— И сама возляжешь посреди постели в черных шелках! — подхватил Нат.
Сара широко раскрыла глаза.
— Ах, мистер Маккендрик! Благовоспитанные леди никогда не благодарят мужчин подобным образом!
— А вот моя леди не считает это зазорным… Ты ведь моя леди, правда?
В глубине его глаз затеплились искорки, которые — Сара прекрасно знала это — от одного-единственного поцелуя или прикосновения превратятся в бушующее пламя. Но она не спешила.
— Я прекрасно провела время.
— Поначалу, когда ты оробела, я уж было подумал, что все пропало. Но когда ты решилась… Понимаешь, я хотел, чтобы ты ощутила то же волнение, что и я, когда лечу сломя голову навстречу приключениям…
— Ах, так это был эксперимент?
— Нет. — Нат уловил опасную перемену в ее голосе. — Я хотел подарить тебе ощущение полета, свободы…
— Но эксперимент мог провалиться! Мне могло не понравиться!
Нат затряс головой.
— О, я тебя слишком хорошо знаю!
— Как ты самоуверен…
Сара искоса поглядела на него.
— Боюсь даже спрашивать, что ты преподнесешь мне в следующий раз.
— Можно попробовать африканское сафари. Я давно хотел поснимать диких зверей.
— Начни с коров, — сухо посоветовала она. — Это безопаснее.
— О, душечка, да ты не знаешь коров! Когда дядя подарил мне первый в моей жизни фотоаппарат, он сказал: «Начинай с самого простенького — прогуляйся по двору». У дяди была ферма, и его двор был куда интереснее моего. Я начал с котят, но за ними было не угнаться. Лошади показались мне скучноватыми. Вот я и отправился в поле, где паслись коровы. И тут одна почтенная коровья матрона вдруг решила позабавиться и рванула прямо на меня. За ней припустились две помоложе. Никогда в жизни я так быстро не бегал! А когда перепрыгивал через забор, зацепился брюками и оторвал штанину.
Сара от души расхохоталась, а Нат насупился.
— Это было совсем не так уж забавно — я перепугался до смерти, да еще и мать всыпала за порванные штаны.
— А удалось тебе что-нибудь снять?
— Еще бы! Я щелкал на бегу.
Сара вновь захихикала.
— Наверное, после этого ты переключился на лошадей.
— Не-а… На девочек.
— И они тоже за тобой гонялись? Вот прелесть!
— Да, неплохо. — Нат шутливо ткнул ее локтем в бок. — Можешь в любой момент за мной погнаться. Я разрешаю. — И вдруг прибавил серьезным тоном: — Я даже позволю тебе меня поймать…
— Поймай-ка лучше ты меня! — Сара пустилась бежать. — Поглядим, кто быстрее!
Нат кинулся за ней вдогонку. Ее волосы трепал ветерок, юбка развевалась. Она была невысокой и шустрой, зато ноги у Ната были куда длиннее. Он легко настиг Сару, осалил ее и приказал:
— Остановись! Все равно не уйдешь!
Но куда там!
— Мы не в салочки играем! — крикнула она. — Будь любезен, поймай!
— Ну, женщина, тебе же хуже, — грозно проревел Нат и понесся стрелой.
Вот он схватил ее за талию и повалил в густую траву. Сара извивалась, силясь вырваться, но он держал ее крепко.
— О, малышка! Ты куда темпераментнее любой коровы!
— Пусти, негодяй! — вырывалась Сара. — Как ты смеешь сравнивать меня с коровой?
— Ну хорошо-хорошо, ты быстроногая лань…
Сара безуспешно пыталась освободиться, даже не подозревая, как в этот момент соблазнительна.
— Надо было бы мне научиться приемам самозащиты…
А Ната уже охватило жгучее желание.
— Защищаться следует лишь тогда, когда тебе хотят причинить зло, — хрипло проговорил он.
— Тогда будь любезен, изложи свои намерения…
Ей вдруг расхотелось вырываться, так горячо ладони Ната ласкали ее грудь сквозь тонкое кружево блузки.
— Мои намерения абсолютно честны и очень серьезны.
— Нат! — воскликнула она. — Не хочешь ведь ты, в самом деле…
— Машина в полумиле отсюда. Трой слишком занят. На добрых десять миль кругом нет ни души…
Травинка щекотала ей ухо.
— Но что, если…
— Что, если мы вообразим, что одни на всей земле? Только ты, я, солнце и облака?
Саре никогда в жизни еще не приходилось совершать подобных безумств. Отважится ли она? Нат вопросительно посмотрел в ее зеленые глаза.
— А ты меня уговори… — шепнула она, словно боясь, что ее услышат.
— С радостью!
Запахи теплой земли, летнего ветра и свежей травы совершенно опьянили Сару. Она еще успела подумать, кто же выиграл соревнование и кто кого поймал… Но тут губы Ната прильнули к ее губам, и она позабыла обо всем на свете. В мире остались только они двое — остальное не имело значения…
Войдя в офис, Нат увидел Джерри — редактор трудился над статьей. Нат смахнул со стула кипу газет и уселся.
— Кропаешь статейку о новой школе, надо понимать?
Не отрываясь от работы, Джерри кивнул.
— Точно так. Нас буквально завалили письмами. Сегодня как раз состоится встреча представителей школ с городскими властями. Попытаюсь туда пробраться.
Нат сладко потянулся.
— И наверняка постараешься подлить масла в огонь?
— Такая уж у нас работа — задавать вопросы и заставлять людей шевелить мозгами.
— Именно это мне в ней и нравится, — ответил Нат, ослабив узел галстука.
Джерри наконец соизволил поглядеть на шефа.
— И ты нас не бросишь?
— Нет. Что бы я ни решил насчет предложения Голстайна, с газетой я не расстанусь. То есть, если ты согласишься встать у руля…
Джерри повертел в руках ручку.
— Однако, если тебя здесь не будет, все переменится.
Нат встал и подошел к глянцевому плакату, пришпиленному к стене.
— Я тебе доверяю. И потом, ты в любой момент сможешь мне позвонить.
— Стало быть, ты все решил?
— Этого я не говорил…
Вчерашний день был просто волшебным. Сбылись все его самые смелые мечты. Когда они с Сарой любили друг друга посреди цветущего луга, ему казалось, что они Адам и Ева в райском саду. Но волей-неволей пришлось возвратиться к суровой реальности.
Когда они вернулись домой, обнаружилось, что у Дэнни небольшая температура. Сара предположила, что у малыша режутся зубки. Нат хотел остаться на ночь, но Сара выпроводила его под предлогом, что ему завтра рано вставать. Нат уже давно подозревал, что Сара считает, будто он любит Дэнни только спокойным и веселеньким. Это было вовсе не так. Хорошо, вечером они все обсудят…
Нат словно очнулся. Джерри выжидательно глядел на него.
— Что тебя останавливает?
— Отнюдь не Сара, если ты так подумал. Я привык быть сам себе хозяином.
— Голстайн предоставит тебе достаточно свободы.
— Возможно. А вдруг со временем он станет требовательнее? Ведь он не станет брать в голову, что лучше для меня. Его заботит лишь польза, которую я могу ему принести, да еще деньги. Голстайна я достаточно хорошо знаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});