В общем, пока мы с Трубником ужинали, Змей растянул вокруг лагеря толстую леску, привязанную к пустым консервным банкам. Самая старая, простая и эффективная сигнализация. В тишине отлично слышно, а если о ней не знаешь, то легко зацепишься и выдашь себя. Сомневаюсь, что Хмыри или другие твари разбираются в таких тонкостях. Кажется, бродяга хорошо разбирался в таких моментах.
А когда я увидел, что вернувшийся Змей достал из капсулы мелкий красный лид, быстро раскрошил его в порошок, высыпал во флягу и залил спиртом, то чуть не подавился чаем.
— Ты зачем это сделал? — прохрипел я.
— Регенерон готовлю, — спокойно ответил тот, посмотрев на меня с удивлением. — Ты что, не в курсе?
— Да я как бы, вообще первый раз вижу, что лид используют не как валюту. — пробормотал я, ощутив себя в неловком положении.
— Ничего, это нормально. А тебе Белый разве не объяснил?
— Да как-то не успел. Слишком быстро умер.
— И как лиды на себя применять ты тоже не знаешь?
Я отрицательно качнул головой.
— Ясно, это очень просто. Ну, смотри, — бродяга отложил флягу, потянулся к рюкзаку и вытащил капсулу с синим лидом. Затем, взглянул на часы, что-то посчитал.
Он вложил кристалл в ладонь, прижал к груди и негромко произнес:
— «Поглощение»!
Из-под пальцев сверкнуло синим, но оно тут же погасло. А Змей разжал ладонь, в которой были лишь ошметки, похожие на крупную соль.
— И все?
— Ага, — он выбросил остатки кристалла наружу. — Просто и понятно. Только тут свои нюансы. Часто так делать нельзя, иначе… ну, там по-разному может быть. Очки Баста сольешь, выносливость. А может и всю шкалу здоровья. Строго по времени и обязательно при наличии не менее тридцати процентов общей выносливости. Запомни это.
— Запомнил. Ну, ты поглотил лид и что?
— Это дало мне… — на мгновение его взгляд остекленел. Я сразу догадался, что Змей рылся в системных вкладках. — Плюс двенадцать единиц к выносливости. Грубо говоря, сможешь на минуту дольше убегать, больше переносить, преследовать кого-либо. Так, потихоньку, можно прокачивать самого себя. И это самое главное, использовать лиды как валюту — это уже второстепенное.
— Не-е, ни фига, — возразил Трубник. — Первое, это использование лидов для создания сборок. Ты в курсе, что есть сборки, позволяющие воскрешаться?
— Это как?
— А так. Есть у тебя такая воскрешающая сборка — поглоти ее. И когда, вдруг, тебя завалят, спустя некоторое время, вновь поднимешься. Живым и здоровым. Штука очень редкая и дорогая, мало кто такие может создать. Спецов много, но это нужно быть мастером.
— М-да. — выдохнул я, почесав затылок. — Белый говорил, что лиды можно и нужно использовать не только как валюту, но и как инструмент развития. Но лишь вскользь.
— Не благодари. Сами такими были, тоже все по фрагментам узнавали. Бастион хитер, никакой информации нам не предоставляет. Типа, либо сдохни, либо сам догадайся. Вот так и живем.
— А какой во всем этом смысл?
— В чем? В жизни?
— Нет, смысл Бастиона?
Оба уставились на меня с нескрываемым удивлением.
— Ну ты даешь, Тем! — усмехнулся Змей. — Вот если узнаешь, будь добр, сообщи и нам. Никто из оказавшихся здесь не помнит, кем был раньше. А жить-то хочется. Бастион и помогает и осложняет жизнь.
— Белый говорил, что много лет назад случилась катастрофа, это так?
— Ну, не так уж и много. Лет пятьдесят, может немного больше.
— А какой сейчас год?
— Здесь время стоит на месте. Одна и та же осень. Никто тебе не скажет, какой сейчас год. Это странно, но придется принимать реальность такой, какая она есть.
Черт, а ведь хорошо бродяга сказал. Реально хорошо.
С момента как я очнулся, я только и делал, что принимал реальность.
В общем, консервы мы доели, чай допили.
— Ребят, а кто-нибудь слышал про Шмеля? — осторожно спросил я.
