Читать интересную книгу Апокалипсис: р. от о.л. - Даниил Аксенов

  Уже давно опасалась, что мой работодатель перейдет в активную стадию ухаживания, и вот это произошло. Хотя казалось, что с другими девушками он вел себя немного иначе. Но какая разница? Главное - держать таких, как он, на расстоянии.

  Меня очень сильно беспокоил лишь один вопрос: успею ли пройти этажи до того, как Хранители или коллеги-демоны выйдут на меня. Этот вопрос подстегивал, как кнут сноровистую кобылку. Но все же я боялась Первого дома. Вспоминала восьмой этаж, тряслась от страха и безумно хотела верить Книге, что это пройдет.

  Сигнал в домофоне раздался немного раньше, чем ожидалось.

  - Сергей? - спросила я.

  - М-да.

  Наш подъездный домофон работал плохо, из-за шипения и скрежета почти невозможно разобрать голос, пришлось посмотреть в глазок входной двери, чтобы убедиться, что по лестнице поднялся тот, кого я жду.

  Каково же было мое удивление, когда в искаженном круге глазка, словно в кривом зеркале, мелькнула не шевелюра Сергея, а степенное лицо Виталия Петровича! Казалось, что он к тому же держал в руках цветы - под его подбородком мелькало нечто красно-желтое.

  - Виталий Петрович? Что вы здесь делаете? - я спросила через запертую дверь.

  - Пришел к тебе, Анечка, - раздался нахальный голос. - Впустишь? Или заставишь стоять на лестничной клетке?

  - Не могу. Жду жениха.

  - Я не отниму много времени, Анечка. Только на пару слов.

  - Говорите так.

  - Честное слово, я не буду тебе помехой! Открой, пожалуйста.

  Хоть я терпеть не могла Виталия Петровича, но не оставлять же его под дверью? Начальство как-никак. Но, с другой стороны, соседей может не быть дома, а я не справлюсь с мужчиной... пока не справлюсь, если верить Книге.

  - Я открою, но на цепочку. Согласны?

  - Ладно, Анечка.

  Цепь тихо звякнула, натянувшись. И почти сразу же в узкую щель начал протискиваться букет. Желтые и красные розы! Все крупные, как на подбор. О, розы - это моя слабость.

  - Спасибо, Виталий Петрович, но букет не проходит. Не нужно ломать цветы. Я лучше потом заберу.

  - Когда?!

  - Когда вы уйдете, то оставите букет под дверью. Вот и заберу.

  У меня все-таки есть некоторый опыт общения с нежелательными для меня мужчинами.

  - Анечка, ты очень подозрительная девушка. Нельзя так жить...

  - Спасибо за совет, но говорите быстрее, Виталий Петрович, мне некогда.

  И тут он посмотрел на меня так, как смотрел мало кто. Пронизывающим взглядом, полным вожделения и какой-то неясной печали. А может быть надежды? Да, скорее всего. Там была надежда, знаете, такая, какой не бывает у плохих людей. Я ее часто видела у старичков, которые гуляли в парках. Они смотрели на молодежь точно так же. Словно говорили сами себе: 'эх, если бы все вернуть, то я был бы другим, но может быть хотя бы эти будут другими?' Вот на что надеялись старички. Но на что надеется мой гость?

  - Я тебя люблю, Анечка, - казалось, Виталий Петрович был сам удивлен, что произнес это.

  - Виталий Петрович, я очень польщена, но..., - отказывать можно разными способами. Точнее, они звучат по-разному, но на самом деле одинаковы.

  Мужчина на лестничной клетке рассмеялся хрипло, словно ворон закаркал. Я даже слегка отшатнулась. А Виталий Петрович только взмахнул рукой, нагнулся, чтобы положить цветы и забормотал:

  - Да... так и надо... все так и должно быть...

  Он медленно пошел вниз по лестнице, а я провожала взглядом его спину, вмиг ставшую сутулой. Но недолго - уже собиралась прикрыть дверь, а цветы забрать потом, как Виталий Петрович внезапно обернулся и одним прыжком вновь оказался около двери.

  - Прости, Анечка, но я должен сказать... я никогда не говорил... но теперь не могу... должен!

  Я ничего не понимала из его бессвязной речи, но он сделал над собой усилие и фразы пришли в порядок.

  - Понимаешь, мне очень не везет, - Виталий Петрович подошел к дверной щели близко-близко, я могла даже рассмотреть его неровные коричневые брови и лихорадочно блестящие глаза. - Не везет в том, что я люблю тех, кто не любит меня! Это какое-то наваждение... Никогда, ни разу в моей жизни не было так, чтобы я любил и меня не прогоняли! Анечка, прости, что тебе это говорю, но кому еще мне сказать? А я ведь так хочу... Мне даже кажется, что если бы это произошло, то я бы изменился. Нет, на самом деле. У меня есть жена, любовницы, но все они со мной ради другого, ради выгоды! А вот такие девушки, как ты... такие были бы ради меня.... а я ведь... я ведь не настолько плох. Ну, хочешь, займусь спортом? Я когда-то хорошо плавал. Тебе ведь моя фигура не нравится... Или еще что? Скажи, Анечка! Скажи!

