ту самую поляну, где вы встретили Сущность…
— Дракона?
— Пусть — дракона. Пойти туда. Собрать в мешки всё, что осталось от этой Сущности… Дракона! Найти тот… Инструмент, да. Орудие! Орудие, которым вы убили его. И принести все это нам.
Я посмотрел в сторону дубравы с шевелящимися ветвями, потом — на оцепление из бойцов в шлемах-сферах, тактических доспехах и с автоматами в руках, потом — на себя… В брюках и рубашечке.
— Ну, у меня есть три вопроса, Иван Иванович, — я пригладил волосы.
— Задавайте, — вздохнул он.
— Я пойду туда один? Вы думаете, я один смогу унести все драконьи кости, которые остались после туши величиной с хороший танк? Сколько мне заплатят? А, и вот еще — почему я вам должен отдавать мой… Э-э-э-э… Инструмент?
Слова моего дракона про копье убийцы драконов, которого к тому же, он назвал еще и моим тезкой, не давали мне покоя. Очень мне не хотелось, чтобы такая штука оказалась в руках у… У кого-нибудь! Особенно — учитывая вот эти чешуйки на моих руках!
— А… — Рикович даже вспотел, на его лбу появилась испарина. — Ну… В каком-то смысле вы правы, но в земщине, человеку неодаренному и нетитулованному хранить артефакты высшего порядка — это нонсенс! Это противоречит действующему законодательству!
Вся штука была в том, что он и спорить со мной не стал! То есть я оказался прав: копье формально — мое! Я его нашел! И если я хоть что-нибудь понимаю в мифах и легендах — то я и должен его добровольно передать кому-то еще, и тогда уже оно поменяет хозяина. Если нет никаких дополнительных условий, как у Экскалибура или Мьельнира.
— Ну, тогда пусть там полежит, — поражаясь собственной бесшабашности, проговорил я. — А косточки я вам соберу, почему нет? Так какая сумма?
— КОСТОЧКИ? ПОЛЕЖИТ⁈ — рявкнул голос в моей голове. — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?!!
Я только зубы сжал. Наградил Бог соседом по черепной коробке! Скотина, каких мало — вот он кто, этот дракон! Так ведь и до нервного срыва недалеко, орет в самые неподходящие моменты!
— Слушайте, у вас кхазадских корней не было? — рыжий сыскарь с сомнением оглядел мою долговязую фигуру. — Вы торгуетесь, как один мой знакомый гном из Сан-Себастьяна! Я уже понял, что вы знаете, что я знаю о том, что вы знаете! И копье за просто так не отдадите… Или вообще не отдадите?
— Вообще не отдам, — кивнул я. — Дурак я, что ли? Так только один раз в жизни везет! Спрыгнул со второго этажа, упал в кучу, нашел такую стоящую вещь! Это точно не случайность, верно? Оно должно было достаться именно мне. Может быть, потому что я — нулевка, а может…
— Потому что вы — урожденный Пепеляев-Горинович, — кивнул Рикович. — И оно вас признало. Все понятно… Но делать что будем? Отпустить вас с этой штукой я не могу, отдать ее в дар государству вы не хотите…
— Могу сдать на хранение, — сказал я. — Под расписку. Орудие убийства — мое, но хранится у вас. Такой вариант устроит? А если соберетесь проводить опыты всякие, эксперименты — ну, тогда буду его сдавать вам в аренду.
— А это выход… — облегченно выдохнул Иван Иванович. — Это мы сможем оформить! Все-таки вы капитальный жук, Георгий Серафимович! Так, что касается похода в Хтонь, то на этом самом моменте я должен вас познакомить еще с одним приглашенным специалистом, и это закроет ваши следующие вопросы. Бахар! Бахар, друг мой, иди сюда…
Я, честно говоря, аж слегка присел от неожиданности. Нет, я уже видал орков до этого… Ну, вот этих, зеленых, в беседке. И орчонка видал, с нашего двора. Их еще называли странным словом «снага», и походили они на обычных гопников, если быть честным. Ничего такого удивительного в них я не увидал. Ну — клыки, ну — кожа зеленая и повадки быдловатые, и матерятся через слово. Бывают такие, а бывают — вообще без зубов и синие, и они почему-то людьми считаются.
А этот орк… Он был огромен. То есть — я тоже роста немаленького, но не два двадцать же! Чертовски здоровенный широкоплечий тип, с кожей землисто-серого цвета, волосами, заплетенными в эти странные растаманские косички-дрэды, с огромными мускулистыми татуированными ручищами, которые точно толщиной были с мою ногу… А ноги у него были толщиной с… Не знаю даже, с чем и сравнить! В общем — огромные ноги! И размер обуви — может, сорок восьмой или пятидесятый. Ну, и рожа, да. Рожища, я вам скажу, преестественная! Клыки торчат, бельмища эти горящие… У-у-у-у, просто ходячий кошмар из снов.
Смотреть снизу вверх на него было очень неудобно.
— Бахар Двухголовый, генеральный есаул ЧВК «Орда», — протянул он мне свою колоссальную лапищу. — Прикомандирован для работы в Мнемозинской Хтони…
И вдруг я понял, кто он такой! Этот Бахар — черный урук! Похоже, память Гоши подсуетилась. Черные уруки — самый редкий (после троллей) вид орков. И самый свирепый. Просто — ненормальные, агрессивные сумасшедшие, помешанные на убийствах, грабеже, разрушениях и войне. При этом — от местного Пепеляева мне достался и некий флер восхищения, что-то он такое еще знал про них, кроме вот этих расхожих штампов… Даже уважал за что-то. Очень интересно! Да и «Орда» эта — что-то где-то я уже слыхал про эту «Орду»… А! От Прутковой! Она говорила про кофе по-ордынски и про Риковича — что он тоже, наверное, ордынский. Может, до того, как сыскарем прийти работать, Иван Иванович в ЧВК служил?
Но вслух я сказал другое:
— Приятно познакомиться. Пепеляев моя фамилия, — и руку Бахару пожал.
Он явно осторожничал, чтобы не прохрустеть моими пальцами, и это было как-то странно. Вообще — для ходячей машины для убийства этот огромный орк в джинсах и черной футболке вел себя вполне прилично.
— У вас нет предубеждения против работы с уруками? — спросил Рикович.
— У меня нет предубеждения против работы в принципе, — сказал я. — Да и вообще — этот джентльмен… Он ведь на моей стороне, да? И является специалистом по Хтони, я правильно понял? И вы его квалификацию подтверждаете?
— Да, да… — кивнул сыскарь. — И моего слова вам будет достаточно, чтобы доверять черному уруку?
— Доверять? — я мандражировал, но показать этого не