Читать интересную книгу Танковый погром 1941 года. В авторской редакции - Владимир Бешанов

Именно эти танковые группы должны были взломать фронт советских армий к северу и к югу от Припятских болот и расчленить его на отдельные разобщенные группировки: «Ведя наступление против русской армии, не следует теснить ее перед собой. С самого начала наше наступление должно быть таким, чтобы раздробить русскую армию на отдельные группы и задушить их в мешках. Группировка наших войск должна быть такой, чтобы они смогли осуществить широкие охватывающие операции».

Кроме того, в составе 11 дивизионов и 5 батарей 75-мм штурмовых орудий StuG III насчитывалось 228 боевых машин, 18 штурмовых орудий имелось на вооружении моторизованного полка «Великая Германия», лейбштандарта СС «Адольф Гитлер» и 900-й моторизованной бригады — всего 246 штурмовых орудий на базе танка T-III. Для действий в Финляндии было выделено два танковых батальона, в которых насчитывалось 106 танков, а в составе трех батальонов огнеметных танков — 100-го, 101-го и 300-го — имелось 116 боевых машин.

Кроме того, 354 танка насчитывалось в двух выведенных с Балкан в Германию танковых дивизиях, находившихся в резерве ОКХ.

Таким образом, всего для нападения на Советский Союз германское командование выделило 4050000 человек: 3300000 было в сухопутных войсках и войсках СС, 650 тысяч — в военно-воздушных силах и около 100 тысяч — в ВМФ. Эти силы имели на вооружении 43 813 орудий и минометов, 3909 самолетов, 4209 танков и штурмовых орудий. (Всего на 1 июня 1941 года вермахт, без учета французских трофеев, имел 5639 боевых машин, в том числе 4575 боеготовых, из которых около 400 находились в Северной Африке.)

Каждая группа армий получила по одному воздушному флоту. Группу армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот в составе 1-го авиакорпуса, воздушного командования «Балтика» и воздушного округа «Кенигсберг». 2-й воздушный флот в составе 2-го и 8-го авиакорпусов, 1-го зенитного корпуса и воздушного округа «Позен» поддерживал группу армий «Центр». Для группы армий «Юг» был выделен 4-й воздушный флот в составе 4-го и 5-го авиакорпусов, 2-го зенитного корпуса, двух воздушных округов — «Бреслау» и «Вена» и миссии ВВС Румынии. Действия армии «Норвегия» поддерживались частью сил 5-го воздушного флота.

Из общих сил, выделенных для войны с СССР, непосредственно у советских границ к 22 июня 1941 года было развернуто 128 расчетных дивизий. Германская группировка насчитывала 3562000 человек, 37 099 орудий и минометов, 3855 танков и самоходных орудий, 3909 самолетов.

Коме того, в войне против Советского Союза планировалось активное участие, как сформулировано в директиве №-21, «предполагаемых союзников» Германии: Финляндии, Словакии, Венгрии, Румынии и Италии. Сразу оговоримся, что никто из них 22 июня 1941 года на СССР вероломно не напал.

Самыми могучими были финны и румыны. Финская армия состояла из 17,5 расчетной дивизии и насчитывала 340,6 тысячи человек, 2047 орудий и минометов, 307 самолетов и 86 танков. Основу танкового парка составляли трофейные советские Т-26 и БТ и самоходные установки, созданные самими финнами на их базе. Примерно такие же силы выставляла Румыния: в 17,5 расчетной дивизии было 358,1 тысячи человек, 3255 орудий и минометов, 423 самолета и 60 танков. На вооружении румынской армии состояли уже знакомые нам танки LT vz.35 фирмы «Шкода» и их лицензионный аналог R-2.

Венгры ввязывались в войну с Россией с большой неохотой, но все же выделили «Карпатскую группу» в составе двух моторизованных и одной кавалерийской бригад общей численностью 44,5 тысячи человек при 200 орудиях, 100 самолетах и 160 танках. Из общего количества венгерских боевых машин 65 представляли собой танкетки с 8-мм пулеметами, а остальные 95 — 8,5-тонные танки «Толди» с 13-мм броней, вооруженные 20-мм противотанковым ружьем.

Итальянские войска состояли из трех дивизий — 61,9 тысячи человек, 925 орудий, 83 самолетов, 61 танка; словацкие — 2,5 дивизии, 42,5 тысячи человек, 246 орудий, 51 самолет, 35 танков чешского производства. Кроме того, 56 самолетов и 1,6 тысячи человек выделила Хорватия.

