Теперь остается только одна маленькая надежда: на заре Чемберлен попросил Муссолини о срочном посредничестве, но до сих пор не пришло никакого ответа. Озабоченный мир еще спит, когда 28 сентября 1938 г. в 5 часов утра резкий телефонный звонок заставляет вскочить с постели британского посла в Риме лорда Перта. Он немедленно одевается и с посланием Чемберлена спешит к министру иностранных дел Чиано. Торг идет все утро.
В одиннадцать часов сам Муссолини садится к аппарату и вызывает посла в Берлине Аттолико.
«МУССОЛИНИ: Говорит дуче! Ты не слышишь?
АТТОЛИКО: Сейчас уже слышу.
МУССОЛИНИ: Немедленно иди к канцлеру и скажи ему, что английское правительство попросило меня через лорда Перта быть посредником в судетском вопросе. Скажи фюреру, что я вместе с фашистской Италией стою за него, пусть он только решает! Но скажи ему также, что я считаю предложение о посредничестве очень благоприятным. Слышишь?
АТТОЛИКО: Слышу, слышу.
МУССОЛИНИ: Тогда поспеши!»
И Аттолико спешит. Он сразу вызывает по телефону Риббентропа и просит срочной аудиенции у Гитлера. «Садитесь немедленно в автомобиль, — отвечает Риббентроп, — пока вы доедете, я все улажу. На автомобиль водрузите большой итальянский флажок, чтобы он мог сразу проехать».
Гитлера вызывают с совещания. Уже в коридоре с расстояния десяти метров Аттолико выкрикивает ему послание дуче, забыв о всех предписаниях протокола. «Скажите дуче, — отвечает после короткого раздумья Гитлер, — что я принимаю предложение о посредничестве».
Что случилось в Коричневом доме в Мюнхене
В Лондоне Чемберлен уже стоит на трибуне для ораторов в палате общин и начинает речь. В этот момент к нему подходит его парламентский секретарь и кладет перед ним записку. Чемберлен пробегает наспех наброшенные строки, и его хмурое лицо проясняется. «Ну, наконец-то, — думает он, — этот дуралей Гитлер, как видно, начинает понимать эту игру». Он поднимает листочки заранее подготовленной речи и на глазах у пораженных депутатов рвет их на мелкие кусочки. Затем Чемберлен спокойным голосом говорит: «Уважаемая палата общин! Я хочу доложить о том, что г-н Гитлер приглашает меня, так же как и месье Даладье и синьора Муссолини, на переговоры в Мюнхен, которые состоятся завтра утром. Я надеюсь, что уважаемая палата одобрит мою поездку, чтобы я смог съездить и посмотреть, чего мы можем достигнуть этим последним напряжением сил…»
На другой день утром Чемберлен летит в Мюнхен. Переговоры в пресловутом Коричневом доме между Муссолини, Гитлером, Даладье и Чемберленом идут до 30 сентября, и в конце концов подписывается мюнхенский договор, имеющий роковые последствия. Цена: Чехословакия, принесенная в жертву Гитлеру.
За все время «чехословацкого кризиса» Советский Союз является единственной державой, которая готова в соответствии с договором, заключенным с Чехословакией, оказать ей немедленную военную помощь против готовящейся нацистской агрессии. Однако правящие круги и правительство Чехословакии, руководствуясь общими классовыми интересами с западными союзниками, более того, по их подсказке, отклоняют предложенную советскую помощь. Англо-французские правящие круги, выдав Гитлеру Чехословакию, любой ценой хотят направить германского агрессора на Восток.
Но возвратимся теперь назад, к наиболее роковым часам событий 1938 года. Делегация Чехословакии под надзором гестапо сидит в мюнхенском отеле «Регина» и ждет результатов переговоров. После полуночи, в час, Губерта Масарика и находящихся в его свите двух других правительственных уполномоченных везут в Коричневый дом.
«Атмосфера была гнетущей, — пишет в своих воспоминаниях Масарик, сын первого президента Чехословакии, — французов, очевидно, «ушли», а Чемберлен непрерывно зевал, не показывая даже мельчайших признаков замешательства. Наконец в довольно грубой форме нам дали понять, что никаким жалобам места нет. Мы попрощались и вышли».
Французский посол в Берлине Андре Франсуа-Понсе, получив сведения о случившемся, воскликнул: «И так мы обошлись с единственным верным нам союзником?!» Министр иностранных дел Чехословакии, вернувшись в Прагу, справедливо замечает: «Во всяком случае, точно, что не мы последние. За нами и других постигнет подобная судьба!»
И на другой день, 1 октября 1938 г., на рассвете сапоги немецкого вермахта уже маршируют по Судетской области. Бенеш уходит в отставку и уезжает в Соединенные Штаты. Над Европой нависает иллюзия шаткого удушливого мира.