  - Мне ничего не нужно, Виталий Петрович.

  Он посмотрел на меня с такой горечью, что мое сердце дрогнуло.

  - Аня, Анечка... прости. Я не знаю, что со мной происходит. Раньше стоило признаться в любви и получить отказ, я так злился. Очень злился! А сейчас... не понимаю. Может быть я просто не в себе и мои слова ничего не значат?

  Мужчина снова развернулся и пошел по лестнице. Его руки тряслись, это было заметно, когда он брался за перила.

  - Я знаю, в чем ваша проблема, Виталий Петрович, - черт меня дернул за язык. - Вы влюбляетесь лишь в тех, кого не можете купить! Чувствуете, что не можете купить, и влюбляетесь!

  Он сразу же вернулся. Еще бы - объект страсти заговорил с ним. Это ведь надежда! Нужно было промолчать.

  - Да... наверное, - он говорил немного робко, что совсем на него непохоже. - Ты мне понравилась с самого начала и с каждым днем нравилась все больше. Мне всегда хотелось сгрести тебя в объятия и целовать! Не так, как других! И сегодня уже не смог сдержаться.

  'Целовать', 'сгрести в объятия' - он попытался придать речи пафостность опытного донжуана, но у него получалось плохо. Я посмотрела на выражение лица Виталия Петровича, на его взгляд и... сняла цепочку.

  - Заходите. Но не вздумайте ко мне прикасаться.

  - Да... спасибо, Анечка! Я только хочу поговорить с тобой...

  Он был уже не опасен. Я доверяла своему внутреннему чутью.

  - Садитесь в кресло, - я протянула руку и показала на черное кожаное кресло, такое же старое, как и все остальное в зале, и стоящее в углу, вдалеке от дивана.

  Сама же, конечно, уселась на диван и достала телефон.

  - Алло? Сергей? Привет! Знаешь, не приходи сегодня. Нет, ничего не случилось, просто не приходи. Потом объясню. Я тебе перезвоню. Пока! Я сказала - пока!

  Мой внимательный взгляд изучал Виталия Петровича, скользил по его дорогущей одежде, по мясистым рукам, блестящим ботинкам... Он сейчас был удивительно похож на Санчо Панса, который оставил своего ослика рядом с подъездом неподалеку от припаркованных иномарок.

  - Как вы относитесь к мистике? - спросила я. - Ну, или там к чудесам?

  Он удивился вопросу, подался вперед, но я взмахом руки показала ему, чтобы он сидел спокойно. Кандидатура Сергея на роль советника и защитника пока провалилась. У меня будет другой. Тот, который мне не нравится, тот, которого я не люблю, но тоже рыцарь. А как иначе? Пухлый рыцарь с большим пивным животом, прелюбодей и любитель проституток. Но у многих нет даже такого. Если все пойдет, как надо, то научу его... прыгать через лужи.

  Ночь легла на город, словно черный шарф на шею старой вдовы. Окна домов зажглись желтым нездоровым, но привычным светом. Я стояла на четвертом этаже и смотрела вниз. Это было недостроенное здание в Химках. Мне пришлось постараться, прежде чем разыскать такое и назначить здесь встречу. От здания был готов лишь каркас, никаких стекол, никакой отделки, только голые каменные стены и бетонный пол с лестницами. Мои знакомые наверняка удивлялись, почему я расспрашивала об известных им стройках.

  Здание было огорожено, рядом с воротами горел фонарь, но даже без него в свете почти полной луны и окон окружающих многоэтажек можно рассмотреть все. Полчаса назад я перелезла через деревянный забор, прошла заросший травой пустырь и поднялась по холодным ступеням. Место для встречи было отличное. Если Влад решит устроить засаду, то у него ничего не выйдет. Я легко выскочу через пустое окно, перемахну через забор в любом месте и только меня и видели. Пусть попробуют догнать!

  Меня посетила удачная мысль прийти заранее. Тогда ведь будет заметно, если это засада! Я договорилась с Владом через Книгу и сразу рванула сюда. До встречи оставалось еще три часа, но это ничего, есть время поразмыслить.

  Итак, у меня был член конклава, 'рыцарь ближнего круга' - это название сама придумала. Виталий Петрович очень удивился, когда я принялась расспрашивать его о мистике и прочей ерунде. Он наверняка решил, что перед ним экзальтированная особа, помешанная на тайных знаниях. Бедный! Это не я помешалась на тайных знаниях, а они на мне.

  Виталий Петрович даже посмеивался. Поначалу. А я продолжала гнуть свою линию, невзначай поинтересовалась у него, готов ли он меня защищать и оказывать поддержку. Как он встрепенулся! 'Конечно! - говорит. - Да я что угодно... в любое время... не считаясь ни с чем...'. Ну, его за язык никто не тянул, кроме собственных чувств и желаний. Как он тогда раскатал губу! Я эту губу величиной со стадион практически видела. Наверняка решил, что сейчас он выполнит мой мелкий каприз и все - получит благодарность.