этот сборный пункт. И на самом деле уходили. Некоторые пытались им доказать, что они отправляются на смерть, надо как-то сбежать, что-то сделать. Мне же стало очевидно, что бежать некуда, они сами говорили, что вокруг много поселений, где военные держат власть, везде найдут. Отправляться воевать мне не хотелось. Мне было понятно, что это всё ложь, никто на нас не собирается нападать, пройдя такой путь на судне и повидав так называемых "врагов" мне стало ясно, что они думают больше о своём выживании, чем о нападении на нас. Ведь как-никак случилась ядерная война, на их землях также появились свои бандиты, которых мы уже видели. Итак, если сбегать это не выход, отправляться на фронт тоже, то что остаётся сделать? Остаётся только в корне изменить ситуацию. Попытаться поговорить с генералом и донести ему свою мысль о том, что воевать сейчас совершенно бессмысленно. Хотя я конечно понимал, что этот план невыполним, но надо что-то делать. Резко встав, я метнулся в коридор. Догнав гостя, крикнул:
— Товарищ военный! Подождите!
— Что? У меня нет времени.
— Подождите, я много его не потрачу. Мне бы хотелось у вас узнать вот что. Могу ли я каким-либо образом поговорить с генералом? У меня есть важная информация о противнике, вы же знаете, мы проделали путь через вражеские воды, и мне посчастливилось кое-что узнать.
— Так, интересно. — Мой собеседник посмотрел на меня заинтересованными глазами. — Скажите мне, я ему передам.
— Извините, нет. Могу передать только лично. Понимаете, это слишком секретная информация, и я не могу её доверить кому попало.
— Вы надо мной издеваетесь?
— Нет конечно.
— Так. — Военный схватил меня за руку. — Пойдёшь со мной. Посидишь в клетке, всё расскажешь.
Услышав такие слова, во мне моментально загорелась паника. Какая клетка? Я просто хотел поговорить с генералом. Попытавшись вырвать свою руку из захвата собеседника, ставшего моим противником, получил удар в челюсть, потом ещё один в висок и сознание меня оставило.
Глава 16
Очнулся я в той самой клетке, про которую говорил офицер, вырубивший меня. Посмотрев по сторонам, понял, что лежу на холодном бетонном полу, окружают меня три такие же бетонные стены, а четвёртая являлась вертикальными железными прутьями. Привстав, оперевшись локтями в пол, я почувствовал головокружение. Потрогав своё лицо, понял, что удары не прошли бесследно, челюсть опухла, а головокружение видимо от удара в висок. Потрогав там, ничего такого не обнаружил, наверное только синяк, зеркала рядом нет, проверить не получится. Кое-как встав, с кряхтением и оханьем, подошёл к решётке, схватившись за прутья руками, громко прокричал:
— Эй! Вы не имеете права меня здесь держать!
Снаружи можно было разглядеть точно такие же клетки, а влево и вправо уходил длинный коридор. Всё понятно, я в тюрьме. Надо же было так глупо поступить, было же сразу понятно, что ничем хорошим это не закончится. Но с другой стороны, думать было некогда, да и делать что-то надо было.
— Эй!! Выпустите меня! — Прокричал я ещё раз, так как ответа так и не услышал, однако и в этот раз после моего крика опять сгустилась тишина. — Эй!!!
Поняв, что так кричать я могу до посинения, что мне никто не ответит, отступил от решётки и присел на скамейку, стоящую рядом с одной из стен. Что мне теперь делать? Сидеть в тюрьме в мои планы не входит, мне надо добраться до своей семьи, осталась финишная прямая, несколько дней и был бы на месте. А теперь что? Сколько мне здесь сидеть, пока любимая и дочка неизвестно где. Я даже не знаю что с ними. Последний раз говорил с женой больше месяца назад, она сказала, что в посёлке паника и всё, больше нет информации. Встав, я начал нарезать круги по камере, меня захватила тревога, мне нужно на свободу, не могу я здесь сидеть. Через какое-то время, в очередной раз обойдя своё надеюсь временное прибежище, потреся решётку, услышал как кто-то идёт. Вскоре я увидел незнакомого мне человека в военной форме.
— Ну что, очнулся? Это хорошо. Итак, рассказывай. — Он сел на табурет и уставился на меня.
— Вы не имеете права меня здесь держать!!! — Крикнул я очень громко и подскочил к прутьям, схватившись за них. После этого крика заныла ушибленная челюсть и пришлось схватиться уже за неё.
— Всё мы имеем. За нами власть, значит и законы устанавливаем мы. А ты их нарушил. Ты владеешь стратегической информацией насчёт нашего врага, но не хочешь её сообщать, то есть ты диверсант, а значит должен сесть в тюрьму. Итак, либо ты всё расскажешь, либо будешь здесь сидеть очень долго. — Проговорил мой собеседник с доброй улыбкой на лице.
— Ещё раз говорю, выпустите меня! — Боль поутихла и говорить стало легче.
— Ты не понимаешь, что я тебе только что сказал? У нас же есть и другие способы получения информации. — Военный продолжал улыбаться.
— Да ничего я не знаю! Я просто хотел поговорить с генералом Лапотниковым!
— То есть как не знаешь? — Улыбка пропала с лица моего собеседника. — А зачем ты хотел поговорить с генералом?
— Да, я всё это выдумал. Мне надо было просто поговорить с Лапотниковым. К нам недавно приходил ваш офицер и сказал, что весь наш экипаж отправляют на войну, мол в ближайшей недружественной стране формируется ударная группировка для нападения на нас, и поэтому мы должны атаковать первыми. А я не хотел отправляться на войну. Мне все эти боевые действия не нужны, уже сбросили ядерные бомбы, итак весь мир уничтожен, нам же теперь всё это расхлёбывать, а мы продолжаем друг друга уничтожать, вместо того чтобы сплотиться и начать восстанавливать мир. Да и вообще, на войне обычно умирают, а мне знаете как-то умирать совершенно не хочется, мне хочется спокойно жить, строить своё будущее, будущее своей семьи, чтобы жена и дочь жили хорошо. И вообще мне к ним надо добраться, узнать что произошло после ядерного удара, где мои любимые. А вы меня воевать хотите отправить непонятно за что. Поэтому я и хотел поговорить с генералом, донести до него мысль, что те люди из "ближайшей недружественной страны" тоже хотят просто жить мирно, они так же как и мы, не хотят умирать. Тогда может просто не давать им повода? Может они сейчас также думают, что мол их враги готовят группировку для нападения, поэтому нам надо создать свою, чтобы атаковать первыми. Вам не кажется, что таким образом мы не сможем прийти к миру? Продолжая