Огонь заберет плоть, сохранив в душах последователей светлую память.
И печаль.
Анюта… Димка знал ее не больше суток, а прощался с ней, как со старшей сестрой, которой у него никогда не было. Доброй, всё понимающей, замечательной. Олега он знал намного дольше, но только за последние часы этот человек стал ему старшим братом. А до этого он, как последний глупец, относился к нему с враждой, и даже ненавидел, виня в своих бедах… Но тогда он просто не знал всей правды. А теперь он их потерял обоих.
И не только он.
- Больше мы ничего не сможем для них сделать, - тихо обронила Наташа.
Димка кивнул. Он стоял рядом с девушкой, обнимая ее за плечи и мысленно прощаясь со старшими товарищами. Теми, кто привел их к началу нового пути, но не смог пойти с ними дальше. Он и Наташа думали каждый о своем и одновременно - об одном и том же. Он знал, что произойдет дальше, потому что все это уже было, и все повторялось в точности. Даже понимая это, он не мог ничего изменить, не он владел этим сном - сон владел им, твердой рукой вел по картине прошлого.
Но все ощущения удивительно яркие, настоящие.
После боя с Панкратовым на истерзанном теле ныли раны. Огнем горела правая щека, кровь на которой запеклась липкой набухшей коростой. Кровью Анюты он прошел крещение, получил ее посмертный дар и стал изменённым. Мудростью Олега он принял этот дар душой, хотя и сопротивлялся поначалу, ведь неизвестность всегда страшит. А теперь оба наставника лежали среди обломков мебели, сгорая в очищающем огне. Как в избитой сказке, эти двое любили друг друга и умерли в один день, от пуль ганзейского снайпера.
Огонь, поначалу неохотно принявший богатое подношение, теперь разгорался все сильнее, охватывая тахту со всех сторон жаркими объятиями, взметая языки пламени почти до потолка. Повалил тяжелый удушливый дым. Жар ощутимой волной ударил в лица. Димка знал, что через несколько минут, забрав все трофейное оружие, предусмотрительно собранное в коридоре, им придется уйти. А пока на его плече - лишь ремень привычного «Бизона».
Он повернулся, вглядываясь в осунувшееся лицо Наташи. Ее глаза влажно блестели, но настоящих слез не было. «Санитары» не плачут по своим умершим. Никто из них не уходит навсегда. И Димка все еще ощущал их присутствие рядом - доброжелательность Анюты, миролюбие Олега… И тех, кто погиб еще до них - молчаливый Испанец, юный и простодушный Игорь, старик Остапыч, безымянные близнецы...
- Пора, - казалось, это сказал не Димка, а кто-то вместо него, глухо, как сквозь вату. Но все так и было. Он видел сон, который уже не изменить. И как и раньше, ему не хотелось видеть, как пламя пожирает тела близких людей, превращая их в обугленные скелеты.
Наташа кивнула, бросила прощальный взгляд на чадящее пламя, в котором почти полностью скрылись тела товарищей, и вышла в коридор. Димка тоже начал поворачиваться, вернее не он сам, а его тело начало поворачиваться, следуя уже запечатленным в прошлом событиям, но тут что-то пошло не так.
Пламя в центре огромного костра вдруг заволновалось, расступаясь, словно внутри заворочалось что-то живое. Выкатились горящие головешки, рассыпая искры по дымившему ламинату. Димка вздрогнул, попытался остановить собственное движение. Не тут-то было, прошлое владело им целиком и полностью, и комната продолжала уходить из поля зрения с каждым сантиметром поворота тела и головы. И все же он успел увидеть. Увидеть, как прямо в пламени приподнялась и села человеческая фигура… На какой-то миг ему показалось, что это Анюта, и они сжигали ее заживо, хотя не было никаких сомнений в ее гибели. Но сквозь колеблющееся полотнище, сотканное языками огня, он разглядел лицо девушки, с которой никогда раньше не встречался. Её волосы вспыхивали, скручиваясь на черепе, правый висок и скула страшно обгорели, но левая сторона еще была не тронута огнем, и именно из-за этого контраста лицо казалось чудовищной маской жизни и смерти.
- Помоги… - донесся сквозь пламя призрачный шепот, бьющий болью и отчаянием. - Не оставляй меня здесь… Не уходи без меня… Не уходи!!!
Он продолжал поворачиваться, не в силах ничего изменить, и охваченная уже самым настоящим пожаром комната ушла из поля зрения. Он сделал шаг в коридор, вслед за Наташей…
И тут Димка услышал голос, который не мог не узнать. Голос человека, которого он до сих пор ненавидел всей душой, человека, который должен был отправиться к праотцам после смертельного удара шилоклюва.
Но сейчас все шло не так, как должно.
- Ты уверен, что действительно изменился, парень? - Голос Панкратова звучал бесстрастно и глухо, словно с трудом преодолевая грань между мирами живых и мертвых. - Но сделал ли ты хоть что-то, стоящее всех жертв? Хватит плыть по течению, слабак!