Следовательно, силы союзников Германии перед нападением на СССР насчитывали 37,5 дивизии, в которых было 744,8 тысячи человек, 5502 орудия и миномета, 886 самолетов и 306 танков. Из них реально к нападению на Советский Союз, рука об руку с Гитлером, готовился только румынский диктатор Антонеску. Венгерское правительство вообще не было информировано о планах агрессии. С финнами немцы, не раскрывая своих карт, провели военные консультации, в ходе которых выяснилось, что Финляндия в драку не рвется и старается избежать любых конкретных обязательств. Единственное, что удалось от них добиться, — разрешения на переброску германских войск в Норвегию через финскую территорию.

Как видим, бронетанковые войска представляли собой лишь небольшую часть вооруженных сил Гитлера. 19 танковых дивизий едва составляли одну десятую от общего числа дивизий, которыми располагали Германия и ее сателлиты. Из всей массы остальных частей только 14 дивизий были моторизованными и могли не отставать от танковых группировок, наносивших удар.

Даже в приблизительном рассмотрении план «Барбаросса» представляется полнейшей авантюрой, основанной на серии спорных допущений и предположений. Во-первых, с самого начала было ясно, что разгром СССР в рамках краткосрочной молниеносной кампании нереален хотя бы в силу географических причин: огромные пространства, усугубленные качеством российских дорог. Гитлеровские генералы, так же как когда-то наполеоновские, пребывали в детской уверенности, что стоит им захватить Москву, и противник тут же запросит мира. Между тем исторический опыт показывает, что именно в этот момент русские только кончают «запрягать». Даже выход немецких войск на указанную в плане линию Архангельск — Волга не решал проблему вывода Советского Союза из войны, а планы разгрома Уральского экономического, района с помощью ударов с воздуха — это вообще из области чистой фантазии, поскольку немецкие бомбардировщики не обладали необходимым для этого радиусом действия. Затяжная война на Востоке ставила Германию в ситуацию войны на два фронта, что означало ее неизбежное поражение.

Оперативные мотивы развертывания немецких войск также сомнительны. Прежде всего оно основывалось на неочевидном предположении, что Красная Армия сохранит крайне невыгодную для нее конфигурацию и останется неподвижной. Вопрос р преодолении с боем линии Западная Двина — Днепр авторами плана даже не ставился. Состав стратегических резервов, учитывая серьезность задачи, был явно скудным. В случае невыполнения первой стратегической цели — уничтожение советских войск западнее Днепра и Двины — неизбежно возникла бы необходимость в изменении всего стратегического плана. При отсутствии резервов это неизбежно влекло за собой нежелательную стратегическую паузу или метание войск первого эшелона для последовательного решения вновь возникающих задач на других направлениях. Так, в сущности, оно и получилось.

Изначально наступление предполагалось вести примерно равными по силе группировками южнее и севернее Припятских болот в расходящихся направлениях, причем организация взаимодействия между этими группировками не предусматривалась. Действия войск по расходящимся операционным направлениям ведут к образованию больших разрывов в оперативных построениях и таят опасность возникновения кризисных моментов на флангах вторжения, требуя для их ликвидации определенного количества сил. Общий фронт вторжения, без учета северной группировки, составлял около 1500 км; выделенные силы позволяли обеспечить среднюю оперативную плотность около 8 км на дивизию. При действии на расходящихся направлениях к концу первого этапа кампании фронт растягивался до 2400 км, снижая среднюю оперативную плотность до 13 км на дивизию. При выполнении второй стратегической цели по разгрому советских группировок на флангах фронт увеличивался до 2800 км, доводя плотность построения до 16 км на дивизию, и это без учета каких-либо потерь и конфигурации линии фронта.

В конце концов, у Германии просто не было сил для разгрома Красной Армии, что превращало «Барбароссу» скорее в набор благих пожеланий, нежели план боевых действий. Если же учесть, что советский военно-промышленный комплекс был гораздо более приспособлен для снабжения армии в ходе затяжной войны необходимой техникой, то весь «Восточный поход» можно расценить только как самоубийство.

Даже когда в ходе подготовки к войне выяснилось, что Германия не располагает силами, способными нанести гарантированное поражение Советскому Союзу, германское руководство вместо поисков иного выхода из стратегического тупика верило только в силовое решение проблемы, а германские генералы были уверены в том, «что если не в материальном отношении, то в оперативном искусстве ведения войны» они смогут добиться решающего военного превосходства.