Я сделал глоток. Нормально, но не тот случай, чтобы попросить рецепт.
Она подозвала кошек. Те охотно откликнулись на призыв, обошли ее с двух сторон и стали синхронно тереться о колени — они будто исполняли какой-то ритуал.
— Ошейники им не мешают?
— Гекки капризничает иногда, — и она погладила черную кошку. — Софи привыкла.
— Софи, стало быть, мудрая. А Гекки какая? Капризная?
— Гекки — уменьшительное от Гекаты, так звали властительницу ночных кошмаров.
— Если мне не изменяет память, Изида тоже имя не простое. Над чем властвуют изиды?
Она воздела руки над головой и нараспев проговорила:
— Я Исида богиня, владычица слов власти, творящая магические действа, и все, что произносит мой голос, есть чарррыыы… ы, — добавила она еще одно «ы» и рассмеялась, обратив страшное признание в шутку. — Вы принесли богине котенка?
— Жертвенного?
— Нет. Для гольфа.
По дороге к Изиде я заехал в магазин сувениров и купил брелок, который вполне годился для «кошачьего туалета».
— Это не котенок, — разочарованно произнесла она.
— А кто же?
— Медведь-коала.
Шпионы проваливаются на пустяках. Я поспешил отшутиться:
— Придется переименовать игру. Или приучить меня к новой. С роботами воевать, например.
— Хотите, я вам погадаю, — неожиданно предложила она, — и карты скажут, что с вами делать.
Я кивнул:
— Если это поможет.
Она сходила за картами. Зачем-то принесла кусок мела.
— Надо подготовить место. — С этими словами Изида сдвинула кофейник и чашки на одну сторону подноса и на освободившемся пространстве начертила более-менее правильный пятиугольник.
Так и есть, подумал я, без магических фигур — никуда.
— Теперь мы найдем вашу карту. Вы у нас будете Пажом посохов. Паж посохов — это молодой мужчина, пока не обретший свое место в жизни, умный, но неопытный.
Мою карту она нашла в два счета. На карте был изображен босоногий юноша в бронежилете, с глуповатым видом он ощупывал длинным шестом почву под ногами.
— Спасибо, — вяло поблагодарил я. — Вообще-то, я полагал, что карты выбирают наугад.
— Картам нужно указать на того, чей путь им предстоит открыть. Ваша карта ляжет в середине фигуры. Я выложу еще пять карт. Они предскажут вам ваше будущее, — и она начала быстро тасовать колоду. Пальцы у нее были толстые и, вдобавок, коротковаты. Длинные ногти цвета черного жемчуга с рисунком в виде паутинки их несколько удлиняли. Перстни, нанизанные по два — по три, искрили с частотой и яркостью стробоскопа. Завороженный блеском сапфиров, изумрудов и рубинов я не сразу отреагировал.
— Нет уж, только не это! Будущее хорошо тем, что оно неизвестно.
— Это будет поправимое будущее.
— Другое дело. Сдавайте.
На верхний (если смотреть от нее) угол пятиугольника легло колесо с семью спицами, прикрепленное вертикально к деревянному столбу, в целом — похоже на ветряной двигатель. Сверху на колесе восседал Сфинкс — его я, разумеется, узнал. Сфинкс повернулся к нам боком и профилем напоминал Изиду.
— Колесо Фортуны, — пояснила она. — Неплохое начало.
Я взял карту и принялся рассматривать двух персонажей, застрявших в спицах колеса Фортуны. У того, что слева, присутствовал змеиный хвост, у правого — собачья голова.
— Кто они?
— Змей Тифон и бог Анубис, покровитель мертвых. Колесо возносит Анубиса и низвергает в пропасть Тифона.
— То есть вращается оно против часовой стрелки?
— Получается, что так. Ведь Сфинкс идет вперед, слева — направо.
Логично. Сфинкс обязан шагать вперед. Для нас вперед — это слева — направо, следовательно, колесо вращается против часовой стрелки. Противоречий в ее объяснении я не нашел, да и сама карта меня устраивала.
Следующую карту она поместила в правый от Фортуны угол. Картинка была так себе. Молния рассекла зигзагом каменную башню, из горящих окон падали люди с абсолютно индифферентными лицами.
— Можете не комментировать. Сводки новостей я просматриваю регулярно и про метеорит уже слышал. Думаете, он не промахнется?
— Башню наших страхов и сомнений еще называют Богадельней. Подумайте, карты заменяют не сводки новостей, а наше внутреннее око, если оно спит.
Я позволил себе намекнуть:
— Богадельня — это в том числе и больница?
— Если вы о моем муже, то госпиталь, это его прошлое, а не ваше будущее, — отрезала она.
Третья карта была вроде бы ничего. Ее положили под Башней. Бородатый брюнет стоял перед каменной конторкой, в правой он держал молоток, а в левой…
— Что у него в руке? Случайно, не гвоздь?
— Гвоздь? Нет, что вы, это Мудрец, а не плотник. В руке у него резец.
Я попросил прояснить значение карты. Не поумнею ли я часом? И когда, если не секрет, это произойдет?
— Может и не произойти, — утешила Изида, — ведь я предсказываю поправимое будущее.
— Мечите дальше.
Изида продолжила заполнять пятиугольник по часовой стрелке. Карта с девятью серебряными монетами на фоне рассвета легла по соседству с Мудрецом.
Черт, у Человека с Гвоздем тоже были серебряные монеты! А Шеф еще сомневался, стоит ли сюда идти.
— Деньги, — пробормотал я, ну что ж, тоже неплохо…
Изида снова меня разочаровала:
— Девятка динариев предрекает дальнюю дорогу.
— Понятно, для чего пажу посох. Раз девять, значит — дальняя. А если бы выпал только один динарий, то это бы означало одну поездку на «трубе».
— Один динарий, то есть Туз динариев означал бы, что удача сама идет к вам в руки, за ней не нужно было бы ехать даже на «трубе».
— Хорошо. Кладите последнюю. Посмотрим, куда заведет меня дальняя дорога.
Кто б мог подумать, что все закончится так плохо: прилично одетый мужчина висит вниз головой; веревка, завязанная бантиком, опутывает его левую ногу, другой конец привязан к перекладине меж двух осин.
— «Лё пендю», — прочитал я подпись внизу карты. — Почему не «Фёдор»?
— Не пугайтесь, это Повешенный, — произнесла она совершенно будничным тоном.
Ничего себе, утешение. Переход от Мудреца к виселице не лишен смысла:
— М-да, многие знания, многие скорби.
— Вы неправильно поняли, эта карта вовсе не дурной знак. Вам предстоит найти решение сложной задачи. Но прежде вам придется изменить свой взгляд на вещи, абсурдное станет реальным, а то, во что вы верили, оборотится к вам своей нелепой стороной, которую вы раньше не замечали.
— В таком положении, — я указал на Повешенного, — всё предстает в несколько ином свете. Но какой ценою!
— Цена может быть высокой, — покивала она. Мол, меня ждет «саспэнс» в любом смысле слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});