И эта паскуда смеет давать ему советы, как жить дальше?!
Беззвучно закричав лишь в собственном сознании, Димка с яростным отчаянием рванулся назад. Реальность сна от запредельного усилия словно треснула по швам. Перед глазами на миг потемнело, вены на лбу и висках вздулись. И он все-таки обернулся, вскидывая неподъёмный «Бизон» с усилиями, рвущими руки от дикого напряжения. В лицо ударил обжигающий жар, но он его не почувствовал, высматривая ненавистную цель.
И увидел - там, возле окна, сквозь языки пламени бушующего пожара проступил знакомый силуэт врага.
Не раздумывая ни мгновенья, Димка ударил по нему длинной трескучей очередью, вгоняя в пламя и тьму горячий свинец...
Глава 6. Незнакомец
- Погоди-ка.
Пожилой следопыт бесцеремонно отодвинул Хомута плечом. Повозившись с застежками маски, сорвал ее с лица незнакомца. Тот уже не хрипел, успел потерять сознание. И даже, казалось, не дышал.
- Не показалось, - задумчиво обронил Оспа, нащупав пальцами шейную артерию. Он почувствовал слабый, нитевидный пульс. - Где-то я его определенно раньше видел…
- И что с того? - Хомут недовольно скривился. - Хочешь сфоткать на память?
- Убери нож. Раз выжил, значит, и мы его судьбу решать не вправе.
- Да иди ты со своей философией, старый! Ты, что ли, на себе его потащишь? Лично я не собираюсь надрываться, ребра болят, спасу нет! Да ты посмотри, какой он здоровый, этот мужик! По снегу да на своем горбу? Ты вообще это как себе представляешь? Да ну нах!
- Тише, тише, Хомут, - негромко осадил Оспа, нахмурившись. - Чего раскричался, на себя не похож. Правила поверхности забыл?
- Ты мне мозги не пудри! - Хомут тоже сбавил громкость, но в глазах его плескалась злость и несогласие с решением старшого. - Лишний груз - лишний шанс здесь сдохнуть.
- Сейчас ты не спасешь его, а в следующий раз и тебе никто не придет на помощь, - терпеливо напомнил Оспа, вслушиваясь в окружающую тьму.
- А… сердце у вичухи вырезать будем? - поинтересовался Кирпич, тоже с любопытством присматриваясь к незнакомцу. - Или ну ее, эту гадость… Лучше человека спасти, да?
Оспа и Хомут, разгоряченные несвоевременной перепалкой, одновременно уставились на подростка.
- А и правда, - кивнул Оспа, усмехнувшись в густые усы. - Чуть не забыли, зачем охоту на эту уродину устроили. Займись-ка, Хомут.
- Ну, кто бы сомневался! Больше ведь некому руки марать, только мне. Ловко ты стрелки умеешь переводить…
- Самое подходящее дело для твоей обновки, и заткнись уже, наконец. Про вой в подъезде, надеюсь, еще не забыл? Да и второй летун может в любой момент вернуться... Не накаркать бы. Нужно убираться из этого проклятого дома!
- Вот и нечего в альтруиста играть!
Тем не менее, подстегнутый напоминанием, Хомут принялся за дело - трофейный нож с противным хрустом вонзился в еще теплую плоть вичухи, вспарывая брюхо ближе к грудине. Из страшной раны выступила вязкая, быстро густеющая на морозном воздухе кровь. А уж запашок от влажных кишок пошел такой, что непривычного к подобным процедурам Кирпича аж перекосило. Давясь вчерашним ужином, он торопливо зажал нос рукавом и отступил на пару шагов.
Спохватившись, Оспа погасил фонарь. Из-за садившихся батареек тот и так уже еле светил, а все, что было нужно увидеть, уже увидели. Остальное можно сделать и в лунных отблесках, сочившихся в окна. Как назло, в этот момент потемнело еще больше - небо затягивалось тучами.
- Так, пацан, помогай, - позвал Оспа, переключая внимания парнишки на себя и подхватывая за левое плечо «подарок». - Бери справа, тащим.
- А что такое альтруист? - неугомонный на вопросы Кирпич не преминул зацепиться за незнакомое словечко, подступая к человеку в гнезде.
- Вот спасешь кого-нибудь просто так, не за личный интерес, и будешь альтруистом. То бишь недальновидным идиотом, как считает Хомут. Раз-два, взяли!
В четыре руки стащили человека на пол, затем старшой вышел на минутку из комнаты и вернулся уже с древними санками. Деревянный верх сгнил, но недобитая взрывом дверка от шкафа, которую оторвали от старой рухляди тут же, в комнате, вполне сгодилась на замену. Ее наскоро прикрутили к алюминиевой раме веревкой, извлеченной из рюкзака Оспы. Еще кусок верёвки прикрутили к передку, чтобы было за что тянуть. Работа хоть и простая, но заставила лопоухого Кирпича разогреться, от усердия он даже язык высунул, помогая Оспе закручивать узлы.