любом слишком тесном и постоянном сотрудничестве супругов, немало подводных камней и вероятность надоесть друг другу ничуть не меньше, чем у вас с Ли.
Почему Оливье не создал пару короля и королевы с Джилл? Насколько я знаю, она больше годилась в королевы, чем он в короли.
– Джилл надоела Ларри своими поучениями. Он говорил, что Эсмонд только и знала, что наставлять. Жена должна быть на шаг позади мужа.
– Это его слова или твои?
– Его.
– А как же королевская пара?
– Королева всегда на шаг позади короля. Вернее, в политике король первый, а во дворце царит королева. Я постараюсь сделать так же: на сцене пусть царит Ларри, а я буду королевой дома на приемах гостей. Ты можешь сказать, что и сейчас так, но сейчас мои гости не интересуют Ли, а его – меня, с Ларри все будет совпадать. Я очень надеюсь, что он сделает из меня настоящую актрису, а я создам дом, который будет славиться не только в Лондоне, и придам Ларри тот самый светский лоск, в котором он нуждается.
Фрюэн некоторое время смотрел на меня молча, потом вздохнул:
– Ты даже умней, чем я о тебе думал. Все хорошо, девочка, только что-то подсказывает мне, что не все так просто. В доме ты будешь царить, несомненно, а вот на сцене держаться на шаг позади может не получиться. Как только поймешь, что Ларри ревнует тебя к успеху, либо сделай этот самый шаг назад, либо уходи от него. Оливье очень талантлив, но он очень любит и ценит себя, прежде всего себя.
– Я тоже люблю и ценю прежде всего его.
– А должна себя…
Конечно, я не слушала ничьих слов, потому что у меня был Ларри. Нет, дело не в обещании сделать из меня королеву сцены, а просто в том, что я была и до сих пор без ума от Лоуренса Оливье. Что бы ни случилось дальше, как бы ни повернула жизнь, под каким микроскопом по совету доктора Марион я тебя ни разглядывала, Ларри, я все равно буду тебя любить!
Обидно, что Фрюэн оказался прав, через пять лет у нас начался кризис… И Грир Гарсон в моей жизни тоже появилась, и звездная пара Оливье – Ли существует только нашими усилиями, встать с тобой рядом не получилось не столько потому, что я недотягиваю до твоего уровня, сколько из-за того, что ты до него не пускаешь! Ларри, я давно выросла из коротких штанишек твоей ученицы, хотя учиться буду всю жизнь, нельзя сказать, что ты этого не заметил, напротив, заметив, тут же поторопился развести наши сценические пути.
Освальд прав, влюбленность прошла, детей нет, дружба так и не сложилась, ученичество закончилось… Что осталось? Только игра в счастливую звездную пару Лоуренс Оливье – Вивьен Ли. Мы играем, и играем талантливо, нашей игре верят не только жадные до скандалов и сплетен репортеры, верят многие друзья. А может, и мы сами верим, Ларри? Если долго играть роль, с ней можно сжиться. Значит, беспокоиться нечего, продолжай играть еще лет десять, а там привыкнешь окончательно…
Но зачем тогда отправлять меня на Цейлон с Финчем, отказываясь от игры со мной в одном фильме?
Я снова скатываюсь к обвинениям, а этого делать нельзя. Когда-то я сама решила свою судьбу, сама выбрала именно такой путь, теперь остается по нему следовать до конца. И я проследую, только не нужно отправлять меня к доктору Фрейденбергу. Я справлюсь с приступами, Марион сказала, что будет достаточно понять, из-за чего они начинаются.
Мы все-таки сделали этот решительный шаг! И тут же превратились не просто в изгоев, а в настоящие ходячие мишени для указывания пальцем: вот как не должны поступать порядочные люди! Лоуренс Оливье оставил жену с крошечным сыном, а Вивьен Ли добропорядочного мужа с маленькой дочкой!
Нет, это произошло не после поездки в Италию, после нее мы еще два года встречались тайком, попросту наставляя рога своим супругам. Ужасное и одновременно счастливое время! Наверное, когда люди не могут жить вместе, им этого хочется куда сильнее, чем когда обретут такую возможность. Невозможность что-то получить или иметь у меня обязательно рождает жгучее желание обладать этим невозможным. Ларри как супруг и постоянный партнер на сцене был пока недостижим, с одной стороны, из-за семейных обстоятельств, с другой – из-за разного уровня игры, а потому я просто сгорала от желания добиться именно этого.
Глупости? Ничуть. Я не стыжусь в этом признаться, потому что не просто добилась, но и всегда считалась прекрасной женой Ларри и хорошей актрисой. Не моя вина, что король сцены не слишком хочет играть вместе с королевой. Но об этом позже.
Нас шельмовали, а мы были счастливы! Правда, Ларри ловко удавалось скрывать адюльтер от общественности. Подозреваю, что общественности пока еще было все равно, просто актеры не слишком известные, не слишком удачливые живут вместе, бросив свои семьи? Аморально, но нация не проводила демонстрации против. Это позже, в Америке, когда Ларри уже сыграл Хитклиффа в «Грозовом перевале», а я – символ Америки Скарлетт в «Унесенных ветром», за нас взялись.
– Никакого адюльтера! Пока не разведены, жить вместе нельзя!
В Англии мы жили вместе, я ушла от Ли с Сюзанной, а Ларри от Джилл с Тарквинием. Удивительно, но сначала Ларри позволял мне видеться с дочерью только в своем присутствии, а потом – наоборот, только без него. Сам виделся с Тарквинием часто и у Джилл.
Джилл и Ли давать разводы не торопились. Через месяц я, как и обещала, написала Холману о своем окончательном решении, умоляла понять и простить. Ли ответил, что даст развод… когда-нибудь… года через три… Я думаю, что он действовал под влиянием Джилл и Фрюэна. У Джилл был свой расчет, потому что она оставалась одна с ребенком и хотела получить гарантии хороших алиментов. Фрюэн наверняка советовал Ли просто потянуть время в надежде, что я «перебешусь».
Возможно, так и было бы, но Ларри предложили сняться в Голливуде, там он сначала ссорился с режиссером, а потом подвернул ногу настолько сильно, что пришлось встать на костыли. Я немедленно отправилась следом. А уж там…
Но о роли Скарлетт нужно рассказывать отдельно.
Главное – мы были счастливы и полны надежды, что удастся решить вопросы с супругами, добиться признания своей игрой и создать королевскую пару английской сцены. У нас все впереди, а счастья хватало и посреди неприятностей. Счастье удивительная вещь – если оно есть, все остальное не имеет значения, а вот если куда-то уходит – исправить не удается никакими усилиями.
Моя подруга говорит, что все дело в любви. Моя любовь никуда не делась, что бы