...Филька пришел в себя, когда угнал скотину далеко от хутора, в степь. Прийти-то пришел, но обида жгла, не утихая, да и голод давал знать. Да, «покормили» здорово... И с собою харчей надавали... Издевался сам над собою Филька. Это как же понимать, продолжал думать он, всегда же такое было – кормить пастуха миром. Значит, обычаи можно нарушать?.. Без ответа?.. А бить? А-а, это ерунда! Зарастет, как на шелудивом поросенке. Вот жрать охота... и не у кого попросить. Хоть бы кто проехал мимо. А какой сумасшедший тут проедет?..
Подходило время обеденного водопоя. Коровы нудились, переставали пастись. Филька глянул на солнце, как будто подоспело время, но а коровы-то досыта наелись? А-а, черт с ними! Наелись – не наелись, ему было совершенно безразлично... Хлопнул Филька кнутом, коровы совсем оторвались от горячей травы и поплелись к Дону, на водопой... Здесь, возле речки, на небольшой площадке было и стойло, где табун отдыхал в обеденное время.
Филька всегда располагался на небольшом курганчике, откуда был виден весь табун. Здесь он иногда одним глазом придремывал, другой всегда был начеку. Если какая-нибудь прокудная коровенка вместо спокойного лежания на стойле вдруг заохотится пошкодничать в близлежащих левадах, Филька тут же вскочит, быстро догонит ее, со зла перетянет по кабаржине кнутом, да еще и побольнее, чем она заслуживает. Сегодня особенно досталось одной...
Филька в какое-то мгновение, однообразно созерцая спокойно отдыхавший табун, чуть было не заснул. Он тут же встрепенулся и отвел взгляд в сторону степи. Увидел, в лиловатой дымке возникла пароконная подвода. Кого это несет в такую жару?.. Подвода быстро приближалась и вскоре остановилась возле Фильки. Это оказалась тачанка на рессорах и, видно, легкая на ходу или, может быть, кони были добрыми, что играючи катили ее? На переднем сиденье восседал кучер, на заднем – подросток, Филькин ровесник, но, бог ты мой, какая на нем фуражка с кокардой! Да и френч военного покроя, белый с золотыми пуговицами. А сапоги... Филька таких сроду не видел – хромовые, с лакированными голенищами, которые так блестели, что глазам становилось больно... Рядом с принцем сидела девочка лет двенадцати. Филька ошалело смотрел на пришельцев из другого мира, пока голос кучера не вывел его из оцепенения:
– Эй, пацан, тут не топко? Можно напоить лошадей? Не увязнут?
– Песчано, – буркнул Филька.
Кучер начал распрягать лошадей, а девочка, кукольно разодетая, завороженно смотрела на вишневые сады и спелые ягоды на ветках, гнувшихся к земле. Неожиданно Филька услышал голос, как колокольчик:
– Хочу вишен.
– А я – винограда, – ответил ей попутчик.
– Ну, братик, ну, пожалуйста, достань вишен, – голос ее уже не звучал мелодичным колокольчиком, в нем слышались капризные нотки.
– Ну, сестричка, – явно передразнивая ее, отвечал братик и картинно выставил носок сапога на край тачанки. – В данной ситуации это невозможно.
– Ну, я же хочу вишен! Кстати, желание дамы – закон для настоящего мужчины...
– Прикажешь полезть через... как его, плетень и залезть в чужой сад?
– Я зараз принесу, – вызвался, кажется, помимо своей воли, Филька.
Девочка, не обращавшая совершенно никакого внимания на Фильку, удивленно, мельком взглянула на него и, подумав, ответила:
– Неси.
Филька подбежал к плетню, перемахнул его и скрылся в саду.
– Вот и объявился рыцарь, – насмешливо заметил братик.
– Рыцари, настоящие, появляются в самых неожиданных и даже немыслимых местах, – отозвалась девочка.
Филька нарвал полную фуражку вишен, вернулся к тачанке и, подавая девочке, сказал:
– Ешь.
Девочка двумя пальчиками взяла вишенку и поднесла к губам.
Братик испуганно крикнул:
– Их же помыть следует! Ты посмотри, в какой фуражке он их принес! Ее, наверное, носил еще его прадед...
– Вот чудак, – удивился Филька, – кто же вишни моет.
– Ты-то, видать, никогда не моешь.
– Да их никто не моет, – авторитетно заявил Филька. Потом, кивнув на сапоги, спросил: – Не жалко?.. В такую жару и такую обувку носить – это не по-хозяйски...
– Сестра, ты слышишь?.. Да у меня таких сапог – десять, сто, тысяча пар... Я могу ими одеть полк, два полка... Ты разве не слышал про косяки коней и отводные земли Красновых? Мой отец...
– Слыхал, – почему-то с неохотой ответил Филька и, взглянув исподлобья на сестрицу Краснова, неожиданно залюбовался, как она подносила ко рту вишни и раскрывала розовые губы...
– И между прочим, – продолжал Краснов, – я, конечно, категорически не уверен, но вполне возможно, что этот вишневый сад принадлежит одному из наших арендаторов.
– А нехай...
– Но это же – воровство, и за это на соборной площади могут...
– Плетей ввалить? – перебил Филька. – Это ты хотел сказать? Так пусть сначала поймают.
– Но я же видел.
– Донесешь?.. Так ты же ел.
– Не я, а сестра.
– Все равно – сродствие.
– Логика...
– Что это такое?
Кучер к тому времени напоил и запряг лошадей. Молодой Краснов не ответил на Филькин вопрос, а громко крикнул кучеру:
– Пошел!
Горячие кони рванули тачанку и с места – вскачь... Филька побежал следом, забыв, что на голове нет фуражки. Но вот из тачанки приподнялся Краснов и кинул фуражку. Она шлепнулась к ногам Фильки. Он нечаянно наступил на нее и раздавил оставшиеся там вишни. Вишневый сок брызнул на босые ноги, заляпал и без того замызганные штаны.
Филька немного отрезвился от счастливой ошалелости, поубавил бег, потом остановился и, удивленный, грустно растерянный, смотрел вослед удалявшейся тачанке. Вместе с ней в расплывающейся лиловатой дымке растаяла и сказочная девочка, и ее заносчивый братец в лакированных сапожках, военном френче и новенькой фуражечке с офицерской кокардой... Да и было ли все на самом деле? Может быть, степной мираж? Или скорее всего – детский сон?..
Но потом, спустя время, Филька таки удостоверился, что встреча с будущим генералом Красновым действительно состоялась в полуденный зной на берегу Дона. И лишний раз убедила Миронова, что жизнь представляет такие сюжеты, которых не выдумать никакой, самой буйной фантазии.
Потом этот мальчик в лакированных сапожках дважды объявит награду за поимку бывшего босоногого пастушонка Фильки Миронова – в первый раз голову его оценит в 200 тысяч рублей, во второй раз подороже – 400 тысяч рублей. А в беседе с генералитетом откровенно признается: «Много у меня хороших, талантливых офицеров и генералов, но нет ни одного Миронова...»
А сказочная девочка?.. Словом, пока не будем забегать вперед, а расскажем все по порядку...
... – Извольте встать! – полковник взбешен. Крик Краснова прервал мысли Миронова. – И отдать честь старшему по званию!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});