вдохов. Если он так кричит, значит, он не задыхается. Успокойтесь. Я выезжаю и скоро буду у вас. Я уже выходил, и моя машина ждет внизу. Мы отвезем малыша в детскую больницу, и пусть они там осмотрят его. Но, послушайте, у Тим-ми, возможно, что-то с желудком, малыш мог простудиться, или, может быть, режутся зубы. Маловероятно, чтобы он проглотил украшение.
— О, Майкл…
— Продолжайте пока поиски вашей броши. Я постараюсь приехать как можно скорее.
Мадди сидела в холле своего дома с плачущим ребенком на руках, и меньше чем через десять минут подъехал Майкл. Она бросилась к машине и смахнула слезы, порывисто садясь на переднее сиденье.
Майкл, успокаивая, обнял ее, ласково прошелся рукой по спинке Тимми и сразу же поехал. Через пятнадцать минут он уже сидел с ней, снова обнимая ее, в комнате ожидания травмпункта, пока врач осматривал Тимми.
— Это я во всем виновата, — Мадди вытирала слезы носовым платком Майкла.
— Во-первых, мы не знаем, проглотил ли Тимми брошь. Во-вторых, Тимми вроде бы и не находился рядом с платьем… вроде бы вы и не позволяли ему забавляться брошью. Вы сказали, что уже надели платье, когда положили Тимми на кровать.
— Но почему же я сразу не заметила, что брошь пропала! Я должна была быть внимательнее. Я должна была лучше смотреть за ним. Я должна была… Майкл резко оборвал ее:
— Мадди, нет никакого смысла в этих «должна была». Поверьте, я знаю.
Он взял ее руку. Мадди посмотрела ему в глаза, в эти темно-синие глаза, такие нежные сейчас, и вспомнила свой вчерашний разговор с его сестрой, Синди. Майкл винил себя за инфаркт, случившийся у отца. Нет сомнений, Майкл также мучился бесконечными «должен был». Она сжала его руку. Ее губы дрогнули в робкой улыбке.
— Спасибо, Майкл… за сочувствие. Вы, вероятно, думаете, что я безнадежная невежда в этом…
Он погладил ее по мокрой от слез щеке, еще ближе притянул к себе.
— Я ничего такого не думаю. Я думаю, что вы потрясающая женщина Мадди Сарджент.
Проходившая мимо медсестра уловила реплику Майкла и улыбнулась. По выражению ее лица было видно, что она завидует. Мадди тоже улыбнулась — радостной и одновременно тревожной улыбкой. Майкл прижал голову Мадди к своему плечу, коснулся губами ее волос.
Так они и сидели, когда вышел доктор — теперь уже с успокоившимся Тимми на руках.
Мадди и Майкл вскочили одновременно — их лица искажала тревога.
Доктор улыбнулся.
— Мы сделали рентген. Никаких признаков присутствия серебряной броши. Уверен, что в ближайшие дни она отыщется.
— Но… он так плакал. Было похоже, что у него действительно что-то болит, — сказала Мадди. Доктор отдал ей Тимми.
— Да, болит… Но брошь здесь ни при чем.
Мадди уставилась на него с выражением ужаса на лице, ожидая услышать диагноз. Майкл стиснул руку Мадди.