— Честно говоря, обычно я.
— Но как это может быть? — серьезно спросил Даниэль.
Лука поставил на низкий столик бокалы и, наливая всем вина, принялся рассказывать. Лицо Теобальдо с каждым словом багровело все заметней.
— Да что вы несете, мэтр?! — не выдержал он после очередного «мой брат Змееборец». — Вы хоть понимаете, что кощунствуете? Утверждая, что у вас какие-то личные, чуть ли не родственные отношения со Змееборцем, вы осознаете, что это ересь? Церковь уже и так смотрит косо на ваши опыты, а уж если она узнает…
— Церковь? — Лука высокомерно фыркнул. — Где чаще бывает Змееборец — там или тут? Мне не нужна церковь, чтобы с ним общаться! По правде, так это я нужен церкви, но у меня нет на нее времени. Так им и передайте, дружище Теобальдо, — если нужно что-то узнать от Змееборца, записывайтесь в общем порядке, с другими заказчиками!
Магистрат только глаза закатил.
А кузнец повернулся к Даниэлю и принялся рассказывать, что в случае неудачной трансформации отлично обойдется без глаз, потому что Змееборец на ухо объясняет ему, что делать.
Южное вино в самом деле было превосходное. Закусили орешками с алтаря, после чего кузнец ушел взглянуть, как там еда. Уж очень вкусно пахло из-за двери.
Как только он вышел, магистрат взглянул на гостей из Каррены.
— Ну, что скажете?
— Да-а… Впечатляет, — признался Даниэль.
— Я-то что? — усмехнулся Вальтер. — Я уже бывал тут. Правда, не в доме, но мне и кузни хватило…
Теобальдо тяжко вздохнул и принялся жаловаться на кузнеца:
— Оно, конечно, Лука — спаситель города и все такое… И пушку так заколдовал, что лучше не придумаешь. Но перессорился со всеми — и с церковниками, и с городским советом, и с гильдиями, и даже с нашим кондотьером, которого без работы оставил… Видели сети над улицами? Вояки их целый месяц развешивали, а он напустил тумана из горшка — и весь труд впустую… И хоть бы он делал то, что от него просят! Так нет же! Когда получает заказ, иногда делает то, что надо, но чаще — абсолютно, катастрофически не то! Да еще и обижается! Вот пойдем смотреть кузню…
— Полагаете, он нам покажет лабораторию? — с сомнением спросил Даниэль.
— Кузню, — поправил его магистрат. — Покажет. Если будет в настроении. Ему не жалко. И никаких тайн у него нет. Все равно он сам не понимает, как это работает.
— Милостью Змееборца, — заметил Вальтер.
— Именно, именно!
Теобальдо покосился на дверь и продолжал шепотом:
— А теперь еще и в ересь впал! В шахматы, видите ли, играет! Как же, Змееборец с ним говорит! Сам Змей Бездны, не иначе… Он вам еще не рассказывал, каким образом обрел Дар? А вы спросите…
— Но послушайте, сьер Теобальдо, — тихо произнес Даниэль, тоже косясь на дверь, — если вдуматься, этот ваш Лука просто опасен. Его же невозможно контролировать…
— То-то и оно… Мы даже прикидывали, — голос магистрата сделался еле слышным, — а не безопаснее ли будет, в интересах города… Ну, вы понимаете… Наш кондотьер уже давно зудит — да зачем нам кузнец? Кузнец нам не нужен! Особенно после того, как городской совет перестал платить воякам. Но вот в чем загвоздка, господа. Как-то пытались к Луке в дом забраться воры. Лучше не буду говорить, что с ними стало… Впрочем, вы уже видели — там на клумбе…
— А ничего, красиво смотрятся! — хмыкнул Вальтер.
— После этого мы поняли, что лучше его не трогать…
Радостно потирая руки, вернулся Лука:
— Прошу к столу!
После кабинета столовая выглядела умиротворяюще обычной: все нарядное, начищенное и накрахмаленное. Рыжие дочки хлопотали, раскладывая приборы, с кухни доносился властный голос Монны, раздающей указания служанкам. На стене над камином висело благопристойное изображение Святой Невесты в образе юной девушки с саженцем яблони в руках на фоне весеннего сада. Теобальдо взглянул на картину с одобрением. Но кузнец и тут отчудил. Отвесил Невесте поясной поклон и проорал:
— Благослови нашу трапезу, милая сестра!
— «Сестра»! — прошипел магистрат. — Если Змееборец ваш брат, так его Невеста никак вашей сестрой быть не может!
— Я зову ее так, чтобы избежать искушения, — объяснил Лука.
— Что-о?! — возмутился Теобальдо.
Даниэль, к вопросам религии в целом равнодушный, моргнул и уронил вилку. Вальтер рассмеялся.
— Ну, все же знают, как эта ситуация располагает к искушениям, когда вроде и есть родство, а вроде его и нет: невеста брата, кума, свояченица… — Лука подмигнул Даниэлю, которого при слове «свояченица» перекосило. — Но доверие моего брата Змееборца — превыше всего, и я не обману его! Ради этой благой цели, — доверительно сообщил он Теобальдо, — я вообще решил сохранять целомудрие. Это непросто, но я держусь из последних сил!
— Что несет, помилуй его Змееборец, — в священном ужасе прошептал магистрат.
Вальтер слушал и наслаждался. Даниэль покраснел и невольно покосился на вышедшую к столу хозяйку: та только плечами пожала. Видимо, привыкла и не к такому.
После сытного обеда не хотелось ни двигаться, ни разговаривать, а только подремать в теньке, однако магистрат не забыл и о делах.
— Позвольте вам напомнить, мэтр Лука, о наших гостях. Эти господа, алхимики, прибыли из самой Каррены, чтобы в наши опасные времена…
— Да-да, я помню, — Лука поднялся из-за стола. — Пойдемте, господа, в кузницу.
…Кузня располагалась на глинистом берегу Альмы в длинном, крытом черепицей каменном здании — без окон, но с дверьми в полстены. Пахло землей, сырым углем и каленым железом. У настежь распахнутой двери громоздились кучи угля и сидели на колоде двое подмастерьев, обедая колбасой и хлебом. Увидев хозяина и гостей, они сразу вскочили на ноги и, подчиняясь жесту Луки, поспешили внутрь.
— Вот… — Лука обвел руками двор. — Собственно, начинал я кузнецом — недурным, скромничать не стану. Эту кузню я унаследовал от отца и на недостаток работы никогда не жаловался. Сейчас обычные заказы выполняют мои подмастерья. Я берусь только за особые поручения, интересные мне и Змееборцу. С тех пор, как его милостью я обрел Дар, меня с головой завалили заказами. Конечно, утомительно, но порой у нас получаются такие поразительные результаты… Да вы заходите!
У Даниэля дыхание сперло от волнения и любопытства. Теобальдо пропустил его вперед, в сумрак кузни. Придворный алхимик жадным взглядом окинул темное, закопченное помещение с тяжелыми стропилами. В пышущем жаром горне, ничуть не похожем на привычный ему атанор, горел открытый огонь. Меха, наковальня, разнообразные молоты и развешанные по стенам клещи; столы и ящики, заваленные заготовками, болванки, огромные глиняные сосуды с водой… Да, все это, мягко говоря, не походило на лабораторию алхимика — уж скорее на драконью пещеру! Непривычные, тревожные запахи наводили на мысли о подземельях и кобольдах, о недрах вулкана и огненных духах… О недоступных людям местах, где все древнее, как мир, — особенно пламя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});