— А как же! — хохотнул Трубник. — Редкий упырь. А зачем он тебе?
— Да меня его ребята едва не похоронили. И забрали у меня кое-что очень важное.
— Да? Забудь! Шмель тот еще утырок, совсем с правилами не дружит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ясно. А про ребят в желтых костюмах знаете?
Змей посмотрел на меня с удивлением.
— Да. Но их здесь давно не видели. Что-то ты вопросы странные задаешь!
— Что непонятно, то и спрашиваю, — невозмутимо ответил я.
— Темнеет, — заметил Трубник и обратился к Змею. — Ну что, как обычно?
Тот кивнул, затем повернулся ко мне.
— Когда собираемся группами на ночлег, все спят, кроме одного. Дежурим по три часа и меняемся.
— Толково, поддерживаю.
— Твари могут прийти, а могут и не прийти, тут как повезет. Но сюда им влезть будет проблематично. Если их много и предпринимают попытки атаковать, то отстреливаемся все вместе. Как-то так.
Я вспомнил свою первую ночь на чердаке здания администрации. Засыпать без слуха было просто, а вот просыпаться страшно. Тогда мне повезло, что я надежно забаррикадировался. И мне тогда еще повезло, что вовремя явился Омутник…
— Приготовь все оружие, — посоветовал Трубник, доставая пистолет неизвестной модели. — Ночью на это времени не будет.
Я достал сверток с патронами для двустволки и только сейчас заметил, что ствол-то не простой.
Предмет «Двустволка». Класс — крафтовый.
Огнестрельное оружие боя на средних дистанциях.
Прочность: высокая.
Особые свойства: усиленное пробитие 2 уровня.
Элементы расширения: отсутствуют.
Количество зарядов: 2/2.
— Неплохой огнестрел, — похвалил Змей. — От Белого остался?
Я кивнул, вспомнив, про погибшего напарника. Многое от него досталось мне, пусть лежиться ему спокойно. Самострел показывать не стал, но втихую зарядил его новыми патронами. Пистолет «Макарова» выложил, но причину осечки не выяснил.
— Что, утыкание патрона?
— Не знаю.
— Забей, я посмотрю, — успокоил Змей, указав на ствол.
Бродяга расстелил спальник, но ложиться не стал.
— Моя вахта первая, потом стоит Трубник. Тем, ты до утра. Норм?
— Нормально.
— Отлично.
Спальника у меня не было, пришлось ложиться прямо так, на доски, а под голову класть рюкзак. Не очень удобно, но лучше чем ничего. Кажется, только закрыл глаза, как тут же вырубился…
…То, что я увидел, было странным… Какие-то фрагменты, разрозненные картинки.
Лил дождь, сверкали молнии и гремел гром. Погода — просто ужасная.
Грязно-желтый фургон неторопливо двигался по асфальтированной, но безнадежно разбитой дороге. Его трясло, бросало.
Впереди, всего в ста метрах, располагался какой-то контрольно-пропускной пункт, на котором находилось множество вооруженных солдат. Все бегали, что-то носили. Растягивали красные ленты.
Стояли бронетраспортеры, «Патриоты» и «Тигры».
Дальше, за КПП был какой-то туман, совершенно непроницаемый для глаз.
Внутри салона фургона было пятеро, еще один сидел рядом с водителем. Кажется, девушка. Все в желтых костюмах, а на полу рюкзаки.
— Это плохая идея, — произнес кто-то слева. — Мы не с того начали.
— Посмотрим, уже поздно что-то менять…
— Артем, Артем! Да проснись, ты мля! — я резко открыл глаза и увидел перед собой бледное лицо змея.
— Что? Что такое? — я мгновенно вскочил на ноги, еще толком не проснувшись.
— Мы в жопе. Вот что! — прохрипел он, глядя куда-то вправо и вверх…
Костер еще горел, но света от него было заметно меньше, чем тогда, когда мы только засыпали. Трубник уже занял позицию в правом углу навеса.
Я подхватил двустволку. Выглянул в щель.
Загремели консервные банки, установленные бродягой. Что-то завыло, зарычало. Тут и там послышался топот, хруст веток.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну?
— Стая Хмырей вернулась, а с ними еще какое-то дерьмо! — бросил Змей, напряженно вглядываясь во тьму.
И тут, через щель между досками, я увидел угрожающе-красный идентификатор.