Уже через три недели, после того как Гитлер подписал мюнхенский документ, 21 октября 1938 г., они с Кейтелем готовят новую «акцию». Их цель состоит в том, чтобы, после того как они оккупируют область Мемеля, захватить также остатки Чехословакии.
По приглашению германского посла в Праге 14 марта 1939 г. вечером в Берлин прибывают новый президент Чехословацкой Республики Гаха и новый министр иностранных дел Хвалковский. Нацистский хор печати под руководством Геббельса уже несколько недель воет о том, что чешские власти угнетают словаков, немецкое национальное меньшинство и граждан германской империи.
Эмиля Гаху и Франтишека Хвалковского заставляют ждать в прихожей Гитлера до 15 минут первого ночи, пока фюрер, наконец, соизволит их принять. Весь вечер Гитлер находится с Кейтелем на заседании ОКВ, и к тому времени, когда он принимает Гаху, он уже дал приказ вермахту наступать на Прагу.
Когда два чехословацких деятеля входят, Гитлер встречает их словами: «Сегодня в 6 часов утра немецкая армия со всех сторон начинает оккупацию Чехословакии». И в ответ на безмолвный вопросительный взгляд двух ошеломленных людей добавляет: «В субботу я играл в кости, и так выпали мне кости…»
«Гаха и Хвалковский, — пишет в своих воспоминаниях личный переводчик Гитлера посол Шмидт, — сидели на стульях окаменевшие, как будто проглотили аршин. Живых людей в них выдавал только лихорадочный блеск глаз».
Гаху принуждают подписать распоряжение, согласно которому чехословацкая армия не будет оказывать сопротивления и в котором он просит взять страну «под защиту Гитлера». И когда Гаха колеблется подписывать такой документ, Геринг входит в комнату и угрожает восьмидесятилетнему старцу тем, что, если он не подпишет, Геринг немедленно пошлет на Прагу пикирующие бомбардировщики и через час от города останется только груда дымящихся развалин.
Время: 3 часа после полуночи. У Гахи начинается сердечный приступ. Вызывают домашнего врача Гитлера д-ра Морелля, который несколькими инъекциями приводит его в чувство. Гаха видит, что всякое дальнейшее сопротивление бесполезно, и в 3 часа 55 минут подписывает положенные перед ним документы.
И Гитлер при гробовом молчании запуганной Европы вступает в Прагу.
Глава 7
ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ В ИСПАНИИ
Легион «Кондор» отправляется в путь
Немецкие приготовления к войне идут полным ходом. Но что стоит самое современное оружие, если его можно испытать лишь в «теоретически» построенных военных планах и в боях, нанесенных на миллиметровку? Германский генеральный штаб не любит такой неопределенности. Поэтому его представители чувствовали, что чуть ли не божье провидение послало Гитлеру ту телеграмму о помощи, которая прибыла из Испанского Марокко и которую подписал неизвестный до этого генерал Франсиско Франко, восставший против законного испанского правительства. Генерал Франко просил в первую очередь поддержки с воздуха.
«Фюрер взвешивал это дело, — сказал Геринг в показаниях на Нюрнбергском процессе, — а я сразу полностью встал за то, чтобы оказать поддержку при любых обстоятельствах. Во-первых, для того, чтобы воспрепятствовать распространению коммунизма, и, во-вторых, для того, чтобы проверить мою молодую боевую авиацию со многих точек зрения. С согласия фюрера я послал, следовательно, большую часть моих транспортных самолетов, несколько подразделений истребительной и бомбардировочной авиации, одно зенитное подразделение с целью испытания материала и получения опыта личным составом. Именно поэтому я позаботился также о том, чтобы как можно чаще менять посланные туда силы».
Итак, Германия, хотя еще мир, фактически ведет войну. Но все это держится в строжайшей тайне. Геббельс накладывает полный запрет на такие сообщения. Родственникам погибших запрещено носить траурную одежду. Пока нацисты еще боятся международных осложнений.
Немецкий посол в Лондоне князь Отто фон Бисмарк 2 августа 1936 г. наносит визит британскому министру иностранных дел и заверяет его в том, что его правительство не поставляет и не будет поставлять в Испанию военные материалы.
В этот день помощь Франко, упомянутая Герингом, уже давно была в пути.
В Испании с 1931 года, с тех пор как король Альфонс XIII отрекся от престола, произошло 28 правительственных кризисов. В конце концов, когда партии, входящие в Народный фронт, на выборах 16 февраля 1936 г. получают 256 мандатов из 473 и этим самым законно приходят к власти, реакционная генеральская клика организует путч с целью свержения нового правительства. Военный комендант Канарских островов, находящихся под властью Испании, генерал Франко летит в Марокко и принимает руководство восстанием. В Северной Испании генерал Мола организует путч, а на юге генерал Кейпо де Льяно занимает Севилью. Однако в Мадриде, Барселоне и в других испанских провинциях правительство является хозяином положения.