Неожиданно один из камней, на него Степан едва успел встать ногой, подломился, и, потеряв равновесие, Бакшеев упал, сильно ушибив правую руку.
Ругая себя за неосторожность, он поднялся на ноги и вдруг увидел, что камень, который подвел его, скрывает собою какой-то предмет.
Видно, спрятан он был надежно, но камень повернулся под ногой Бакшеева, невольно открыв то, что скрывалось под ним.
Степан наклонился и увидел небольшую резиновую сумку. Он оглянулся по сторонам и осторожно взял ее в руки.
«Странная находка, — подумал он. — Это спрятано здесь неспроста…»
Он внимательно осмотрел ее, снова огляделся, присел на корточки и попробовал открыть сумку. Сначала это ему не удавалось, потом Степан разгадал секрет запора сумки и открыл ее. Там был портативный радиопередатчик.
«Дела, — подумал Бакшеев. — Вот это находка. Но чей он, кто спрятал здесь радиопередатчик? Разумеется, это не филиал официальной островной радиостанции. А что же тогда? Кто его хозяин? Кто-нибудь из обитателей острова? Он связывается с внешним миром без ведома профессора Накамура и майора Масаси Кэндо? Но кто он? Кто?».
Последнее слово он произнес вслух и испуганно по смотрел по сторонам. Но вокруг были одни камни.
«Надо что-нибудь предпринять, — лихорадочно думал он, осматривая аппарат. — Забрать с собой? Перепрятать? Тогда я спугну хозяина рации. А если это друг? Обнаружив исчезновение рации, неизвестный затаится, и я буду ходить возле, не зная о нем и даже считая своим врагом. Нет, придется восстановить все в прежнем виде и наблюдать за этим местом, чтобы выяснить, кому принадлежит радиопередатчик».
Бакшеев аккуратно закрыл резиновую сумку, уложил ее на прежнее место и прикрыл камнем.
«Надо разыскать Аритомо Ямада, посоветоваться с ним», подумал Степан.
5.
Постепенно темнело, и когда Степан подошел к входу в океанариум, на небе проклюнулись первые звезды.
Бассейны были ярко освещены электрическими люстрами. Движение дельфинов привлекло внимание Степана, и он подошел поближе.
В углу неподвижно застыла в воде Фист-кых. Рядом держался старый дельфин-отец Фаситор. Группа молодежи шумела — свистела, верещала, ухала, повизгивала — в центре бассейна.
Степан различил среди других дельфинов Фката-си и Фтириса. Вот Фтирис высунулся на половину корпуса из воды и крякнул:
— Внимание! Начали!
Конечно, голос его лишь отдаленно напоминал человеческий, но эти два слова, произнесенные по-японски, Бакшеев отчетливо различил.
Группа молодых дельфинов отплыла к стенке бассейна, освободив его среднюю часть. Это место заняла Фката-си, а Фтирис отодвинулся к противоположной стене.
Изумленный Степан, забыв обо всем на свете, следил за этими приготовлениями.
Вот Фтирис вновь высунулся из воды, и Степан услышал команду:
— Вправо!
Фката-си тут же бросилась в правую от Фтириса сторону.
— Назад!
И Фката-си вернулась на место.
— Вниз!
И, изогнувшись, веретенообразное тело Фката-си шло на дно бассейна.
«Вот уж этого я не ожидал, — подумал Степан. — Ведь они обучают друг друга человеческому языку!»
Вдруг он увидел Фист-кых. Сопровождаемая Фаситором, она медленно направилась к нему.
Старшая Мать и Фаситор остановились в метре от стенки бассейна, у самых ног Бакшеева, и разом подняли головы, пытливо разглядывая его маленькими умными глазами.
«Чего они хотят? — подумал Степан. — Будто вот-вот заговорят со мной…»
Фаситор открыл пасть, заскрипел, дважды свистнул, заскрежетал, словно водил напильником по бруску железа.
Степан видел, как двигалось у Фаситора дыхало, вот Фаситор смолк, но дыхало продолжало вибрировать, и Бакшеев понял, что дельфин издает звуки, неразличимые для человеческого уха.
«Черт возьми, — подумал Степан, — сюда бы „ящик“ Тамики Уэда».
Он подумал еще, что надо позвать Аритомо Ямада и рассказать о только что увиденном уроке человеческого языка, и Степан решил было идти за ним. В это время Фаситор перестал «говорить» ультразвуком. Фист-кых тоже молчала, молодежь сгрудилась, прекратив занятия, Фтирис подталкивал боком Фката-си. Бакшеев собрался идти и вдруг почувствовал, как чья-то рука сжала его локоть.
— Пытаетесь разговаривать с Фаситором? — услышал он голос Аритомо Ямада.
— К сожалению, это пока невозможно, — сказал Степан. — А ведь они явно хотят сообщить нам что-то важное.
— Мне это тоже приходило в голову. И Фист-кых, и Фаситор в последнее время ведут себя довольно странно.
— А вы знаете, что я видел сейчас?
И Степан рассказал Аритомо Ямада о том, как Фтирис и Фката-си обучали молодых дельфинов человеческому языку. О радиопередатчике, найденном на берегу, он попросту забыл в ту минуту.
— Очень интересно, — сказал Аритомо Ямада. — Жаль, что они прекратили это. Завтра попробуем вызвать их на такое действие. Вообще я давно отметил, что «посвященные» каким-то удивительно быстрым способом передают свой опыт другим, и те обучаются почти мгновенно.
— Да, — согласился Бакшеев, — в лаборатории профессора Ветрова мы всегда отмечали, что в своей страсти к новому и необычному познанию дельфины где-то сходны с человеком, с его жаждой исследований и творчества. Дельфины ведь зачастую сами изобретают оригинальные игры и трюки. И это очень важный фактор, профессор Ветров придавал ему большое значение.
— А не задумывались ли вы тогда, в своем институте, что дельфины воспринимают навязанную им тренировку обучения различным трюкам как своего рода игру, которая поможет добиться взаимопонимания с человеком? — спросил Аритомо Ямада.
— Признаюсь, такие мысли приходили в голову всем нам, а профессор Ветров, по-моему, никогда не сомневался в разумности дельфинов. И теперь вот выяснилось, что он был совершенно прав.
— Да! — вдруг вспомнил Степан. — На берегу я нашел радиопередатчик.
Аритомо Ямада резко остановился, они шли уже во внутреннее помещение, оглянулся по сторонам и схватил Бакшеева за рукав.
— Радиопередатчик? — переспросил он. — Каким образом?
Бакшеев стал рассказывать о своей прогулке, желтых охранниках и о камне, где он обнаружил рацию.
— Надеюсь, вы оставили все на месте? — спросил Аритомо Ямада.
— Да, я решил, что полезнее сначала выяснить, кому принадлежит рация.
— Конечно. Завтра вы покажете, где она, и мы поочередно будем наблюдать.
6.
Фаситору не по душе были и остров, и бассейн, и аппаратура профессора Накамура, и сам профессор. Фаситор намеревался поделиться этой неясной тревогой с Фист-кых, но, не имея конкретных фактов, подкрепляющих сигналы его подсознания, решил выждать, разобраться в причинах, порождающих необъяснимое пока чувство тревоги.